В Санкт-Петербурге продолжается один из самых интересных российских кинофестивалей «Послание к человеку» - редчайшая возможность посмотреть кино, отмеченное главными мировыми фестивалями. Фестиваль ежедневно посещают более 1000 зрителей, хотя распределяются они по залам неравномерно. 90% программы - это неигровые фильмы, среди них наибольший интерес вызывает международный конкурс, о котором мы уже писали подробно. О внеконкурсных документальных программах мы расскажем, когда закончатся их показы, а пока нельзя не отметить, что огромное внимание зрителей привлекет единственная игровая секция фестиваля - «Кино сверхреальности», состоящая из фильмов, награжденных призами главных мировых смотров. Придуманная организаторами для привлечения большего количества зрителей, эта программа порой оттягивает людей из соседних залов - конкурировать с каннскими хитами, показы которых идут задолго до проката, с субтитрами, неизвестным документальным фильмам порой сложно. Но если все же не обходить стороной «Панораму.док» и тот же конкурс, а «Кино сверхреальности» вкрапливать между ними, то можно отметить стойкую тематическую и художественную перекличку игрового и неигрового. И то, что первое свидетельствует об усилении документальных элементов в современном кинематографе. Пример проникновения реальности в игровое кино - «Магазинные воришки» Хирокадзу Корээда («Золотая пальмовая ветвь» Каннского кинофестиваля). В нем отец с сыном после очередного воровства в магазине находят на улице потерявшуюся или брошенную девочку, которую приводят к себе домой. В безбожно тесной хижине обитает семья нищих, но дружных людей (отец, мать, бабушка, двое детей), не афиширует себя перед соседями, балансируя на грани закона. Они решают оставить приблудного ребенка, малышка получает внимание и заботу, которых она была, по всей видимости, лишена в своей прежней семье. Этот «простой фильм о простых людях» встраивается в контекст других современных лент, обходящих социальные мотивы и как бы определяющих своей сверхзадачей фиксацию мига счастья, что усиливает финальную печаль неотступного несветлого будущего. Маргинальная семья живет одним днем, руководствуясь инстинктом, скрываясь от социальных обязательств и закона, промышляя воровством, быстрыми деньгами и всевозможным обманом. Ясно, что рано или поздно их поймают, праздник лета закончится. Беззаботность персонажей, живущих без присмотра общества, мнима. Их выход в легальный мир неизбежен, а наращенные взаимные связи будут травмированы и разомкнуты силой общественного регулирования.
При всей критике сухости и вялости фильма достоинство отношения (или не-отношения) Корээды заключается в том, что режиссер показывает придуманную семью откровенно и нелицеприятно, но не клеймит ее, хотя герои безнадежно и много врут. При этом их ложь звучит не во имя любви и друг друга, а во имя самосохранения и проживания еще одного дня в безопасности. Не хватает меры осознания жизни как самого главного, что нам дано для чувствования мира, хотя фильм и возвышает идея о единственности человека, вне зависимости от его принадлежности к обязательствам и институтам. «Счастливый Лазарь» - третий фильм Аличе Рорвахер
, оказавшийся наполненным искрящейся фантазией и чувством ностальгии по итальянскому кинематографу последней четверти прошлого века. Подобно герою фильма Лаззаро, после падения с обрыва очнувшегося через 20-25 лет, Рорвахер с такой же непринужденностью совершает прыжок во времени и перемещается в прошлое. «Лазарь» поражает одновременно своей простотой и сложностью, целомудренностью и бунтарством и деликатно выражает метафору кризиса всей общественной системы, в которой нет разницы между бытом крестьян, будто сошедших из фильма Висконти «Земля дрожит» и беспросветным городским прозябанием новых нищих. Искрометно образное сравнение двух кадров из разных частей фильма: в одном на крупном плане - вольфрамовая лампочка, в другом - светодиодная. Технический скачок, еще более подчеркивающий горечь времени, в котором живется плохо многим и многим - от простых людей до вчерашних аристократов, разоренных банками и оставленных без надежды на будущее.
