Антон Хабаров: «Я всегда ищу героев с надломленным прошлым» - «Интервью»

В онлайн-кинотеатре Иви 6 февраля вышли все серии детектива «Страх над Невой

». Телевизионная премьера состоится 19 февраля на НТВ. Действие сериала происходит в Ленинграде конца 1960-х, где орудует маньяк, убивающий счастливых женщин. Дело поручают майору Чубину, некогда имевшему дело с сектой, поклоняющейся языческому Чернобогу, от которой, возможно, и тянется цепочка преступлений. Роль следователя исполнил актер Антон Хабаров

, в последние годы примеривший на себя множество разноплановых образов – от обаятельного советского «Казановы» до статного графа Орлова. Мы поговорили с актером об уникальном методе Чубина, маньяках, которые могут появиться в любую эпоху, тщательной подготовке к ролям и уникальности, которой подчас не хватает российскому кино.

фото: "Страх над Невой"/Иви/НТВ
Предыдущее интервью нашему сайту вы давали 10 лет назад. И за это время у вас появилось намного больше интересных, нестандартных ролей – например, в сериале «Казанова», где вы примерили сразу несколько образов. «Страх над Невой» – тоже не совсем типичный, на мой взгляд, проект. Вроде бы, снова ретродетектив, снова маньяки, да и вы не впервые играете следователя, но решена сама история в очень интересном психологическим ключе. Расскажите, чем вас привлек этот проект и ваш персонаж Чубин? Насколько было тяжело в него погружаться, учитывая столь непростой его бэкграунд и посттравматический синдром?
Я всегда ищу героев с надломленным прошлым. Тот же «Казанова» – хитрый герой-соблазнитель, который постоянно меняет образы и остается внешне позитивным, на самом деле израненный парень. Если бы я его играл только через призму жажды легкого заработка, я бы раскололся еще на первом образе, гораздо интереснее мне была его история «лишнего человека». Вот такая же пружина есть и в Чубине. «Страх над Невой» меня и привлек тем, что это история не про маньяка, а про следователя и его метод работы. Как-то я наткнулся на информацию про Александра Бухановского – психиатра, который сумел разговорить Чикатило. Тот долго молчал, потом признался в восьми убийствах, а после разговора с Бухановским сознался еще в сорока. Я когда узнал об этом, то долго думал, почему же и в Советском Союзе, и до сих пор к психологам отношение настороженное. Когда случается трагедия в обществе, они спасают, вытягивают людей, а в обычное время и в общей массе к психологам относятся как к чему-то странному и необязательному. Так что Чубин был отчасти подпитан историей Бухановского, о котором, кстати, мы мало что знаем – он наверняка тоже прошел через многое. Помимо этого я прочитал книгу «Социализм не порождает преступности» Ракитина, которую изучают следователи, работающие по тяжким уголовным преступлениям. В ней собраны реальные дела серийных маньяков, которые были в Советском Союзе. «Страх над Невой» основан на одном из них – «Душителе с Обводного канала». Во время подготовки к роли Чубина я убедился, что маньяки, как дождь, будут всегда и в любом обществе. Меня потряс тот факт, что Душителя с Обводного канала долго не могли поймать, потому что он нагло совершал преступления практически средь бела дня. Первое убийство произошло в освещенном переулке около ночного детского сада, какие были в советское время, второе – вообще днем у обычного подъезда. И следователи думали, что он либо очень смелый, либо больной, либо настолько уверенный в своей безнаказанности, что разбивает все шаблоны. Вообще серийников сложно поймать. Сейчас, конечно, можно теоретически отследить по камерам, но большинство преступлений раскрывается по отпечаткам пальцев, которые есть в базе. А серийники мимикрируют под обычных людей, соответственно и отпечатков их, как правило, нет. Душителя с Обводного канала искали в первую очередь среди сумасшедших, пока один молодой следователь не предположил, что это может быть вполне обычный мужчина, который убивает девушек после того, как они уходят от своего парня, но с ощущением счастья. Все подумали, что это совершенно глупый мотив, но следователь был уверен, что на него накладывает отпечаток какая-то детская травма, и стал работать в этом направлении. Вообще, изучая все эти дела про маньяков, я понял, что все идет от семьи. Не из школы или детского сада. Все трагедии рождаются в соседней комнате. Поэтому очень важно налаживать здоровый психологический климат в семье – и это не просто банальные слова из книжек.


