Нервы и честь: 100-летие Глеба Стриженова - «Интервью»

21 июля – день 100-летия со дня рождения актера Глеба Стриженова (1925–1985). В его фильмографии около 50 ролей, что немного для артиста, который снимался преимущественно в ролях второго плана. Но в этой фильмографии не меньше десятка фильмов, названия которых хорошо известны самым разным поколениям зрителей и сегодня: «Неуловимые мстители » (1966), «Скверный анекдот » (1966), «На всю оставшуюся жизнь » (1975), «Дни Турбиных » (1976), «Красное и черное » (1976), «Трактир на Пятницкой » (1977), «Гараж » (1979), «Несколько дней из жизни И. И. Обломова » (1979), «Тегеран 43 » (1980), «Через тернии к звездам » (1980). У актера не было «своего», постоянно снимающего артиста режиссера, хотя трижды Глеб Стриженов «засветился» в картинах Владимира Басова и Александра Алова и Владимира Наумова . Яркие, «точечные» роли для него находили Петр Фоменко , Сергей Герасимов , Самсон Самсонов , Эльдар Рязанов , Никита Михалков … Добавьте для полноты картины к этому списку лидеров республиканского кино – Юрия Тарича и Вячеслава Никифорова (Беларусь), Лану Гогоберидзе (Грузия) и Эльдара Кулиева (Азербайджан), а еще классика европейского и венгерского кино Миклоша Янчо с фильмом «Звезды и солдаты » (1967). Об актерском феномене Глеба Стриженова размышляет киновед Вячеслав Шмыров . фото: Дом кино В отличие от своего младшего брата, звезды советского кино 1950–1970-х годов прошлого века Олега Стриженова , Глеб Стриженов почти никогда не снимался в главных ролях, а если такие и были в его биографии, то их не то что зрители – историки кино, пожалуй, уже не вспомнят. Инженер Летягин («Коротко лето в горах », 1963), писатель Метелев («Сорок минут до рассвета », 1963) – роли-функции из нормативного соцреалистического набора. И тут противоречие не только в том, что фактурный и нервичный Стриженов плохо вписывался в образ идеального советского героя и попутно наделял сюжет глубинным драматизмом, в котором фильм изначально не нуждался, но и в том, что большой хронометраж роли, по всей видимости, был вообще не его формат. Глеб Стриженов интересен яркой экспрессией, острым жестом, парадоксально рождающим неожиданный смысл, каким-то «нездешним» ощущением реальности, которая благодаря глазам артиста зачастую обретает иррациональный подтекст. Стриженов словно общается с нами из глубины своего потаенного, сопряженного с внутренним страданием опыта. Актер, познавший ад (а в случае с Глебом Александровичем этим нетривиальным опытом была, надо полагать, Великая Отечественная, на фронте артист получил контузию), вряд может стать убедительным героем созидаемого советским строем города-сада (рая). Не этим ли прежде всего привлекает вчерашний фронтовик, а ныне член кооператива Якубов из фильма Эльдара Рязанова «Гараж », публично казнящийся за то, что пошел на поводу у «продажного» правления и тем самым предал свое боевое прошлое? Или полная противоположность Якубову – откровенно гротесковый персонаж из экранизации рассказа Достоевского «Скверный анекдот » в постановке Александра Алова и Владимира Наумова – сотрудник либерального журнала «Головешка». Бесцеремонный и истеричный резонер, окончательно превращающий жалкую свадьбу запуганного чиновника в безобразный, но искрометный балаган. фото: кадр из фильма "Гараж" В этой маленькой роли важно все: и то, что это – Федор Достоевский (стилистически наиболее близкий актеру писатель, но, увы, «Скверный анекдот» так и остался единственным «прикосновением» к гению), и то, что наглый писака сильно не трезв. Когда-то Эльдар Рязанов сказал, что благодаря актерской личности Георгия Буркова на нашем экране утвердился типаж спившегося интеллигента. Но в этом качестве, как мне кажется, еще раньше проявили себя персонажи Глеба Стриженова. У их космического надрыва, что нетрудно заметить, вполне земное происхождение, а за ним очень внятно «прочитывается» поруганное, но не сломленное человеческое достоинство. А это и машинист Кравцов из военной телеповести «На всю оставшуюся жизнь… », и еще одна «полная противоположность» – георгиевский кавалер Гремин, подрабатывающий исполнением романсов в нэпманском кабаке, из приключенческого детектива «Трактир на Пятницкой ». Именно в этой картине впервые звучит романс Александра Дольского со словами: «Кто сберег свои нервы, тот не спас свою честь». Так вот – это совсем не про героев Глеба Стриженова. Интересно, что еще в начале экранной карьеры (а Стриженов дебютировал в кино в тридцать лет, что не удивительно: «дозревал» опыт) кинематограф почувствовал трагедийную природу артиста. И потому, помимо проходных советских сюжетов, стал предлагать ему драматургию, основанную на произведениях «прогрессивных западных писателей» (благо, во времена оттепели