В российский прокат вышел новый фильм Джима Джармуша
– комедийный зомби-хоррор «Мертвые не умирают», старающийся обыгрывать привычные жанровые темы в формате авторского кино. Выглядит символичным, что новая работа Джармуша выходит почти ровно через 50 лет после возникновения зомби-хоррора в привычном нам виде. Дмитрий Соколов рассказывает, что произошло с ходячими мертвецами за полвека их нещадной эксплуатации в кинематографе.
1 октября 1968 года на американские экраны вышел малобюджетный черно-белый хоррор молодого режиссера Джорджа Ромеро
под незамысловатым названием «Ночь живых мертвецов». С этого момента начинается современная история зомби-хоррора: именно ромеровский фильм предложил зрителям и кинематографистам тот образ зомби, который остается востребованным и сейчас, несмотря на ряд важных модификаций. Фильмы о живых мертвецах, встающих из могил, в Голливуде, кончено, снимали и до конца 1960-х. Некоторые - как «Белый зомби», снятый в 1930-е, – становились достаточно популярными. Но все связанные сюжеты с мертвецами были прочно привязаны к карибской экзотике (как фильмы о мумиях – к древнеегипетской), а потому, оставались чем-то локальным. Ромеро изъял оживших мертвецов из фольклорного контекста, превратив их в универсальный символ апокалипсиса, попутно обосновав восстание мертвецов техногенными, а не мистическими, причинами. В «Ночи живых мертвецов» мертвые пробуждаются из-за рухнувшего на Землю зонда, несущего на борту венерианскую радиацию.
Эта схема стала классической и многократно воспроизводилась в десятках (если не сотнях) зомби-хорроров с разной степенью изящества. Столь же классическим стал социальный комментарий, встроенный в сюжет о восставших мертвецах. Ромеро, впрочем, признавался, что в самом первом фильме подтекст возник непреднамеренно, однако в последующих работах он вполне сознательно использовал зомби в качестве метафоры, позволяющей развернуть острую социальную критику. Так, например, в «Рассвете мертвецов» мишенью стало инфантильное потребительство (главные герои укрывались в гигантском торговом центре, к которому сходились толпы мертвецов), а в «Дне мертвецов» (на примере кризиса власти в подземном бункере, осажденном зомби) анализировался конфликт военных и гражданских властей, грозящий крахом всему обществу. Наряду с ромеровской традицией, использовавшей зомби для высвечивания актуальных социальных проблем, в конце 1970-х возникла и другая традиция – чисто развлекательная. Это может показаться ироничным, но истоки ее связаны как раз с успехом «Рассвета мертвецов» в Западной Европе, где фильм прокатывался в перемонтированной версии Дарио Ардженто
– сокращенной, под названием «Зомби» и с музыкой его группы Goblin на саундтреке. Лучио Фульчи
, известный итальянский режиссер, в 1979-м выпускает на экраны фильм «Зомби – пожиратели плоти», по маркетинговым соображениям в некоторых странах переименованный в «Зомби 2». После него в жанровом кино наступает самый настоящий бум зомби-хоррора. В Италии, Испании и Франции (а позже и в США) на всем протяжении 1980-х пачками снимаются малобюджетные хорроры с участием ходячих трупов, но большинство из этих фильмов начисто лишены какого-либо внятного социального комментария, зато в них навалом оторванных конечностей и обнаженных женских тел.
На общем фоне здесь выделяется разве что «Возвращение живых мертвецов» - единственный режиссерский опыт Дэна О’Бэннона (один из сценаристов «Чужого»), породивший целую франшизу, дожившую аж до середины 2000-х. В этом архетипическом зомби-хорроре 80-х, который начинался как попытка снять «серьезный» сиквел к тому самому первому ромеровскому фильму, в идеальных пропорциях перемешаны отличные спецэффекты, цепляющий саундтрек и яркие персонажи (от обожающей раздеваться панк-принцессы до хозяина похоронного бюро с неслучайной фамилией Кальтенбруннер). Волна зомби-хоррора схлынула с экранов к началу 1990-х, когда жанр в целом переживал упадок, так что последнее десятилетие ХХ века стало для зомби мертвым сезоном. Встречались редкие шедевры: вроде итальянского «О смерти, о любви» (с Рупертом Эвереттом
в роли смотрителя кладбища, где живут беспокойные мертвецы) или триквела «Возвращения живых мертвецов» (где культовый режиссер Брайан Юзна опередил свое время, создав женщину-зомби, достойную лучших журналов про БДСМ-моделей). Однако они оставались мало кому известны за пределами узкого круга фанатов живой мертвечины.