Читать:
Обзор сериала «Казанова»


У вашего Чубина в каком-то смысле обратная история, так как на его отношения с семьей влияет предыдущее дело, где он столкнулся с сектой.
Чубин – следователь с уникальным методом, он не просто бегает за преступниками с пистолетом, а пытается победить их своей логикой, психологически понять, вычислить их. Но это, безусловно, накладывает отпечаток и на его личность. В секте он пережил страшные вещи, это был фактически плен, где его сломали, и он отчасти сам превратился в жертву. Когда я работал над ролью графа Орлова в сериале «Великая. Золотой век», то ходил в Исторический музей, и там консультант очень интересно сказал, что таких исключительных героев отличает бездна наверху и бездна внизу. Думаю, это касается всех – если есть набор хороших качеств, то обязательно будет и набор отрицательных. В интервью «Взгляду» Сергей Бодров-младший говорил, что можно добиться всего, но цена за это тоже будет большая. Я полностью согласен с этим утверждением. Тот же Чубин – человек, безгранично преданный профессии, – раскрыл дело секты, освободил общество, но какой ценой?
Я, честно говоря, не знала про Душителя с Обводного канала и меня в сериале как раз удивило, что он убивает женщин, которые ему кажутся счастливыми. Действительно ли, на ваш взгляд, твое личное счастье может почувствовать другой человек? И можно ли это счастье попросить у кого-то, как в сериале в секте, поклоняющейся Чернобогу, или все же каждый – кузнец своего?
Это сложный вопрос, но если мы говорим про маньяков, то это, как правило, люди с высочайшим эмоциональным интеллектом, который они используют, к сожалению, не во благо. Главная их черта – они могут манипулировать людьми, подстраиваться под их ожидания. Недаром же про многих маньяков потом говорят, что они были очень положительными соседями, однокурсниками, коллегами, дружелюбными, нередко семейными. А про счастье много писал Чехов, хотя мне, наверное, ближе фраза из фильма «Доживем до понедельника» Станислава Ростоцкого: «Счастье – это когда тебя понимают».

фото: "Страх над Невой"/Иви/НТВ
В «Страхе над Невой» не совсем стандартный для наших детективных сериалов дуэт следователей. Большинство сериалов идет по модели Глеб Жеглов и Володя Шарапов. Вы же с героем Андрея Фролова – два таких альфа-самца со своими травмами. Насколько вас удивил такой дуэт и как вам работалось с Андреем?
Я восхищен Андреем и его мудростью! Сам я человек эмоциональный, мне важно быть первым, солировать. И сначала я подумал, раз Чубин и герой Андрея – Егор Федоров – в конфликте, то и мне нужно выстраивать свою линию самостоятельно. Но Андрей своим существованием в кадре, своей игрой меня переубедил. Партнер – вообще самое важное в кино. И я благодарен режиссеру «Страха над Невой» Илье Максимову за то, что он действительно вывел на экран сразу двух сложных, объемных персонажей. Я стараюсь разбирать каждую свою роль и подпитываться опытом и знаниями своих коллег – например, с Лизой Боярской мы очень много обсуждали уникальный разбор ролей в спектаклях Льва Додина, с которым она работает. Сейчас я еще читаю «Режиссерские тетради Петра Фоменко» с расшифровками видеозаписей с репетиций его «толстовских» спектаклей. Так вот с Ильей у нас тоже, как ни странно, был большой подготовительный период. Мы собирались в кафе – Илья, я, Андрей Фролов и оператор Дима Кувшинов – и обсуждали методы съемки, характеры наших персонажей, для которых Илья давал пружины. Мы, кстати, долго думали над финалом, у которого было два варианта, смотрели эскизы визуальных образов наших героев. Такое встречается не часто – у меня однажды был режиссер, который на съемочной площадке просто смотрел футбол. Он, видимо, затягивал его гораздо больше, чем снимаемый проект.
Насколько вам, кстати, важна такая подготовка и проработка роли? Может быть, были проекты, где затраченные на это усилия не оправдались?
Такие проекты бывают, но я стараюсь даже их воспринимать как опыт. Любая работа не проходит бесследно. А подготовка и проработка роли для меня всегда очень важна, я иначе не умею и сам кайфую от этого процесса. У меня был сериал «Свадьбы и разводы», где я играл адвоката. И перед ним я позвонил во все адвокатские конторы города и попросил понаблюдать за их работой, провести, грубо говоря, день рядом с адвокатом. Готов был за это заплатить, но почти все отказались! Если бы мне кто-то позвонил и сказал, что играет актера и хочет больше узнать о профессии, я был бы счастлив поделиться своими знаниями и опытом. А тут согласилась только одна контора, где мне не только рассказали всё об адвокатской работе, но даже показывали, что носит с собой в карманах обычный адвокат. Это было очень круто! И такая подготовка – база любого артиста. Я каждую роль разбираю в специальной тетрадке, и вижу такие же у своих коллег – актеров и актрис, которые к 40-45 годам не только остались в профессии, но и оказались в ней очень востребованы.

