По версии «Золотого глобуса», который раздали на днях, лучшей комедией несмешного 2022 года стала соответствующая ему по настрою лента «Банши Инишерина». Фильм Мартина Макдоны официально не вышел в России, хотя именно здесь он обладает особенной эмоциональной силой. Возвращение дуэта Колина Фаррелла и Брендана Глисона бутлегерскими путями добиралось до нашего зрителя, чтобы проиллюстрировать навалившиеся проблемы: пандемию экзистенциального кризиса, чувство одновременно отчужденности и сопричастности чему-то страшному. «Банши Инишерина» рассказывает историю внезапного и болезненного разрыва близких друзей. Для Макдоны этот троп – один из многих в мозаике людской неустроенности. Для нас – фиксация настроений внутреннего социального конфликта.![]()
На западе от Ирландии находятся острова Аран – три клочка земли, оторванные от мира, захолустье высшего порядка. Про это место, живописное, но совсем не радующее, точно не скажешь «если выпало в Империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря». В двадцатые годы прошлого столетия там было особенно неуютно. Только что Ирландия получила независимость от Великобритании, теперь в маленькой стране идет гражданская война. Обитатели островов живут в безвременье, флегматично наблюдая за историческим процессом со своего берега. С той стороны раздается артиллерийская канонада и ружейные залпы, а люди мирно пьют пинту за пинтой. Они даже не слишком понимают, что там «на большой земле» не поделили и просто желают обеим сторонам конфликта удачи. Но атмосфера на острове все равно далека от здоровой, аранский народ озлоблен. Может, гнетущие мысли прилетают из большой Ирландии вместе с ветром?
В середине весны пастух Падрейк Салливан (Фаррелл) обыденно заходит к приятелю Кольму Доэрти (Глисон), приглашая его выпить пива в пабе. Кольм, уже немолодой островной музыкант, встречает предложение агрессивным молчанием, как будто его сильно обидели. Падрейк грешит на себя: может, ляпнул что-то во хмелю? Окружающие только разводят руками: ничего такого не было. Они бы заметили, потому что на острове Инишерин все на виду. У Падрейка репутация простоватого, но приятного парня: у него хорошие отношения с сестрой Шивон (
Керри Кондон) и местным блаженным пьянчужкой Домиником (
Барри Кеоган). Даже с конфликтным полицейским Кирни (Гэри Лайдон), отцом Доминика, Падрейк как-то умудряется расходиться на узкой дороге без скандалов. До поры, конечно. Пастуха любят животные, особенно кроткая ослица Дженни, мечтающая перебраться из стойла в теплый дом – поближе к людям. В общем, никакого зла за Салливаном не водится, он вполне заслуженно носит звание типичного, не очень эрудированного, но дружелюбного провинциала.
![]()
Так что же стряслось между этими двумя людьми, несколько лет уютно дружившими за стаканами темного? Причина дурацкая: Падрейк Кольму просто разонравился. Однажды музыкант проснулся утром и осознал внутри себя уничтожающую пустоту: ему уже за пятьдесят, а он все так же мучает скрипку на посиделках, пьет и обсуждает глупости с местными простаками. Пройдет немного времени, и он умрет, не оставив после себя никакой памяти. Главный виновник экзистенциального кризиса находится быстро – разумеется, это Падрейк, вынуждающий тратить время на бесполезную болтовню. Кольм отказывается от любого общения с другом и садится за написание музыкального произведения, которое должно получить название «Банши Инишерина». Банши – это фольклорная фея, якобы извещающая своим пением о скорой смерти человека. На Инишерине этих существ никогда не слышали, но Кольм уверен: они точно есть. Просто не поют, а молча наблюдают. Такая вот у них региональная специфика. Скрипач приближение своего глашатая уже ощущает.
Читать
15 лучших фильмов 2022 года: выбор Кино-Театр.Ру
Строго говоря, банши на Инишерине быть не может, потому что такого острова не существует. Мартин Макдона выдумал его, как и
городок Эбинг в американском штате Миссури. В последние годы режиссер отказывается от реальных топонимов, все сильнее отдаляя героев от реальности. Некогда Макдона был принципиально географичен. Все помнят
«Залечь на дно в Брюгге», где открыточный город выступал не только местом действия, но и героем второго плана. А еще у него были две пьесы об Аранских островах: «Калека с острова Инишмаан» и «Лейтенант с острова Инишмор». По этой логике крайний фильм известного драматурга должен бы называться «Банши с острова Иниширин», и тогда трилогия состоится. Но нет, Макдона безжалостно разрушил этот многолетний проект, снизив значимость ирландского корня своей истории. Инишерин, как Атлантида, может всплыть в любой глуши, если где-то неподалеку начнется булгаковское «чудовищное и величественное». Этот остров не часть далекой Ирландии, но скрупулезное описание процесса отдаления людей под грузом личных амбиций и внешних катастроф.
