Бал Кроненберга: «Гадкая сестра» — скандинавское прочтение «Золушки» без купюр - «Рецензии»

В российских кинотеатрах можно встретить «Гадкую сестру » — дебют норвежской постановщицы Эмили Блихфельдт , показанный на Sundance, Берлинале и ММКФ. История Золушки рассказана от лица третировавшей её в сказке родственницы, которая теперь вызывает сочувствие и эмпатию. Сам фильм при этом нарядный и вызывающий — как и положено фантазии пополам с фольклорным сюжетом. Подробнее читайте в рецензии Алексея Филиппова. Кинематограф практически сразу обратился за вдохновением к сказочным мотивам — и многие фантазии еще глубже укоренились в массовой культуре, хотя их нередко подвергают переосмыслению. Сегодня, кажется, очень фольклорные дела переживают очередной всплеск интереса: пока студия Disney выпускает игровые ремейки классических мультфильмов, в России через обновление славянской и советской выдумки пытаются искать общий язык с современностью. Примечательно, что в обоих случаях «новое прочтение» сводится к полумерам, когда констатируется неидеальность героев или прямолинейно обозначается субъектность принцесс, чьи жизненные приоритеты не ограничиваются «жили-долго и счастливо». Однако переписать концовку или ряд сцен зачастую недостаточно, чтобы звезды «бродячих сюжетов», зафиксированных Базиле, Перро или братья Гримм, не просто изменились согласно духу времени, но стали частью куда более масштабной ревизии. Кажется, одним из примеров такого основательного подхода можно считать полнометражный дебют норвежской режиссерки Эмили Блихфельдт. Читать «Гретель и Гензель» и другие феминистские хорроры Вдовец Отто (Ральф Карлссон ), воспитывающий очаровательную дочь Агнес (Теа Софье Лок Несс ), готовится к браку с Ребеккой (Ане Даль Торп ), у которой сразу две наследницы — робкая Эльвира (Леа Мюрен ) и несовершеннолетняя Альма (Фло Фагерли ). Первый же совместный ужин новообразовавшейся семьи заканчивается гибелью патриарха, а следом приходит еще более дурная новость: покойник был беден. По иронии и Отто, и Ребекка вступали в союз, изображая благополучие и надеясь на капитал новой пассии. Теперь у семейства одна надежда — королевский бал, где Эльвира постарается найти состоятельного мужа. Если повезет — даже очарует принца Джулиана (Исак Калмрот ). Ради этого мать отправляет дочь в специальную школу и на дорогостоящие косметические операции (часто сопряженные с членовредительством), а Агнес всячески третирует, чтобы пресечь конкуренцию. Блихфельдт предлагает не просто взглянуть на историю Золушки глазами вредной (в большинстве трактовок) сводной сестры, но встать на место Эльвиры — или, согласно английской идиоме, «примерить её обувь» (be in someone's shoes). Постановщица справедливо замечает, что отчаявшаяся девушка, готовая отрезать себе пальцы (или пятку), заслуживает не меньше эмпатии, чем титульная героиня. Вдобавок мизогинные насмешки противоречат (феминистской) идее сестринства, выбирая мишенью жертву (патриархальных) общественных установок. «Гадкая сестра » чуть озаряет этот темный лес предубеждений и калечащих практик, существующих и по сей день — в более, предположительно, безобидном виде. Впрочем, лозунг доктора Эстетика «Красота — это боль» и безжалостность к себе в погоне за эфемерной привлекательностью в любую эпоху могут толкнуть на крайние меры. Были бы средства и мрачная решимость. Читать «Субстанция» — эффектный боди-хоррор с Деми Мур и Маргарет Куэлли Не менее важно, что Блихфельдт с оператором культового скандинвского нуара «Убийство » Марселем Зискиндом создают атмосферу отравленной грезы, где Эльвира, зачитываясь стихами принца, воображает его объятия в розовой дымке. Среди источников вдохновения режиссерка называет чехословацкие «Три орешка для Золушки », а также эстетские триллеры Дарио Ардженто и Лучио Фульчи , чье влияние кажется более ярким, чем старой и новой классики боди-хоррора, вроде «Автокатастрофы » и «Видеодрома » Дэвида Кроненберга или «Сырого » Жюлии Дюкурно . Ряд отталкивающе физиологических сцен лишь дополняет атмосферу морока, в который погружается несчастная сестра, готовая терпеть косметические переломы носа и глотать ленточных червей. Шок-контент, до которого не додумалась ни одна мачеха или злая королева, роднит «Гадкую сестру» в первую очередь с условной «Суспирией » — джалло-версией «Белоснежки» — и только потом «Субстанцией », где ничто не уравновешивает обыкновенную (навязанную) жестокость к себе. Оба фильма, правда, роднит модельная внешность исполнительниц центральных ролей. В финале норвежская постановщица более отчетливо, чем французская коллега Корали Фарже , сохраняет надежду на свет в конце темного сказочного леса. Юная Альма, скептично взирающая на мамины ухищрения и процедуры сестры, не намерена бросать Эльвиру в отчаянном положении, куда её заводят культ изящества и зависимость от привлекательности на брачном рынке. Подвергая насмешке высшее общество и косметическую индустрию, Эмили Блихфельдт предостерегает от охоты за фантазиями (особенно за псевдо-романтичными рифмоплетами) и желает героине если не света, то покоя. «Гадкая сестра» в кинотеатрах с 5 июня . «Гадкая сестра» Алексей Филиппов