«Бегал по психушке и вопил: "Ребята, мы "Золотую ветвь" получили!»: Марк Эйдельштейн о победе в Каннах - «Рецензии»

Фильм Шона Бэйкера «Анора» , в котором Марк Эйдельштейн сыграл сына русского олигарха, в этом году получил главный приз в Каннах. Актёр узнал о победе в психиатрической лечебнице Кащенко, где уже на следующий день после фестивальной премьеры был на съёмках у Романа Михайлова . В интервью журналу «Собака.ru» Марк рассказал о своих впечатлениях от работы с американским режиссёром и победе их общего фильма. «Когда я узнал, что у «Аноры» главный приз, то бегал по психушке и во­пил: "Ребята, мы “Золотую ветвь” получи­ли, мы “Золотую ветвь” получили!" Но ни­кто, совсем никто в лечебнице Кащенко не обратил внимания на мои крики. А Рома пошутил: "Марк, тихо-тихо, сейчас тебя за­берут в отделение на третий этаж, и мы ре­ально никогда не докажем, что ты наш ак­тёр". Это было офигенно», – поделился Марк. Он также сравнил творческий метод Бэйкера с работой Михайлова, у которого сейчас активно снимается: «Поразительно, но метод режис­суры Шона Бейкера очень близок к манере Ромы Михайлова. Реаль­но! По теории Ромы все люди делят­ся на нормисов и неноров. И Шон, ко­нечно, классический ненор. Весь фильм он снимал на пленку. Как-то приходим мы на смену в огромный особняк на берегу Гудзонского залива. Обычно утром у всей команды завтрак, рэп какой-то играет, что­бы вся площадка потанцевала. А тут — никакого рэпа, суета и напряжение какое- то. У нас по сюжету поцелуй с Майки на балконе. Я даже не готовился, мы столько постельных сцен сняли, как будто в том, чтобы поцеловаться, уже ничего страшно­го нет. И Шон говорит: «Целуйтесь, пока я не скажу стоп». Ну мы стоим, целуем­ся, приятно в общем-то проводим время в халатах Versace с видом на небоскребы Нью-Йорка и мост такой странный, кото­рый закручивается как у Сальвадора Дали или у Кристофера Нолана , а машины по нему едут, как по ленте Мебиуса. Нор­мально! К такой жизни мы и шли. Смуща­ет только то, что камеры нигде нет. И тут раздается страшный грохот «Т-Р-Р-Р-Р-Р». Мы актеры профессиональные, продолжа­ем целоваться, но глазом косим в сторону шума, и я вижу, как поднимается огром­ный вертолет, где сидит наш привязанный и загриппованный оператор с тяжеленной гигантской камерой. Они подлетают так близко, что у нас волосы начинают разве­ваться. Делаем несколько дублей. Потом я спросил Шона, а почему было не снять с коптера? А он: «Во вселенной нашего фильма их не может быть». Чувак потра­тил полсмены на то, чтобы снять четырех­секундный кадр с вертолета. Он великий. У него есть чему поучиться».