«Банши Инишерина» фиксирует череду нелепых, но определенно жизненных событий – должно быть, у каждого есть друзья, дороги с которыми разошлись по не менее абсурдным причинам. Пока Кольм рисует ноты, его товарищ мечется по острову, пытаясь все вернуть на круги своя. Тщетно: скрипач сделал свой выбор и встречает любые попытки примирения с кислой миной. Салливан не сдается, и вот уже весь остров следит, как пастух добивается прощения за то, в чем не повинен. Фирменная диалоговая комедия Макдоны, полная грусти и злых высказываний: о тупой жестокости полиции, ханжестве церковников, да и просто глупости взрослых, которые выросли, но эмоционально стоят наравне с несмышлеными детьми. Эта история могла бы закончиться хэппи-эндом и возвращением друзей-закадык за барную стойку. Но Макдона, давно известно, не терпит компромисса, и поклонники заранее знают, что финал у этой истории будет надрывным. Комедия сменится драмой в тот момент, когда рассвирепевший Кольм поставит ультиматум: за каждую новую попытку вернуться к статусу-кво он будет отрезать себе палец. С этого истеричного заявления история про молчаливую островную фею лавиной катится в очищающий огонь. От дружбы до вражды, членовредительства и невинных жертв – чуть более часа хронометража.
![]()
Далекий от боевых действий остров на глазах превращается в передовую: без стрельбы, но с характерным для военного времени психологическим напряжением. В момент кризиса рефлексирующий о своем следе в истории интеллигент и наивный обыватель больше не могут относиться друг к другу по-прежнему. Более не действуют взаимные симпатии (они определенно остались) или совместно пережитый опыт: есть только обида и предчувствие обреченности, подпитываемое метатекстуальной режиссерской игрой. Не зря главные роли в этой кинопьесе отданы тандему Фаррелл-Глисон. Зритель помнит и любит этих двух ирландцев со времен посещения Брюгге. И теперь с некоторой скорбью наблюдает за тем, как старые знакомые сжигают мосты, а сцены необычной для деревни размолвки взрывают местный быт, вскрывая многолетние обманы. Инишерин полнится скелетами в шкафах и человеческими пороками. Это было незаметно, но теперь встряхнувшийся социум становится честнее.
История простая, сшитая по знакомому лекалу «Трех билбордов», где из искры человеческой боли также разгорался бой местного значения. Но, как обычно и бывает у Макдоны, мотивация героев – подлинное золото трагикомедии. Внутренние терзания в трудную пору обретают до того скрытую многоярусность. Смурной скрипач осознает не только конечность и бессмысленность своей жизни, но и одиночество непонятого художника. Вместо возвышенных бесед с равными ему приходится довольствоваться диалогами с маетой: искренними, но о навозе. Возможно, куда более подходящими его статусу, потому что созданная мелодия вряд ли обогатит ирландскую культуру. Падрейку этой уязвленности никак не понять, но и он страдает: может даже не по другу, а по спасительной фигуре слушателя, которая позволит отвлечься от ничтожности его существования. За эту дисфункциональную дружбу, не по душе – от безысходности, странно бороться, но все-таки и она важна. Особенно когда где-то неподалеку разрушается привычный мир.
![]()
Эта идея, созданная полутонами, намеками и интерпретациями, особенно удачно работает на широкую российскую аудиторию: ту, которой было не суждено дождаться «Банши Инишерина» в официальном прокате. Реальность диктует новые смыслы: Макдона, снимавший фильм в период постковидных неприятностей, наверное, не думал, что его сюжеты станут еще более острыми. Парадоксально, но даже в этом безрадостном созерцании разобщенных людей он находит место гуманистическому посылу. Как раньше не будет: да, дружба иногда заканчивается до обидного глупо, но человечность остается, коли уж с рождения была. Перестрелка на том берегу прекратится, потом начнется вновь – в другом месте. Так работают войны, способные уничтожать даже крепкие социальные связи. А старая, скорее всего, бессмертная, старейшина Инишерина миссис Маккормик (Шейла Флиттон) расскажет потомкам странную историю о том, как поссорился скрипач с пастухом. Было жутко, но вроде обошлось, и мир островного захолустья остался стоять. Маленькая трагедия, ничтожная в масштабах страны и мира, но очень актуальная. Лучше всего это подтверждают даже не «Золотые глобусы», а весь прошедший год, оказавшийся для многих чрезвычайно травмирующим.