их давали экранизировать) и сопряженную как следствие с глубоким психологизмом. Среди таких персонажей – и безработный актер, от отчаяния согласившийся стать участником аттракциона с метанием ножей («Человек с ножами», 1958, по Генриху Бёллю); и еще один безработный – шофер, который счастлив от того, что ему дали работу водителя и он будет теперь перевозить смертельный груз – взрывчатку («Монета », 1962, по Альберту Мальцу); и до поры до времени скромный предприниматель, вступивший в изощренную схватку за клад и в результате показавший себя законченным негодяем («Бешеное золото », 1976, по Джону Пристли). фото: кадр из фильма "Скверный анекдот" Эти фильмы, показывающие «ужасы капиталистического мира», сегодня тоже мало кто помнит, но в них очевидно проявилась инаковость существования героев, которая, по всей видимости, и стала главной актерской темой Глеба Стриженова. Он словно поневоле принадлежал современной эпохе и только по необходимости был погружен в советские реалии. Может быть, именно поэтому в числе его персонажей оказалось так много страдающих и благородных (хоть тоже не всегда) белогвардейцев (а дворянское происхождение по материнской линии давало артисту на то «генетическое» основание), среди которых особенно выделяется второй офицер из фильма «Оптимистическая трагедия » (1963), где партнером Глеба Стриженова в роли первого безымянного офицера выступил родной брат Олег Стриженов (и это был первый случай их парного появления на экране). Да, они такие разные и по внешности, и по темпераменту, и по восприятию зрителями (главная кинозвезда эпохи и исполнитель характерных ролей второго плана), а здесь, как близнецы, они словно сравнялись. Их объединила не только кровная связь, но и основательно поданная «белая кость» – ностальгический призрак России, «которую мы потеряли». Еще одной формой иного существования для Глеба Стриженова стала литературная классика, а это, помимо Достоевского, и Стендаль (маркиз де ля Моль в «Красном и черном »), и Гончаров (барон в «Нескольких днях из жизни И. И. Обломова »). И здесь генетический аристократизм героев оборачивался сановной чопорностью, презрением ко всему остальному миру. И потому, конечно, остается только пожалеть, что Стриженову так и не удалось сыграть вожделенную им роль Феди Протасова из толстовского «Живого трупа», в которой бы актер воплотил не холодную маску дутого величия, а нелегкое бремя мятущейся души. фото: кадр из фильма "Красное и черное" В 1968 году на экраны страны вышел фильм «Живой труп » с Алексеем Баталовым в роли Протасова. И вряд ли режиссеру-постановщику Владимиру Венгерову в начале работы над картиной пришла в голову мысль попробовать на эту роль Глеба Стриженова. Не то амплуа! Не тот масштаб! Не та личность! Но масштаб, может быть, все-таки и был. Ведь не даром же Александр Алов и Владимир Наумов практически утвердили Стриженова на роль Хлудова в экранизации булгаковской пьесы «Бег ». И Глеб Стриженов эту роль страстно желал, истово к ней готовился! Но в результате режиссеры изменили свое решение, предпочтя «проверенному» артисту дебютанта Владислава Дворжецкого , который, к тому же, был на тринадцать лет младше Стриженова. Сработал, надо полагать, эффект неожиданности – только появившийся в Москве актер, воспринятый как сенсация (сразу несколько главных ролей!) поражал не только огромными глазами (не меньшими, чем у Глеба Стриженова), но и все той же природной инаковостью, только совсем уж строгой и отрешенной, не трагедийной, а трагической, без ернической достоевщины и прочих полижанровых замесов. И все-таки в творческой судьбе Глеба Стриженова в 1982 году произошел удивительный случай. В двух телеобъединениях страны, находящихся в разных городах, в силу какой-то рассогласованности почти одновременно запустили две экранизации пьесы Джека Лондона «Кража». В Москве этот фильм снимал Леонид Пчелкин и назывался он «Кража », в Киеве режиссером выступил Олег Бийма и картина получила название «Пусть он выступит ». В российской версии главную роль финансового магната Энтони Старкуэтера сыграл Иннокентий Смоктуновский , в киевской – Глеб Стриженов. На киносайтах и сегодня можно обнаружить споры о том, чья экранизация лучше. Но значительный перевес по количеству отзывов все-таки на стороне фильма Пчелкина (картину Биймы посмотрело куда меньше зрителей – о нем мало кто знает). И по режиссерской разработке фильм «Кража» оказался мотивированнее и основательнее. И актерский ансамбль, за некоторым исключением, лучше, и декорации, и музыка… А в остальном – да, Смоктуновский играет Энтони с чувством того, что он Смоктуновский, а Стриженов играет магната с чувством того, что он магнат. В общем, скорее ничья, чем «чья». фото: кадр из фильма "Пусть он выступит" Вячеслав Шмыров