Перелом наступил в первой половине 2000-х, когда два очень разных человека реанимировали погибший было зомби-хоррор, сняв два очень разных фильма. Первым был британец Дэнни Бойл
, выпустивший в 2002-м «28 дней спустя» - предельно динамичный гибрид зомби-хоррора и роад-муви. Вторым – американец Зак Снайдер
, дебютировавший в 2004-м ремейком «Рассвета мертвецов», из которого почти полностью удалена социальная критика, зато добавлена львиная доза экшна. Бойл же не использовал в фильме собственно оживших мертвецов, а вместо них были люди, зараженные особым вирусом бешенства. Однако по структуре и посылам это был типичный зомби-хоррор, только снятый в современной стилистике. Что же до Снайдера, то его главная инновация – предельный динамизм происходящего. Герои, запертые в молле, не вели философские беседы друг с другом, а пытались из него выбраться, используя любые подручные средства. Была и еще одна инновация, общая для этих картин: начиная с них в жанр повсеместно проникают бегающие мертвецы, заменившие медленно ковыляющих зомби прошлого.
Впрочем, был один очень важный проект, в котором классические зомби сохранились в неизменном виде. Речь идет о телесериале «Ходячие мертвецы», первый сезон которого вышел в октябре 2010 года на канале AMC и немедленно стал международным хитом. Созданный на основе серии комиксов Роберта Киркмана, шоу представляло собой наивысшее развитие всей традиционной для Ромеро проблематики. За счет формы в нем возможно было сочетать плавное развитие персонажей с поэтапным экспонированием масштабных тем, среди которых особое место занимает (начиная где-то с середины сериала) проблема политической власти в постапокалиптическом контексте. Можно даже сказать, что «Ходячие мертвецы» - это развернутый комментарий к ромеровским фильмам, и сам их подход к изображению зомби-апокалипсиса был бы немыслим без вопросов, впервые поднятых, например, в «Дне мертвецов» или «Земле мертвых». Но в кинематографе развивались иные тенденции, постромеровская фаза в зомби-хорроре продолжалась до конца 2010-х, когда вновь наметился спад зрительского интереса, причем повсеместный. Начал сокращаться поток фильмов о зомби, многие интересные картины выходили лишь в ограниченном прокате, и даже незыблемо высокие рейтинги «Ходячих мертвецов» поползли вниз, несмотря на все старания авторов сериала.
О некоторой усталости зрителей от темы зомби может свидетельствовать даже самый популярный тренд последних лет – настойчивое стремление очеловечить зомби, придав этому процессу комедийный оттенок. Хотя корни этой темы восходят еще к говорящему покойнику Бобу из ромеровского «Дня мертвецов», современные вариации одомашненных зомби возникают в таких фильмах как «Тузик» или «Зомби по имени Шон», а центральной эта тема становится в «Тепле наших тел», где романтический сюжет наложен на историю о дискриминацию зомби. Тем самым гуманизация живых мертвецов медленно, но верно подрывает сами основы зомби-хоррора, в котором живые и мертвые противопоставлены друг другу. В этом отношении «Мертвые не умирают» можно рассматривать как своего рода некролог для жанра. Фирменная ирония Джармуша здесь направлена на стремление внести в зомби-хоррор глубокие идеи (их здесь озвучивает переодетый в бомжа Том Уэйтс
, играющий роль авторского голоса), равно как и на клишированные сюжетные повороты. Вроде обороны дома от наседающих мертвецов или заключительной разборки с ордами зомби, снятой в красивом рапиде. Есть определенная ирония и в том, что именно такой – заполненный абсурдными диалогами и яркими, но апатичными персонажами – фильм про зомби удостоился показа в Каннах. Жанр, известный остросоциальной метафоричностью, представлен работой, в которой эта метафоричность откровенно (и не очень удачно) высмеивается. Впрочем, как хорошо известно, мертвые способны восставать из могилы снова и снова – а это значит, что зомби-хоррор вряд ли стоит хоронить всерьез и надолго. «Мертвые не умирают» в прокате с 11 июля. Дмитрий Соколов
