Анна Снаткина: «Чем больше наш жизненный опыт, тем богаче мы как актеры» - «Интервью»

В онлайн-кинотеатре KION уже доступны две серии первого за десять лет после «Краткого курса счастливой жизни» (последующие «Майские ленты» до российского экрана так и не добрались) сериала Валерии Гай Германики «Обоюдное согласие». В нем она вновь выстраивает своеобразное социальное коммьюнити. Объединяя тему школы, – но не школьников, а на этот раз учительницы Анны Федоровой (Светлана Иванова ), которая заявляет на групповое изнасилование со стороны своих «друзей», где все, как один, влиятельные мужи небольшого провинциального городка, – и женской солидарности, которая трещала по швам еще и в том самом «Курсе счастливой жизни». На стороне «сама виновата» или «конечно, такого не было» – «Обоюдное согласие» еще и психологический триллер, где то и дело всплывают новые подробности – выступает подруга главной героини Катя. Исполнительница этой непростой роли Анна Снаткина рассказала нам о творческом методе Валерии Гай Германики, поиске внутренних демонов и сильных женских героинях – в современном кино и литературной классике. фото: Кадр из сериала "Обоюдное согласие"/пресс-служба онлайн-кинотеатра KION Валерия Гай Германика – режиссер-экспериментатор, с которой далеко не всем удается найти общий язык. Что именно вас привлекло в «Обоюдном согласии»? Ее творческий взгляд или все же столь непростая тема? Для меня эта картина особенная и особая. Конечно, когда выбираешь проект, важно сочетание личности режиссера и материала. Но в этом случае, думаю, в большей степени на меня повлияло имя режиссера. Я смотрела все картины Леры, являюсь поклонницей ее творчества. В работах Леры сразу виден почерк, это и называется авторским кино. Я мечтала с ней поработать, но понимала, что Лера как режиссер очень избирательна. Когда я прочитала сценарий «Обоюдного согласия», то сразу поняла, что он для меня и не ошиблась. У нас с Лерой возникло полное доверие, мне с ней было работать очень легко и комфортно. С первой минуты я знала, что она не позволит мне сделать что-то плохо, схалтурить. К сожалению, на съемочной площадке часто бывает, что тайминг и не очень хорошая подготовка идут в ущерб качеству и актерской работы в том числе. Так вот Лера – исключение. Мы всегда добивались результата за счет огромного интереса всей съемочной группы к сценарию и погружения в роль. Не было ощущения, что я тяжело и изнурительно работаю, ничего не играла, просто режиссер управляла теми чувствами и эмоциями, которые во мне и так были. После съемок мы с Лерой остались в хороших, дружеских отношениях, которые до сих пор поддерживаем. Германика – абсолютно мой режиссер. А в чем, по вашему мнению, заключается ее творческий метод? Может быть, она перед съемками просила вас что-то почитать или посмотреть? Для Леры не так важны какие-то референсы, у нее всегда есть свое видение, она режиссер атмосферный. По сути она документирует то, что видит вокруг себя в рамках сценария, буквально двумя фразами может направить на нужный уровень энергии. Это даже не объяснить словами. Лера не говорит, как сыграть, это твоя задача, актерская – ты должен сделать эту работу дома самостоятельно. Режиссер просто тебя направляет. Ты понимаешь, что не можешь соврать, а должен просто прожить свою роль. Я, наверное, на всю жизнь запомню одну ее фразу, которую даже стала применять: «Прекратите мне тут заниматься пантомимой». И это очень важные слова, очень точные, потому что хорошая и качественная работа получается именно тогда, когда ты полностью погружаешься в роль и больше уже ни о чем не думаешь. Ты существуешь со своим персонажем, вытаскиваешь из себя самые заветные вещи, о которых, может быть, никогда никому не говорил, никто о них не знает. Но мы все – люди – и чем больше наш жизненный опыт, тем богаче мы как актеры. И моя героиня Катя пыталась изгнать из себя внутренних демонов и пробовала с ними справиться. Плохо, когда мы живем в несогласии с окружающим миром, но еще хуже, когда мы в борьбе с самими собой. У всех у нас есть ангелы и демоны внутри, и когда демоны начинают тебя поглощать, нужно с этим справляться. Многие не справляются. фото: Кадр из сериала "Обоюдное согласие"/пресс-служба онлайн-кинотеатра KION К сожалению, да, и думаю, что это как раз актуально сейчас. Расскажите, как вы взаимодействовали на площадке со Светланой Ивановой, потому что по сюжету вы, вроде как, подруги, но при этом находитесь по разные стороны. И это разностороннее движение нарастает с каждой серией. Знаю, что актеры очень часто хорошо общаются между собой на площадке. В этом плане выстраивала ли Германика между вами, грубо говоря, стену? До конфликтов точно не доходило. Как я уже говорила, режиссер выстраивала в кадре атмосферу происходящих событий, накал взаимоотношений, эмоций, и я все время это чувствовала, но за кадром мы со Светой прекрасно общались. Знаем друг друга тысячу лет, вместе учились во ВГИКе. Я постарше на пару курсов, наши аудитории находились напротив, часто виделись и наблюдали за карьерным ростом друг друга. Света – прекрасный