Максим Гревцев
По версии «Золотого глобуса», который раздали на днях, лучшей комедией несмешного 2022 года стала соответствующая ему по настрою лента «Банши Инишерина». Фильм Мартина Макдоны официально не вышел в России, хотя именно здесь он обладает особенной эмоциональной силой. Возвращение дуэта Колина Фаррелла и Брендана Глисона бутлегерскими путями добиралось до нашего зрителя, чтобы проиллюстрировать навалившиеся проблемы: пандемию экзистенциального кризиса, чувство одновременно отчужденности и сопричастности чему-то страшному. «Банши Инишерина» рассказывает историю внезапного и болезненного разрыва близких друзей. Для Макдоны этот троп – один из многих в мозаике людской неустроенности. Для нас – фиксация настроений внутреннего социального конфликта. На западе от Ирландии находятся острова Аран – три клочка земли, оторванные от мира, захолустье высшего порядка. Про это место, живописное, но совсем не радующее, точно не скажешь «если выпало в Империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря». В двадцатые годы прошлого столетия там было особенно неуютно. Только что Ирландия получила независимость от Великобритании, теперь в маленькой стране идет гражданская война. Обитатели островов живут в безвременье, флегматично наблюдая за историческим процессом со своего берега. С той стороны раздается артиллерийская канонада и ружейные залпы, а люди мирно пьют пинту за пинтой. Они даже не слишком понимают, что там «на большой земле» не поделили и просто желают обеим сторонам конфликта удачи. Но атмосфера на острове все равно далека от здоровой, аранский народ озлоблен. Может, гнетущие мысли прилетают из большой Ирландии вместе с ветром? В середине весны пастух Падрейк Салливан (Фаррелл) обыденно заходит к приятелю Кольму Доэрти (Глисон), приглашая его выпить пива в пабе. Кольм, уже немолодой островной музыкант, встречает предложение агрессивным молчанием, как будто его сильно обидели. Падрейк грешит на себя: может, ляпнул что-то во хмелю? Окружающие только разводят руками: ничего такого не было. Они бы заметили, потому что на острове Инишерин все на виду. У Падрейка репутация простоватого, но приятного парня: у него хорошие отношения с сестрой Шивон (Керри Кондон ) и местным блаженным пьянчужкой Домиником (Барри Кеоган ). Даже с конфликтным полицейским Кирни (Гэри Лайдон), отцом Доминика, Падрейк как-то умудряется расходиться на узкой дороге без скандалов. До поры, конечно. Пастуха любят животные, особенно кроткая ослица Дженни, мечтающая перебраться из стойла в теплый дом – поближе к людям. В общем, никакого зла за Салливаном не водится, он вполне заслуженно носит звание типичного, не очень эрудированного, но дружелюбного провинциала. Так что же стряслось между этими двумя людьми, несколько лет уютно дружившими за стаканами темного? Причина дурацкая: Падрейк Кольму просто разонравился. Однажды музыкант проснулся утром и осознал внутри себя уничтожающую пустоту: ему уже за пятьдесят, а он все так же мучает скрипку на посиделках, пьет и обсуждает глупости с местными простаками. Пройдет немного времени, и он умрет, не оставив после себя никакой памяти. Главный виновник экзистенциального кризиса находится быстро – разумеется, это Падрейк, вынуждающий тратить время на бесполезную болтовню. Кольм отказывается от любого общения с другом и садится за написание музыкального произведения, которое должно получить название «Банши Инишерина». Банши – это фольклорная фея, якобы извещающая своим пением о скорой смерти человека. На Инишерине этих существ никогда не слышали, но Кольм уверен: они точно есть. Просто не поют, а молча наблюдают. Такая вот у них региональная специфика. Скрипач приближение своего глашатая уже ощущает. Читать 15 лучших фильмов 2022 года: выбор Кино-Театр.Ру Строго говоря, банши на Инишерине быть не может, потому что такого острова не существует. Мартин Макдона выдумал его, как и городок Эбинг в американском штате Миссури. В последние годы режиссер отказывается от реальных топонимов, все сильнее отдаляя героев от реальности. Некогда Макдона был принципиально географичен. Все помнят «Залечь на дно в Брюгге», где открыточный город выступал не только местом действия, но и героем второго плана. А еще у него были две пьесы об Аранских островах: «Калека с острова Инишмаан» и «Лейтенант с острова Инишмор». По этой логике крайний фильм известного драматурга должен бы называться «Банши с острова Иниширин», и тогда трилогия состоится. Но нет, Макдона безжалостно разрушил этот многолетний проект, снизив значимость ирландского корня своей истории. Инишерин, как Атлантида, может всплыть в любой