Переживем: Алексей Филиппов о том, почему финал «Игры престолов» сделает нас сильнее - интервью

---

---

Это не единственный «важный» финал 2019-го

фото: Entertainment Weekly
Проводы «Игры престолов» – главный жанр ближайших недель, если не месяцев: дозор окончен, ушла эпоха, телевидение не будет прежним, мы будем скучать (нет) и так далее. Это минное поле, полное антиномий (правы примерно все), вот сейчас начинается настоящая песнь льда и пламени – горячей любви и холодного равнодушия, скованного с презрением, ненавистью, другими чувствами ниже ноля.
Как и Железный трон, свитый (sic!) из тысячи мечей, финал «Игры престолов» - проблема многосоставная: низводить его до категорий «хороший», «плохой», «злой» – неуважение не столько даже к создателям, которые, что бы у них ни вышло, правда старались, сколько к себе. В конце концов, сериал любили в том числе и за его этическую неоднозначность, за персонажей, которые не только находили в себе что-то лучшее, но и докапывались до самой глубокой человеческой черноты. Потому логично и прощание с финальным сезоном разбить на шесть тематических серий, где у каждой будет своя отдельная тема, как у заключительных шести эпизодов были свои: приветствие; прощальная песнь; битва с тьмой; эрос и возрождение интриг; бесчеловечность; судьбоносные титры.

фото: Художник – Wisnu Tan
Эпизод I. Просто текст
Шоураннеры Бениофф и Уайсс в свое время сотворили невозможное: взялись экранизировать неэкранизируемый цикл Джорджа Мартина, задуманный им как месть хлипкому телевидению XX века, которое не примечало его идеи. Воспринимать восьмой сезон с этой позиции модно: пока в основе шоу лежали романы, все шло медленно и правильно, подробно и неоднозначно, а когда у Б. и У. Развязались руки – они помчались к финалу огромными скачками. Есть даже подробная, вполне убедительная гипотеза, что на ходу поменялась манера письма: от взгляда демиурга, где персонажи – лишь часть социального ландшафта, шоураннеры пришли к вполне привычной манере плясать от персонажей – и сразу же покачнулись как сложность образов, так и последовательность их развития. Ярые фанаты шоу делают вид, что ничего не поменялось, или поменялось к лучшему, но смена темпа «Игры престолов», которая загодя принялась семенить к финалу, заметна даже в визуальном повествовании (за всеми изобразительными красотами и игрой с композицией). Впрочем, даже самые яростные сторонники «теории закономерности» признают, что с Королем ночи неловко вышло, как-то поспешно все-таки.
Эпизод II. Не верю
Отсюда прорастает ключевой вопрос, вокруг которого и ведутся бои весь восьмой сезон, последовательно возмущавшего все больше зрителей. Люди отрекались от любимого шоу после каждой серии, миллион человек подписали петицию, чтобы эти шесть серий пересняли (что?), финал вызвал долгожданный фейерверк мнений.

Можно выстраивать сколь угодно убедительные теории (кончились романы, поменялась сценарная манера, шоу отказалось от первоначальной концепции), но до сих пор это споры – дискуссия о существовании бога. Одни видят в завершении арок персонажей кристальную ясность, другие соглашаются с результатом, но критикуют подачу, одни считают лакуны в характере Брана великой интригой, другие – ленью сценаристов (учитывая, как тенью отца Гамлета прошел по сезону Джон Сноу, отличить лень от приема решительно невозможно). Именно поэтому уже второй день дискуссия о сериале такая вопиюще неинтересная, как и его последние два сезона (как и вообще «дискуссии» о финалах). Она протекает в такой же необходимости поставить точку, дать оценку, смириться. Быстро пырнуть ножичком оппонента и убежать как можно дальше – за Стену, за границу кадра, за предел этого почти десятилетия зрительского опыта. У нас все хорошо, у нас все плохо. До свидания.
Эпизод III. Восемь лет
Тут стоит повторить мысль, озвученную в связи с квази-финалом «Мстителей»: в разговоре про «Игру престолов» трудно отделить восемь лет шоу от происходивших параллельным курсом восьми лет жизни. Многие посты и тексты начинаются с фразы «Мы были вместе все эти годы». Так прощаются не с Собором Парижской Богоматери, чей пожар тут же проиллюстрировали мемом с Дрогоном, не с произведением искусства, которое ошарашило и покорило; так прощаются с другом (который есть отражение тебя), так прощаются с квартирой, где, конечно, шумели соседи и воняло носками, но все-таки восемь лет на паркете не валяются. В этом лабиринте персонажей и локаций, многие нашли любимчиков, наметили в шахматном поединке носителей своих любимых и нелюбимых черт – и ждали, чем же все кончится: как в буквально сюжетном, так и в простом человеческом смысле. Победит ли тьма над городом, ненавидимым прокуратором, одержит ли она вверх внутри человеческой души – или нет. «Игра престолов» дает ответы преимущественно успокоительные.