фото: "Страх над Невой"/Иви/НТВ
Когда выходит проект с вашим участием, вы разбираете результат в тетрадке – проводите работу над ошибками?
Конечно! Я записываю, что удалось сделать, что нет, что можно исправить. Некоторые проекты пересматриваю по несколько раз, чтобы получить объемную картину. Я очень люблю шахматы, основа которых на самом деле – разбор игр. И наша профессия очень похожа на шахматы, где такое ремесло смешивается с чистым творчеством, и на определенном уровне, когда ты усвоил ремесло, можешь начать играть идеями. Как нынешний чемпион мира по шахматам Магнус Карлсен. Конечно, я понимаю, что до его уровня мастерства я не дойду, потому что не шахматист, но разбирать игру, партию – смотрите, даже термины в наших профессиях схожи – на мой взгляд, необходимо.
Это же очень энергозатратно, особенно с учетом вашей востребованности и количества ролей в кино!
Да, но у меня есть зрелые друзья, которые мне в этом помогают. Это прекрасные артисты, художники, люди смежных профессий, с которыми я общаюсь, и они всегда рады помочь. Плюс еще есть подруга, занимающаяся моими социальными сетями и помогающая собирать информационный материал для той или иной роли. Но основную работу я делаю сам. Некоторые сценарии, например, читаю по три-четыре раза, пытаясь понять, что можно сыграть. И всегда с удивлением смотрю на артистов, которые учат текст во время грима. Типа проснулись, приехали на площадку, выучили текст – и вот она работа. Не знаю, как таким способом можно выстроить роль. Есть, конечно, гениальные люди, у которых все сразу получается, но, как говорится, всегда есть актеры, а есть типажи. Последние приходят на определенную роль и в ее рамках работают отлично. Но артист – это нечто большее, это возможность сыграть разных людей, диапазон. Я до определенного времени тоже был типажом, но, думаю, что любому типажу хочется стать настоящим актером. Хотя, конечно, это тоже большая ответственность и любовь к профессии, без которой ничего не получится.

фото: "Страх над Невой"/Иви/НТВ
В продолжениях фильмов или сериалов – с учетом такой подготовки – играть проще или сложнее?
С одной стороны, проще, потому что ты уже понимаешь этого героя, а с другой – сложнее, потому что много времени уходит на развитие персонажа, чем он дальше может заинтересовать зрителей. Знаете, для меня лучший комплимент, начинающийся со слов: «Тебе удалось сыграть такого человека». То есть я понимаю, что смог выразить на экране не просто выдуманного персонажа, а именно личность. Наверное, это идет от театра, где всегда ставится задача понять, о чем ты играешь. Просто выйти и произнести слова несложно, а вот сделать так, чтобы после фильма или спектакля зритель вынес какую-то мысль, задумался о герое, его поступках, мотивации, – настоящая задача для актера.
По каким критериям вы вообще соглашаетесь на участие в тех или иных проектах?
Для меня важны режиссер и оператор, и я рад, что сейчас, когда предлагают роли, стали указывать операторов, потому что ты сразу понимаешь взгляд на кино. К сценарию я не отношусь, как к Библии. Понимаю, что некоторые серии могут быть сильнее, некоторые – слабее, но всегда можно постараться что-то придумать, вытянуть, если сам скелет истории неплохой. Если первая серия совершенно провальная, да еще и оканчивается какими-то дурацкими диалогами, то я дальше даже не читаю, понимаю, что с этим уже ничего не сделаешь, и нет смысла тратить на это время. Если история цепляет меня нервом, но при этом имеет слабые стороны, я стараюсь встретиться с режиссером, чтобы понять его настрой. Вот с Ильей Максимовым мы сразу нашли контакт. Меня очень заинтриговал Чубин, и Илья был готов к диалогу, к совместной проработке этого персонажа. Я написал огромный список вещей для реквизита – с фотографиями референсов. Тут у меня тоже всегда такой занудный подход благодаря театральному опыту. Олег Павлович Табаков говорил, что актер сам всегда должен проверять свой реквизит. Поэтому я для каждой роли это сам тоже прописываю, что облегчает работу художественно-постановочному цеху.

фото: "Страх над Невой"/Иви/НТВ
С учетом такой проработки ролей нет ли у вас амбиций стать режиссером и/или сценаристом?
Пока нет, так как энергии хватает только на себя. Режиссер же все-таки человек, который должен объединить всех и скрупулезно относиться к каждой детали в общей картине, следить за развитием каждого персонажа. А я так с ума сойду!
Чего вам не хватает сейчас в российской киноиндустрии? Можно отвечать с позиции актера, можно со зрительской. Можно и с той, и с другой.
Я недавно пересматривал «Противостояние» и «Визит к Минотавру» и понял, что в советском кино был свой стиль – не заимствованный у кого-то, но при этом и не лубковый. Вот, наверное, этого возвращения к нашему собственному киностилю мне сейчас не хватает. Мы очень здорово снимаем, у нас выходит все больше разнообразных проектов, но все еще кажется, что лучший комплимент фильму звучит как «ничего себе, это же почти Голливуд, будто бы не наши сняли». А наши на самом деле умели и умеют снимать по-своему! И это касается не только кино, но и всей культуры. Мы с семьей недавно были на балете Игоря Моисеева, и я испытал гордость за страну, понял, что культура может объединять людей, почти плакал от восторга – и я не один! Даже моя дочь-подросток, у которой сейчас переходный возраст, и она, естественно, против всего, была в восторге. При том, что балет Моисеева собирает аншлаги по всему миру. И вот такого собственного оригинального, но основанного на традициях, подхода к кино, мне пока у нас недостает.
Все серии «Страха над Невой» уже в онлайн-кинотеатре Иви. Телепремьера состоится 19 февраля на НТВ.
Маша Токмашева