«Дорогой Джон»: Любовь до востребования - «Рецензии»

Новый фильм Лассе Хальстрёма – а плакать не хочется У потерянного мальчика Джона Тайри (Чаннинг Татум ) туговато с общением, да и вообще беда с социализацией. Живёт с повернутым на нумизматике отцом (Ричард Дженкинс ), у которого в придачу ещё синдром Аспергера проглядывается. И, чтобы хоть как-то определиться со своим местом в жизни, Джон уходит в доблестную американскую армию. Вернувшись на каникулы домой, он знакомится с очаровательной Саванной (Аманда Сэйфрид , страшненькая подружка из «Тела Дженнифер»), и у них завязывается двухнедельный роман, который для обоих чуть ли не первая и последняя в жизни любовь. Две недели пролетают как мгновение, и Джон возвращается в строй, участвовать в каких-то неясных военных конфликтах где-то в Африке. В течение года они перекидываются нежнейшими письмами и всячески клянутся в вечной любви, рассуждая о том, что вот луна она светит нам обоим, мы вместе навсегда и далее по списку. Случается 11 сентября и общемировая паника, и все солдаты, как люди долга, продлевают свои контракты. И значит ещё два года эпистолярной тяжбы. Но Саванна срывается, присылает Джону письмо, говорит, что всё кончено. У того окончательно едет крыша, он сжигает все письма и с головой уходит в войны. На долгие пять лет. «Дорогой Джон» умудрился порвать в американском прокате сам «Аватар», ну то есть как порвать, просто на исходе шестой неделе вытеснил его с первой строчки (у нас это удалось, например, «Яйцам судьбы»). И, в общем, непонятно, с чего бы это. Ну хорошо, Татум – всеамериканский герой боевиков, Халльстрём после «Хатико» вообще всем на свете нравится, и тема вроде родная про «американ солдерс», и в основе сюжета – книга Николаса Спаркса (который «Дневник памяти»), но всё равно причина таких сборов остаётся загадкой. Сам же фильм поразительным образом рифмуется с самой важной работой Халльстрёма «Что гложет Гилберта Грейпа?» в том плане, что мотивация героев по большей части сводится к «я должен», «я не могу иначе», «у меня не было выбора». Но если Гилберта по-человечески понимаешь с первой же секунды, и благодаря какой-то химической силе видишь, почему это его крест и почему именно ему его и нести, то действия Джона и Саванны вызывают, грубо говоря, легкое недоумение. Потому что в «Гилберте» связь происходила на каком-то подкожном уровне, без всяких объяснений, ну может только потом, за скобкой. А в «Джоне» нужны миллионы оговорок, глобальные войны, 11 сентября и один больной раком. Хотя может проблема гораздо проще, в том, что героям как-то не хочется сопереживать, и нет желания вникать, чего это они там маются. Разве что отцу, у которого каждое воскресенье лазанья и куча важных проблем с монетами. Ко всему, ещё с первых кадров, где Татум расхаживает с обнаженным торсом, ясно, что он ну совсем не Джонни Депп и что такое кино – совсем не его территория. Он по инерции большую часть фильма ходит с таким лицом, будто выискивает кому бы тумаков надавать и больше всего похож на лопоухий кирпич. И только в одной сцене его будто прорывает, в той, где он приходит в больницу к отцу и пытается объяснить, почему все эти годы был далеко, и почему не смог помочь, а вместо слов у него сложенный вчетверо листок, и он долго пытается всучить его отцу, чтобы тот позже прочёл, но в итоге садится и сам читает его вслух. Сэйфрид, как всегда прекрасна в роли румяной старшеклассницы, но самые сильные страсти выдаст только ближе к концу, когда уже станет замужней женщиной трагической судьбы и ударится в объяснения. И всё это замешивается в романтическую драму, которая в попытке понравиться всем и сразу застревает в жанрах и клише и ближе к финалу теряет весь свой нерв. Жан Просянов 24.02.2010