В российский прокат вышел новый фильм Джима Джармуша – комедийный зомби-хоррор «Мертвые не умирают», старающийся обыгрывать привычные жанровые темы в формате авторского кино. Выглядит символичным, что новая работа Джармуша выходит почти ровно через 50 лет после возникновения зомби-хоррора в привычном нам виде. Дмитрий Соколов рассказывает, что произошло с ходячими мертвецами за полвека их нещадной эксплуатации в кинематографе. фото: "Мертвые не умирают" 1 октября 1968 года на американские экраны вышел малобюджетный черно-белый хоррор молодого режиссера Джорджа Ромеро под незамысловатым названием «Ночь живых мертвецов». С этого момента начинается современная история зомби-хоррора: именно ромеровский фильм предложил зрителям и кинематографистам тот образ зомби, который остается востребованным и сейчас, несмотря на ряд важных модификаций. Фильмы о живых мертвецах, встающих из могил, в Голливуде, кончено, снимали и до конца 1960-х. Некоторые - как «Белый зомби», снятый в 1930-е, – становились достаточно популярными. Но все связанные сюжеты с мертвецами были прочно привязаны к карибской экзотике (как фильмы о мумиях – к древнеегипетской), а потому, оставались чем-то локальным. Ромеро изъял оживших мертвецов из фольклорного контекста, превратив их в универсальный символ апокалипсиса, попутно обосновав восстание мертвецов техногенными, а не мистическими, причинами. В «Ночи живых мертвецов» мертвые пробуждаются из-за рухнувшего на Землю зонда, несущего на борту венерианскую радиацию. фото: "Ночь живых мертвецов" Эта схема стала классической и многократно воспроизводилась в десятках (если не сотнях) зомби-хорроров с разной степенью изящества. Столь же классическим стал социальный комментарий, встроенный в сюжет о восставших мертвецах. Ромеро, впрочем, признавался, что в самом первом фильме подтекст возник непреднамеренно, однако в последующих работах он вполне сознательно использовал зомби в качестве метафоры, позволяющей развернуть острую социальную критику. Так, например, в «Рассвете мертвецов» мишенью стало инфантильное потребительство (главные герои укрывались в гигантском торговом центре, к которому сходились толпы мертвецов), а в «Дне мертвецов» (на примере кризиса власти в подземном бункере, осажденном зомби) анализировался конфликт военных и гражданских властей, грозящий крахом всему обществу. Наряду с ромеровской традицией, использовавшей зомби для высвечивания актуальных социальных проблем, в конце 1970-х возникла и другая традиция – чисто развлекательная. Это может показаться ироничным, но истоки ее связаны как раз с успехом «Рассвета мертвецов» в Западной Европе, где фильм прокатывался в перемонтированной версии Дарио Ардженто – сокращенной, под названием «Зомби» и с музыкой его группы Goblin на саундтреке. Лучио Фульчи , известный итальянский режиссер, в 1979-м выпускает на экраны фильм «Зомби – пожиратели плоти», по маркетинговым соображениям в некоторых странах переименованный в «Зомби 2». После него в жанровом кино наступает самый настоящий бум зомби-хоррора. В Италии, Испании и Франции (а позже и в США) на всем протяжении 1980-х пачками снимаются малобюджетные хорроры с участием ходячих трупов, но большинство из этих фильмов начисто лишены какого-либо внятного социального комментария, зато в них навалом оторванных конечностей и обнаженных женских тел. фото: "Рассвет мертвецов" На общем фоне здесь выделяется разве что «Возвращение живых мертвецов» - единственный режиссерский опыт Дэна О’Бэннона (один из сценаристов «Чужого»), породивший целую франшизу, дожившую аж до середины 2000-х. В этом архетипическом зомби-хорроре 80-х, который начинался как попытка снять «серьезный» сиквел к тому самому первому ромеровскому фильму, в идеальных пропорциях перемешаны отличные спецэффекты, цепляющий саундтрек и яркие персонажи (от обожающей раздеваться панк-принцессы до хозяина похоронного бюро с неслучайной фамилией Кальтенбруннер). Волна зомби-хоррора схлынула с экранов к началу 1990-х, когда жанр в целом переживал упадок, так что последнее десятилетие ХХ века стало для зомби мертвым сезоном. Встречались редкие шедевры: вроде итальянского «О смерти, о любви» (с Рупертом Эвереттом в роли смотрителя кладбища, где живут беспокойные мертвецы) или триквела «Возвращения живых мертвецов» (где культовый режиссер Брайан Юзна опередил свое время, создав женщину-зомби, достойную лучших журналов