Сказочная притча Рорвахер лишена «синдрома усталости» современного кино, продолжая традицию неореализма с элементами народного классицизма и итальянского баснословия о жизнеописании святых. Подобно своим талантливым соотечественникам, снимающим спокойные солнечные фильмы о смысле жизни в ее бессмысленности (Микеланджело Фраммартино, Тицца Кови и Райнер Фриммель), Рорвахер исповедует предельную близость к героям, сочетает документальную естественность и фантазию, умеет возвысить реалистическую драму в поэтическую аллегорию. Она снимает реальных людей и дебютантов, обладающих гением значительного присутствия на экране, даже не произнося ни слова, добиваясь тем самым неподдельного художественного впечатления, Лучшие и самые нужные фильмы – те, которые дают зрителю ожидание чуда. Недостаток надежды компенсируется искусством, рассказанным языком экзистенции. Почувствовав сопричастность вечности искусства, грусть отступает. Читайте также: Рецензия на «Лоро» Паоло Соррентино Призванная на минувшем Каннском кинофестивале лучшим дебютом, «Девочка» бельгийца Лукаса Донта - история про пятнадцатилетнюю Лару, которая родилась в теле мальчика и готовится к трансгендерному переходу. Все вокруг её поддерживают: и отец-одиночка-таксист, и психотерапевты, и врачи, готовящие Лару к операции, и учителя в танцевальной школе (одной из лучших в стране). Однако всё оказывается всё равно непросто: Донт снимает мучительную, как пубертат, драму о том, что внутренний дискомфорт легко затмевает любые внешние раздражители (в большинстве случаев сюжет про Лару свелся бы к социальной драме о нетерпимости). Заодно он насаживает три ключевых для личности вопроса - «как я себя ощущаю?», «как я себя воспринимаю?» и «как я оцениваю свою работу?» - на монотонный сюжет о желании всё преобразить одним (буквально) махом. Впрочем, главное украшение картины не аккуратный месседж или несколько по-настоящему экспрессивных сцен, а невероятный дебютант Виктор Полстер, также отмеченный призом программы Особый взгляд.
Молодой аргентинский режиссер Луис Ортега снимает кино уже шестнадцать лет (сейчас ему тридцать восемь), но только криминальная драма «Ангел», показанная в Каннах, кажется, по-настоящему открывает его международной публике. Основанный на реальных событиях фильм про 17-летнего Карлито (кудрявый и пухлогубый дебютант Лоренцо Ферро), который в 1971 году от нечего делать грабил дома, банки, а то и убивал людей, - ироничная и не лишенная гомоэротизма история прирожденного убийцы, выросшего в обществе, где достойно живут лишь кинозвезды и преступники. Вместе с тем «Ангел» стреляет с двух рук по всем привычным мотивациям: красавец Карлито и опровергал теорию Ламброзо, и отношения с родителями у него были неплохие, да и сам он, кажется, не до конца понимал, куда ведет жажда адреналина. Так и фильм Ортеги два часа то несется, то плетется вперед, пока не падает от усталости. «Три лица» Джафара Панахи - новая работа опального иранского режиссера, который продолжает снимать, несмотря на запрет на профессию (за эту, в частности, он получил сценарный приз Канн). В «Лицах» постановщик продолжает исследовать границы между правдой и фейком, а также хитросплетения иранского общества. Режиссер Панахи и актриса Джафари (в ролях режиссера Панахи
и актрисы Джафари) получают в Телеграме видео-сообщение от девушки, которая хочет учиться в консерватории, но не пускают родители. В финале слезоточивой исповеди она кончает с собой, повесившись на суку в пещере, - и режиссер с актрисой отправляются на поиски несчастной, попутно ломая голову, настоящее ли это видео, или имеет место ловкий монтаж концовки. Так же и фильмы Панахи, выполненные в реалистичной манере, заставляют гадать: сколько в них документального, а сколько поэтичного. Впрочем, этот вопрос вскоре уступает место более насущному: какова роль культуры в современном (иранском) обществе, у которого три лица - деревенско-традиционное, базирующееся на давних ритуалах, консервативно-политическое, которое не позволяет Панахи снимать фильмы, и молодое-бунтующее, которое олицетворяет молодая шпана, готовая ради искусства на фейки и чуть ли не революцию.
