Максим Щёголев: «Мой инструмент — это я сам» - «Интервью»

На телеканале НТВ стартовал детективный сериал «Порт» производства «Киностудии КИТ». Это проект о боевом офицере, потерявшем лучшего друга на войне в Сирии. Исполнитель главной роли Максим Щёголев рассказал нам о любви к криминальным драмам и стереотипах в киноиндустрии. фото: Пресс-служба НТВ Вы сами смотрите криминальные фильмы? Да, смотрю. Из отечественных работ меня зацепили «Хрустальный» и «Метод». Из зарубежных — с удовольствием посмотрел сериал «Джек Райан» и израильский проект «Фауда». Очень нравится творчество Гая Ричи — «Джентльмены», «Гнев человеческий». У нас в детстве были видеозалы, где показывали фильмы с участием Дольфа Лундгрена , Арнольда Шварценеггера . Еще в том возрасте мне запомнились героические истории, нанизанные на древнегреческие мифы и легенды о Геракле, Гермесе и Гефесте, которыми меня увлекала мама. Всё это соединилось, и, конечно, я это очень люблю. Каково это – сниматься в криминальных и детективных картинах? Рос я в Воронеже в 90-е годы, до 10-го класса меня вообще били постоянно. У меня была история, когда меня на баскетбольной площадке засунули в кольцо, а предварительно подстригли и отпинали, потому что я работал с 14 лет. Модельное агентство, танцы – всех это сводило с ума. Особенно ребят, которые считали, что подобные занятия не для мужчин. Конечно, я не ожидал, что впоследствии это станет моей профессией. У меня есть такой пример: Джеймса Макэвоя продюсеры долго не хотели брать в фильм «Особо опасен», но в итоге через год вернулись к нему. По их мнению, он не попадал в типаж. Как и Макэвой, например, тот же Крис Хемсворт или Крис Эванс . Хотя у них есть замечательные чисто драматические картины. Почему за рубежом возможна ситуация, когда человек в хорошей физической форме может быть и героем, и драматическим персонажем? У них есть культура тела, но они не все идеальные. У нас же это оправдывается тем, что «идеальных» не бывает. Хотя в моем окружении все достаточно здоровые, крепкие, умные, воспитанные. Почему бы не насаждать культуру того, что ты должен хорошо выглядеть? При этом у них разной комплекции люди существуют. У нас если ты хочешь быть драматическим героем и если ты не «дитя Освенцима», то у тебя нет шансов. Поэтому ты занимаешь какую-то нишу. Вот у меня генетически выпадают волосы, это реальность. У меня нет комплексов по этому поводу, но есть реальность – если ты без волос, то у тебя нет шансов. Хотя я не думаю, что от этого страдает Джейсон Стэтэм , к примеру. Есть какая-то российская данность, с которой я ничего сделать не могу. Будут ли ломаться эти стереотипы в связи сериальным бумом на отечественном рынке? Надеюсь. Я слежу за мировой индустрией, и мне нравится, что делают за рубежом. Ты становишься лучше, когда подражаешь лучшему. Это закон. Если вас окружает два миллионера, и вы все время с ними общаетесь, то вы неизбежно станете миллионером. Если рядом с вами два ученых или два человека очень высокой культуры, вы неизбежно станете культурным и образованным человеком. А если вас окружают идиоты, то не удивляйтесь, что через какое-то время вы станете идиотом. Я слежу за индустрией и знаю, что мы опаздываем, к сожалению, всегда. фото: Пресс-служба НТВ Какие еще проблемы есть в современной российской киноиндустрии? У нас, конечно, система выживания независимого кино – это просто. Знаю, как Наташа Кудряшова , моя однокурсница, искала деньги для своей картины «Герда» на этапе постпродакшена. И таких историй много. Даже людям, которые могут формировать кинематограф, очень сложно реализовать идею и найти финансирование хотя бы на производство. Найти возможности, коридор, через который они могли бы доносить до аудитории свои идеи. Это печально. Надеюсь, мы будем развиваться с помощью онлайн-платформ — ведь зрителю действительно интересен их контент. Сейчас люди хотят хорошей картинки, интересного сюжета, действия. Мы все немного трансформировались. И кинокультура, и сам продукт в том числе. Сейчас больше событий, больше поворотов, герои стали сложнее — нельзя просто быть «пластиковым». Все любят, чтобы была какая-то изюминка, чтобы был грешок. Мне нравится, что это все учитывается и мы двигаемся вперед. Сейчас у детей совсем другие интересы, чем у вашего поколения. Для них культура боевиков – другой мир? Я не понимаю, чем сейчас живет молодежь и какие у нее интересы. Я был этим увлечен, потому что это присутствовало в нашей жизни. Как это сейчас присутствует в жизни молодежи, которая не смотрит телевизор? Мои дети не смотрят телевизор вообще. Они откуда-то узнают, спрашивают у меня, что посмотреть. «Очень странные дела» они посмотрели благодаря мне, все четыре сезона. Я им разрешил, считаю, там ничего такого нет. Боевики, экшены, пострелушки – не знаю, насколько это интересно молодежи. В Америке это круто: они до сих пор смотрят фильмы про ковбоев. Они это любят, потому что у них оружие – это как взять воды попить. Там в дома заходишь – в сейфах хранится столько, сколько у нас в охотничьих магазинах не продают. Это личная коллекция, они умеют с ним обращаться, защищать свои интересы. Они знают, что их территория и дом защищены – у них такая позиция. Мы устроены иначе: для нас это более романтическая история, потому что она удалена, закрыта. Даже мне, хотя я давно этим занимаюсь, все сложнее и дороже это делать: практиковаться очень сложно. Все закрываются, все боятся закона, но при этом насаждают культуру, которая мне, например, чужда. Я не понимаю «эффект Моргенштерна», честно. Читать Безлюдный Балтийск, продюсер Арсений Робак и герой Максим Щёголев: Репортаж со съемок сериала «Порт» От каких ролей вы отказываетесь, глядя на детей? Я отказывался два раза в своей жизни. Оба фильма вышли, я не буду их называть. В одном случае я не понял, почему мне предложили роль, потому что ее мог исполнить кто угодно. Там была сцена группового изнасилования. Очень известный режиссер, ставку готовы были платить без всяких вопросов, и это полный метр. Я не смог ответить себе на вопрос, что я скажу детям. Дети смотрят всё. Что я им отвечу? Ответить, что это был не я? Мы есть инструмент. У виолончелиста есть виолончель, а мы сами себе виолончель. У меня нет другого инструмента. Мой инструмент – это я сам. Я не могу сыграть на ком-то другом, поэтому сказать «это не я» – нельзя, это вранье. Там 90% меня и того, что я всю жизнь копил, начитывал, насматривал, наслушивал. Я и есть инструмент. От персонажа тебе переходят поступки, их я не могу придумать – он выписан. Как так тебя там нет? А где ты был? Если меня не поджигает, то я не буду этого делать. А второй проект. Я спокойно отношусь к гей-сообществу, когда они не насаждают. Это было, это есть и будет всегда: люди разные, я это спокойно принимаю. Но если начинается давление в мою сторону, в сторону моих близких, семьи, то я категорически против. Каким-то образом у режиссера возникла мысль, что я могу быть таким, что у меня может быть такая черта. Я обожаю Брюса Уиллиса и его работу в «Шакале». Там есть сцена, где он целуется с мужчиной. И тогда весь мир с ума сошел. Но мне предложили не «Шакала» – там была другая история, и я отказался. Есть ли профессиональная судьба у актера? Есть, но многое зависит от того, что ты сделал. У меня был мастер Анатолий Александрович Васильев. Он всегда настаивал, что мы узко смотрим на мир и профессию. Он сидел и кричал на нас: «Зачем вы сюда пришли, чего вы хотите – артистами стать? Не будете, не сейчас. Дай бог к сорока годам что-то в вас родится». И стал перечислять, что мы сделали в жизни, что теряли, что приобретали, кого увлекали или предавали: «О чем вы расскажете, когда выйдете на сцену?» Сокуров говорит: «Будьте внимательны, всматривайтесь, вглядывайтесь, вслушивайтесь». Мы очень по касательной всё делаем. Важно движение. Вот тебе нравится какая-то штука в жизни, и ты тянешься к ней. Слушай, как реагирует атмосфера вокруг. Слушай себя, слушай друзей, слушай врагов, отсекай ненужное. Не приближай к себе злых людей, жадных, бедных на ум, на дух, на сердце. Окружи себя прекрасным. Сериал «Порт» на НТВ с 21 марта. Софья Чернозуб