«Человек, который убил Дон Кихота»: Воображариум уехал, клоуны остались - «Интервью»

Неудачный автошарж-завещание от Гиллиама Полугений-полурежиссер Тобиас Граммет (Адам Драйвер ) снимает в Испании рекламу непонятно чего, используя сюжет «Хитроумного идальго Дон Кихота» Сервантеса. Съемки идут ни шатко, ни валко: артист, играющий Алонсо Кихано, застревает в мельнице, мельница, собранная испанскими лентяями, постоянно ломается, все режиссерские решения Тоби не нравятся, а еще вокруг роятся менеджеры, продюсеры и безымянный хозяин всего предприятия (Стеллан Скарсгард ), чья похотливая жена Джеки (Ольга Куриленко ) так и норовит содрать с кого-нибудь штаны. Уныло-ироничное шапито-шоу кинопроизводства немного преображается, когда Тобиас встречает в ресторане цыгана-трикстера (Оскар Хаэнада ), который не только успешно заигрывает с Джеки, но и торгует DVD с фильмом про Дон Кихота. По иронии, это дипломная работа Граммета, снятая в деревне неподалеку от этих мест. Пытаясь понять, как из художника, любившего снимать многозначительные эстетские фильмы в монохроме и с непрофессиональными актерами, он превратился в модного торговца ерундой, Тобиас едет в ту самую деревню. Там он встречает сапожника (Джонатан Прайс ), который десять лет назад и сыграл у него главную роль, а теперь уверовал, что он и есть реальный Дон Кихот. Режиссера же он принимает за Санчо Пансу. Экранизировать роман Мигеля де Сервантеса Сааведры по наводке продюсеров Терри Гиллиам задумал еще в 1990-м, и три десятилетия терпел фиаско и унижения, переписывал сценарий, отказался от идеи экранизации, растерял одни идеи и взрастил другие, несколько раз чуть не потерял права на фильм и соглашался на таящий на глазах бюджет, попутно упуская актеров на главные роли. Среди и/о Кихота и Санчо были Роберт Дювалл и Джонни Депп , а еще два рыцаря печального образа попросту не дожили до съемок - картина посвящена памяти Жана Рошфора и Джона Херта . Как и у многих долгостроев или project of passion, у «Человека, который убил Дон Кихота» такая предыстория, что любое экранное действо попросту меркнет в сравнении, тем более, когда заслуженный режиссер начинает жонглировать общими местами из творческих кризисов, дурной мелодраматичностью и шутками многолетней выдержки. Причем дурно выглядят все три регистра, в каких существует картина. Любопытно, что при этом новой работе Терри Гиллиама удается передать парадокс романа, который он, разумеется, уже не экранизирует, а осмысляет с позиции воина режиссерского ордена. Будучи пародией на патетичные рыцарские нарративы, «Дон Кихот» породил и хрестоматийный рыцарский образ, в котором торжественная старомодность чаще перевешивает сатирический заряд. Гиллиам же пытается усидеть на всех стульях сразу: и описать мир вокруг нас, где все скупили российские олигархи, и высмеять муки творчества пополам с хищным кинопроцессом, и высказаться о непростой доле режиссера, который обречен либо купаться в гонорарах от рекламы водки, либо унижаться ради убеждений, с годами все больше и больше превращаясь в комичного старика. Альтер эго мастера тут, понятно, герой Джонатана Прайса, который то читает торжественные монологи, то глупо гогочет, хлопая себя по ляжкам. Читайте также: Статья о творчестве Терри Гиллиама Не удивительно, что на выходе многострадальный opus magnum выглядит абсолютно беспомощно, несмотря на констатацию собственной беспомощности: как бы Гиллиам ни иронизировал над персонажами, как бы он ни пытался оправдаться тем, что Дон Кихот - вечен, как мафия, и каждый или почти каждый носит его образ у сердца, происходящее на экране напоминает высказанные скороговоркой обиды, разочарования и чаяния. Вдобавок про наивную силу и свинцовое проклятие творчества Гиллиам уже все объяснил в «Воображариуме доктора Парнаса» - выдающемся фильме про старика-иллюзиониста, его спутников и его наследника. Десять лет спустя близкий сюжет, но уже сложенный из общих мест, выглядит крайне печально, особенно, когда абсолютную дурашливость вдруг сменяют романтические коллизии из посредственных сериалов, а затем вообще повисает торжественная тишина, освобождающая время для прочувствованных речей о рыцарстве и творчестве. Символично, что пару лет назад британская комик-группировка «Монти Пайтон», из которой американец вылупился как вольнолюбивый автор, тоже сняла беззубую комедию - «Всё могу». Стартовавшие когда-то с абсурдистских скетчей и великой комедии «Монти Пайтон в поисках священного Грааля», заслуженные комики пришли в итоге к одному творческому тупику. Правда, для Терри Гиллиама юмор никогда не был сильной стороной: всё его обаяние заключалось в гротеске и фантазии, умении зафиксировать избыточный абсурд мира, а не высмеять его, найти трагическое в шутах, а не притвориться странствующим рыцарем. И в этом смысле «Дон Кихот» максимально не-гиллиамовское кино, хотя все мотивы и персонажи формально на месте, а уж кочующий из одной его картины в другую рыцарь тут наконец-то в центре фантасмагорического пекла. Просто, кажется, Гиллиаму приспичило высказаться, что он-де не комичный горбун, не король-рыбак, не бандит во времени, а этот рыцарь и есть, и когда его не станет - придут другие. И славно, конечно, если эта терапевтическая исповедь успокоила какие-то раны в режиссерской душе, но вряд ли она разбередит что-то в зрительской. Если только породит тревожное чувство, что лучшего фильма для окончания карьеры не придумаешь: завещание написано, тема рыцарства раскрыта до предела, оркестр грянул, Гиллиам символически похоронил сам себя. Биться больше не за что, пора уступать дорогу молодым. Ну или снимать рекламу водки. «Человек, который убил Дон Кихота» в прокате с 27 сентября. Алексей Филиппов