Эпизод IV. Философия шоу
Вообще недовольство «Игрой престолов» растет из множества предпосылок: именно в последнем сезоне, когда люди отрекались от шоу с той яростью, с какой отрекаются от идола и кумира, стало очевидно, что дело не в какой-то конкретной формуле. «Cиськи и драконы», конечно, хорошо, но скандалы, интриги, расследования, многофигурная композиция, пробуждение магии в мире, демонстративно глухом к чуду, – есть, за что зацепиться. И стоит расставить все по местам и назвать вещи своими именами, как магия недоговоренности исчезает. Помимо возможных сюжетных проблем или даже отказа от интригующе-бессердечной концепции «никто не застрахован», «Игру престолов» не могла не подрубить видимость однозначности. Да, много расскажут в спин-оффах, но если рассматривать сериал без этой помощи зала, то часть событий и персонажей лишились глубины, которую фанаты напридумывали за эти годы теорий и ожиданий. Преодолеть сопротивление фантазии так же невозможно, как и тот факт, что «Игра престолов» постулирует перерождение от кровожадной неоднозначности к гораздо более плоскому новому пуританству. Оттого не такой уж однозначный финал воспринимается чуть ли не как хэппи-энд: Старки живы, и слава богу.
Эпизод V. Новое время
«Игра престолов» символично началась в 2011-м, а заканчивается в 2019-м, оккупировав почти все второе десятилетие XXI века. Пример шоу демонстрирует, как уходит эпоха: смелый радикализм десятых, растущий из новаторств стыка тысячелетий (драконы вылетели из багажника «Клана Сопрано»), уступает место компромиссу – новому морализаторству, примату чуткости и опасливости над безжалостностью жизни и фатума. Говорят, в черновиках Мартина все должно было заканчиваться так же, но тут мы возвращаемся к эпизоду II – мере убедительности перерождения и ощущения груза пройденного пути. Спешно обмылившийся сериал этого ощущения определенной части аудитории не дал. Вместе с тем трудно не отметить, что в мире триумфа силы (и воли) побеждают в итоге униженные и оскорбленные – бастарды, страдальцы, мученики, настоящие рыцари (или рыцарини). То, что долгие годы прикидывалось бессердечным месивом и отражением наступившего нового средневековья, в итоге оказывается притчей, сказкой о том, что все потерять можно не просто так, но ради баланса в этом странном больном и грустном мире. Вероятно, минувшие восемь лет (как и предшествующая им жизнь) делает такой месседж необходимым для многих зрителей. Если же мы ищем в маскульте и искусстве вообще не только успокоение, тем более шитое белыми нитками, то этот исход взвешен и признан легким.