человек, я ее очень люблю, она замечательная актриса. Могу сказать, что этот проект – счастье! Несмотря на то, что картина показывает сложные взаимоотношения друзей, за кадром мы все очень мило общались, у нас собралась классная команда. Все были честны в своих проявлениях и у каждого из нас была своя мера свободы. Лера очень правильно сложила актерский ансамбль. И Шамиль Хаматов , и Глеб Бочков , с которым мы до этого не были знакомы (он играет моего брата), и Тарас Кузьмин , который сыграл моего мужа. Все объединились в этой истории, которую хотели показать и донести зрителю. В «Обоюдном согласии» поднимается достаточно жесткая тема насилия, причем не только физического, но и психологического. И моя героиня совершенно изнасилована как раз психологически. Когда ты беззаветно любишь, то стерпишь предательство любимого человека. Ты оказываешься заложницей сложной ситуации, понимаешь, что ничего не можешь изменить, вот тогда-то и возникают те самые внутренние демоны, которые начинают тащить тебя в разные стороны. И эти проблемы не решить. Многие уходят в алкоголь, наркотики, но, знаете, как говорится, наши дети нас спасают, они – наше бессмертие. И за счет ребенка женщины иногда из таких ям выкарабкиваются, что и происходит и с моей героиней. фото: Кадр из сериала "Обоюдное согласие"/пресс-служба онлайн-кинотеатра KION Вы уже сказали, что «Обоюдное согласие» затрагивает непростую тему и рассуждает в том числе и о роли женщины в целом. У вас сейчас есть и другой проект про матриархат, где можно сказать показана другая сторона этой же проблемы. Насколько, как вам кажется, появление российских стримингов повлияло на выбор сложных, порой провокационных тем? И, кстати, на качество женских ролей, стали ли они объемнее? На мой взгляд, появилось большое количество интересных образов вне стандартной сериальной парадигмы «жена-любовница-сестра», чему я очень рада. Я, честно говоря, тоже рада. Я люблю мужчин актеров, отношусь к ним с большим уважением и ни в коем случае не пытаюсь ущемить их эго. В российской классике огромное количество мощный ролей – как мужских, так и женских. Но до недавнего времени была потребность именно в лирических героинях с определенной манерой игры, а сейчас наш кинематограф совершил огромный рывок вперед, в том числе за счет появления онлайн-кинотеатров, которые дают возможность выходить за какие-то рамки. Поэтому не надо бояться рассказывать разные истории, поднимать новые темы, пусть они даже в чем-то будут жесткие и достаточно резкие. Все-таки демократический мир преобладает, женщины становятся вровень с мужчинами, в большей степени друзьями, партнерами, что совсем неплохо, мне кажется. По крайней мере в моей семье это так – мы с Витей друзья, партнеры, мы друг друга слышим, понимаем, поддерживаем и никто не диктует другому, что сделать и как, советуемся. Надеюсь, что некоторые зрители, посмотрев нашу картину поймут, что они делает неправильно, что надо брать себя в руки, бороться за собственную жизнь, за семью, за ребенка. Но стало ли в количественном плане больше интересных предложений? Не секрет, что раньше как-то больше востребованы были совсем юные актрисы, а даже в районе 40 лет предложений было ограниченное количество. Здесь все зависит от того, как ты себя пытаешься проявить. Я могу сказать, что от многого отказываюсь и принимаю участие только в тех проектах, которые мне интересны, где могу себя раскрыть по-новому, получить новый актерский опыт. Мне кажется, что как были молодые героини, так и сейчас есть, как были более возрастные, так и сейчас есть. Классика – русская и зарубежная – основана на огромном возрастном диапазоне героинь. Понятно, что Наташу Ростову в кино мы можем играть, когда нам 17 лет. Но я и в своем возрасте в театре до сих пор играю Наталью Гончарову, и когда ей 17, и когда 25. Все зависит от внутреннего состояния, от того, как ты выглядишь, какой у тебя образ жизни, насколько ты вообще можешь показать и молодую героиню, и героиню среднего или старшего возраста – загримироваться всегда можно. В актерской профессии ты можешь маневрировать и расставлять нужные акценты. фото: Кадр из сериала "Обоюдное согласие"/пресс-служба онлайн-кинотеатра KION Как раз по поводу классики. Сейчас кажется, что стало меньше классических экранизаций литературных произведений. Насколько, как вам кажется, такие произведения важно выводить на экраны и нужно ли пытаться осовременить классику? Конечно, я считаю, что классика на то и классика, потому что в ней есть всё, но при этом каждый раз можно находить что-то новое. У каждого времени есть свое прочтение. Например, мы недавно выпустили спектакль «Безымянная звезда» в жанре электродрамы – с применением больших экранов, новых технологий, с вокальными номерами, у нас даже есть номер, который я выполняю под куполом театра, для него меня готовили воздушные акробаты. И синтез всего этого с драматургией выглядит очень зрелищно. Люди хотят и в театре видеть что-то новое. Думаю, что в театр, в кино обязательно нужно привлекать именно молодого зрителя. Есть ли какие-то героини,