про БДСМ-моделей). Однако они оставались мало кому известны за пределами узкого круга фанатов живой мертвечины. фото: "Возвращение живых мертвецов 3" Перелом наступил в первой половине 2000-х, когда два очень разных человека реанимировали погибший было зомби-хоррор, сняв два очень разных фильма. Первым был британец Дэнни Бойл , выпустивший в 2002-м «28 дней спустя» - предельно динамичный гибрид зомби-хоррора и роад-муви. Вторым – американец Зак Снайдер , дебютировавший в 2004-м ремейком «Рассвета мертвецов», из которого почти полностью удалена социальная критика, зато добавлена львиная доза экшна. Бойл же не использовал в фильме собственно оживших мертвецов, а вместо них были люди, зараженные особым вирусом бешенства. Однако по структуре и посылам это был типичный зомби-хоррор, только снятый в современной стилистике. Что же до Снайдера, то его главная инновация – предельный динамизм происходящего. Герои, запертые в молле, не вели философские беседы друг с другом, а пытались из него выбраться, используя любые подручные средства. Была и еще одна инновация, общая для этих картин: начиная с них в жанр повсеместно проникают бегающие мертвецы, заменившие медленно ковыляющих зомби прошлого. фото: "28 дней спустя" Впрочем, был один очень важный проект, в котором классические зомби сохранились в неизменном виде. Речь идет о телесериале «Ходячие мертвецы», первый сезон которого вышел в октябре 2010 года на канале AMC и немедленно стал международным хитом. Созданный на основе серии комиксов Роберта Киркмана, шоу представляло собой наивысшее развитие всей традиционной для Ромеро проблематики. За счет формы в нем возможно было сочетать плавное развитие персонажей с поэтапным экспонированием масштабных тем, среди которых особое место занимает (начиная где-то с середины сериала) проблема политической власти в постапокалиптическом контексте. Можно даже сказать, что «Ходячие мертвецы» - это развернутый комментарий к ромеровским фильмам, и сам их подход к изображению зомби-апокалипсиса был бы немыслим без вопросов, впервые поднятых, например, в «Дне мертвецов» или «Земле мертвых». Но в кинематографе развивались иные тенденции, постромеровская фаза в зомби-хорроре продолжалась до конца 2010-х, когда вновь наметился спад зрительского интереса, причем повсеместный. Начал сокращаться поток фильмов о зомби, многие интересные картины выходили лишь в ограниченном прокате, и даже незыблемо высокие рейтинги «Ходячих мертвецов» поползли вниз, несмотря на все старания авторов сериала. фото: "Ходячие мертвецы" О некоторой усталости зрителей от темы зомби может свидетельствовать даже самый популярный тренд последних лет – настойчивое стремление очеловечить зомби, придав этому процессу комедийный оттенок. Хотя корни этой темы восходят еще к говорящему покойнику Бобу из ромеровского «Дня мертвецов», современные вариации одомашненных зомби возникают в таких фильмах как «Тузик» или «Зомби по имени Шон», а центральной эта тема становится в «Тепле наших тел», где романтический сюжет наложен на историю о дискриминацию зомби. Тем самым гуманизация живых мертвецов медленно, но верно подрывает сами основы зомби-хоррора, в котором живые и мертвые противопоставлены друг другу. В этом отношении «Мертвые не умирают» можно рассматривать как своего рода некролог для жанра. Фирменная ирония Джармуша здесь направлена на стремление внести в зомби-хоррор глубокие идеи (их здесь озвучивает переодетый в бомжа Том Уэйтс , играющий роль авторского голоса), равно как и на клишированные сюжетные повороты. Вроде обороны дома от наседающих мертвецов или заключительной разборки с ордами зомби, снятой в красивом рапиде. Есть определенная ирония и в том, что именно такой – заполненный абсурдными диалогами и яркими, но апатичными персонажами – фильм про зомби удостоился показа в Каннах. Жанр, известный остросоциальной метафоричностью, представлен работой, в которой эта метафоричность откровенно (и не очень удачно) высмеивается. Впрочем, как хорошо известно, мертвые способны восставать из могилы снова и снова – а это значит, что зомби-хоррор вряд ли стоит хоронить всерьез и надолго. «Мертвые не умирают» в прокате с 11 июля. Дмитрий Соколов