фото: Художник – Tata Che
Эпизод VI. Конец света
Наконец, нельзя проигнорировать, что 2019-й – год финалов. Закончилась «Игра престолов» (ну как, будут побочные сериалы). Закончились «Мстители» (ну как, будет еще несколько фильмов, сериалов, а потом и новые фильмы). Закончилась «Теория большого взрыва» (ну как, есть спин-офф про молодого Шелдона). Закончились «Люди Икс» (ну как, наверняка будет перезапуск). Все это говорит о каком-то глобальном (псевдо-)завершении круговорота в современной культуре. Говоря языком Дейенерис: колесо должно сломаться. Насколько индустрии придется измениться, что будет как минимум с тремя родительскими фигурами современной поп-культуры – ситкомом, супергероикой и многосерийным эпосом, – вопрос открытый. Тем интереснее об этом, конечно, пофантазировать.
Последние несколько лет хотелось верить в маскульт с человеческим лицом. Новое искусство с его акцентом на диверсити будто бы обещает эту близость к телу, но прежде, чем мы получим первую супергеройскую инди-драму или хитовый не стремящийся к универсальности и всеохватности сериал, лучше закатать губу. Как показывает кейс «Игры престолов» – перемены временны, а сезоны сменяемы. Неизвестно, как качнется маятник, болтающийся между звериной серьезностью и благодушием, между терпимостью и затаенной злобой.

фото: Художник – Daniel Ang
Вместе с тем хочется вывести на эту сцену «великих концов» неочевидную картину – документальную ленту «Встреча с Горбачевым» Вернера Херцога, чей сюжетный строй напоминает как раз детище Мартина. В геополитической холодрыге конца XX века немецкий режиссер выписывает «Горби» как человека, способствовавшего международному диалогу, выбору, разоружению. Одна из ключевых точек картины – укорененный, как и финал любого культурного феномена, глубоко в личных переживаниях Херцога, – это разрушение Берлинской стены в 1989 году. Стена рушится и в «Игре престолов», а массовая культура сегодня как раз застряла на стыке 80-х и 90-х (первые уже почти осмыслили и выбросили, вторые только вступают в права, как новая зима в Вестеросе). Вряд ли «Мстители», «Люди Икс» или «Теория большого взрыва» могут предложить такую же четкую рифму к прошлому, а значит – и к настоящему.
Однако спешный финал «Игры престолов» не только констатирует, что зима (холодная война) вернулась, но и то, что она будет пройдена через диалог и торжество лучших качеств, что последние станут первыми, а идеи диверсити с горем пополам победят первобытное «так было всегда, давайте потерпим». Но есть здесь и другой урок.

фото: © 2015 AireensColor
Говоря, что ушла эпоха, мы подразумеваем, не то, что она кончилась у нас на глазах, а то, что мы это наконец-то заметили. Теперь у этого исхода есть символ. Так же, как «Игра престолов» не изобрела и не возвеличила современное телевидение, но стала флагманом этого движения, самой яркой фигурой на доске. Как часто бывает с сериалами: самые прозорливые уже знали, что убийца Джон Сноу, пока Джейме Ланнистер сталкивал Брана с башни; самые дотошные заметили гнильцу, когда Сноу воскресал, пока другие были заворожены процессом. Но отвертеться от констатации финала не получится. Как и от того, что все мы разные, и говорить на одном языке – великая иллюзия. Мы даже не можем решить: смешно, если карлик шутит про яйца евнуха, или все-таки это порочит его ум.
P.S. Ну и о последствиях. 2019 год, как по команде завершающий некоторые франшизы, точнее якобы их обрывающий на последней странице, наглядно демонстрирует, что точка – это вымысел. История продолжает жить и повторяться, нет ничего окончательного – будь то какой-то вымышленный сюжет, или же большой отрезок реального времени. Стены рушатся и возводятся, диктаторы падают и восходят на трон вновь, люди учатся любить других и охотно вешают их на столбах, франшизы рождаются, умирают и появляются вновь. Что бы ни произошло, что бы и как бы ни закончилось, оно изменит многое для одних и ничего для других. И даже если ваше сердце заныло с финальными титрами – это не конец, не закат, не точка. Завтра снова на работу, в выходные можно запустить первую серию, мысли еще вернутся в эти миры, а завтра нам откроются новые. Хочется верить во что-то единое и непоколебимое, но даже Солнце однажды погаснет, а Земля вымрет. Последние восемь лет этим двойником космической гарантии единства была «Игра престолов», а теперь будут лишь ее отголоски и нечто совершенно (слава Семерым и Владыке Света) иное. Нормально. Переживем.
Смотрите все сезоны «Игры престолов» на «Амедиатеке».
Алексей Филиппов