глуши, если где-то неподалеку начнется булгаковское «чудовищное и величественное». Этот остров не часть далекой Ирландии, но скрупулезное описание процесса отдаления людей под грузом личных амбиций и внешних катастроф. «Банши Инишерина» фиксирует череду нелепых, но определенно жизненных событий – должно быть, у каждого есть друзья, дороги с которыми разошлись по не менее абсурдным причинам. Пока Кольм рисует ноты, его товарищ мечется по острову, пытаясь все вернуть на круги своя. Тщетно: скрипач сделал свой выбор и встречает любые попытки примирения с кислой миной. Салливан не сдается, и вот уже весь остров следит, как пастух добивается прощения за то, в чем не повинен. Фирменная диалоговая комедия Макдоны, полная грусти и злых высказываний: о тупой жестокости полиции, ханжестве церковников, да и просто глупости взрослых, которые выросли, но эмоционально стоят наравне с несмышлеными детьми. Эта история могла бы закончиться хэппи-эндом и возвращением друзей-закадык за барную стойку. Но Макдона, давно известно, не терпит компромисса, и поклонники заранее знают, что финал у этой истории будет надрывным. Комедия сменится драмой в тот момент, когда рассвирепевший Кольм поставит ультиматум: за каждую новую попытку вернуться к статусу-кво он будет отрезать себе палец. С этого истеричного заявления история про молчаливую островную фею лавиной катится в очищающий огонь. От дружбы до вражды, членовредительства и невинных жертв – чуть более часа хронометража. Далекий от боевых действий остров на глазах превращается в передовую: без стрельбы, но с характерным для военного времени психологическим напряжением. В момент кризиса рефлексирующий о своем следе в истории интеллигент и наивный обыватель больше не могут относиться друг к другу по-прежнему. Более не действуют взаимные симпатии (они определенно остались) или совместно пережитый опыт: есть только обида и предчувствие обреченности, подпитываемое метатекстуальной режиссерской игрой. Не зря главные роли в этой кинопьесе отданы тандему Фаррелл-Глисон. Зритель помнит и любит этих двух ирландцев со времен посещения Брюгге. И теперь с некоторой скорбью наблюдает за тем, как старые знакомые сжигают мосты, а сцены необычной для деревни размолвки взрывают местный быт, вскрывая многолетние обманы. Инишерин полнится скелетами в шкафах и человеческими пороками. Это было незаметно, но теперь встряхнувшийся социум становится честнее. История простая, сшитая по знакомому лекалу «Трех билбордов», где из искры человеческой боли также разгорался бой местного значения. Но, как обычно и бывает у Макдоны, мотивация героев – подлинное золото трагикомедии. Внутренние терзания в трудную пору обретают до того скрытую многоярусность. Смурной скрипач осознает не только конечность и бессмысленность своей жизни, но и одиночество непонятого художника. Вместо возвышенных бесед с равными ему приходится довольствоваться диалогами с маетой: искренними, но о навозе. Возможно, куда более подходящими его статусу, потому что созданная мелодия вряд ли обогатит ирландскую культуру. Падрейку этой уязвленности никак не понять, но и он страдает: может даже не по другу, а по спасительной фигуре слушателя, которая позволит отвлечься от ничтожности его существования. За эту дисфункциональную дружбу, не по душе – от безысходности, странно бороться, но все-таки и она важна. Особенно когда где-то неподалеку разрушается привычный мир. Эта идея, созданная полутонами, намеками и интерпретациями, особенно удачно работает на широкую российскую аудиторию: ту, которой было не суждено дождаться «Банши Инишерина» в официальном прокате. Реальность диктует новые смыслы: Макдона, снимавший фильм в период постковидных неприятностей, наверное, не думал, что его сюжеты станут еще более острыми. Парадоксально, но даже в этом безрадостном созерцании разобщенных людей он находит место гуманистическому посылу. Как раньше не будет: да, дружба иногда заканчивается до обидного глупо, но человечность остается, коли уж с рождения была. Перестрелка на том берегу прекратится, потом начнется вновь – в другом месте. Так работают войны, способные уничтожать даже крепкие социальные связи. А старая, скорее всего, бессмертная, старейшина Инишерина миссис Маккормик (Шейла Флиттон) расскажет потомкам странную историю о том, как поссорился скрипач с пастухом. Было жутко, но вроде обошлось, и мир островного захолустья остался стоять. Маленькая трагедия, ничтожная в масштабах страны и мира, но очень актуальная. Лучше всего это подтверждают даже не «Золотые глобусы», а весь прошедший год, оказавшийся для многих чрезвычайно травмирующим. Максим Гревцев