В фильме «Мне плевать, если мы войдем в историю как варвары» румына Раду Жуде героиня одержима идеей исторической постановки, посвященной преступному участию Румынии в событиях Второй мировой войны, а конкретнее - в уничтожении евреев. В начале фильма мы наблюдаем документальную хронику, подтверждающую военные преступления маршала Антонеску, а затем начинаются мытарства героини, встречающей полное непонимание своих творческих порывов - ни от властей, ни от участников постановки, ни от собственного любовника. В итоге на главной площади Бухареста публика восторженно приветствует немецких солдат со свастикой и румынскую армию диктатора, а также рукоплещет антисемитским речам актера, играющего священнослужителя. Когда же дело доходит до инсценировки сожжения евреев, загнанных в амбар, находится немало сторонников этой казни. Раду Жуде не единственный, кто поднимает на этом фестивале проблему пробуждающегося сызнова фашизма. В программу «Панорама.док» включен фильм «Меркель должна уйти» Сабины Михель, родившейся в ГДР и вернувшейся для съемок в родной Дрезден из-за границы, показывающий патриотически настроенных граждан, высказывающих критику в адрес правительства Меркель, и объединенных убеждением, что власти Германии потакают процессам исламизации. Устремления героев фильма, конечно, напоминают риторику носителей нарождающегося фашизма. География проблемы - вся Европа, что доказывают и румынские «Варвары», и «День Победы» Сергея Лозницы, о котором мы рассказывали в одном из предыдущих материалов.
Екатерина Визгалова, Алексей Филиппов, Владислав Шувало
- В Санкт-Петербурге продолжается один из самых интересных российских кинофестивалей «Послание к человеку» - редчайшая возможность посмотреть кино, отмеченное главными мировыми фестивалями. Фестиваль ежедневно посещают более 1000 зрителей, хотя распределяются они по залам неравномерно. 90% программы - это неигровые фильмы, среди них наибольший интерес вызывает международный конкурс, о котором мы уже писали подробно. О внеконкурсных документальных программах мы расскажем, когда закончатся их показы, а пока нельзя не отметить, что огромное внимание зрителей привлекет единственная игровая секция фестиваля - «Кино сверхреальности», состоящая из фильмов, награжденных призами главных мировых смотров. Придуманная организаторами для привлечения большего количества зрителей, эта программа порой оттягивает людей из соседних залов - конкурировать с каннскими хитами, показы которых идут задолго до проката, с субтитрами, неизвестным документальным фильмам порой сложно. Но если все же не обходить стороной «Панораму.док» и тот же конкурс, а «Кино сверхреальности» вкрапливать между ними, то можно отметить стойкую тематическую и художественную перекличку игрового и неигрового. И то, что первое свидетельствует об усилении документальных элементов в современном кинематографе. Пример проникновения реальности в игровое кино - «Магазинные воришки» Хирокадзу Корээда («Золотая пальмовая ветвь» Каннского кинофестиваля). В нем отец с сыном после очередного воровства в магазине находят на улице потерявшуюся или брошенную девочку, которую приводят к себе домой. В безбожно тесной хижине обитает семья нищих, но дружных людей (отец, мать, бабушка, двое детей), не афиширует себя перед соседями, балансируя на грани закона. Они решают оставить приблудного ребенка, малышка получает внимание и заботу, которых она была, по всей видимости, лишена в своей прежней семье. Этот «простой фильм о простых людях» встраивается в контекст других современных лент, обходящих социальные мотивы и как бы определяющих своей сверхзадачей фиксацию мига счастья, что усиливает финальную печаль неотступного несветлого будущего. Маргинальная семья живет одним днем, руководствуясь инстинктом, скрываясь от социальных обязательств и закона, промышляя воровством, быстрыми деньгами и всевозможным обманом. Ясно, что рано или поздно их поймают, праздник лета закончится. Беззаботность персонажей, живущих без присмотра общества, мнима. Их выход в легальный мир неизбежен, а наращенные взаимные связи будут травмированы и разомкнуты силой общественного регулирования. фото: "Магазинные воришки" При всей критике сухости и вялости фильма достоинство отношения (или не-отношения) Корээды заключается в том, что режиссер показывает придуманную семью откровенно и нелицеприятно, но не клеймит ее, хотя герои безнадежно и много врут. При этом их ложь звучит не во имя любви и друг друга, а во имя самосохранения и проживания еще одного дня в безопасности. Не хватает меры осознания жизни как самого главного, что нам дано для чувствования мира, хотя фильм и возвышает идея о единственности человека, вне зависимости от его принадлежности к обязательствам и институтам. «Счастливый Лазарь» - третий фильм Аличе Рорвахер , оказавшийся наполненным искрящейся фантазией и чувством ностальгии по итальянскому кинематографу последней четверти прошлого века. Подобно герою фильма Лаззаро, после падения с обрыва очнувшегося через 20-25 лет, Рорвахер с такой же непринужденностью совершает прыжок во времени и перемещается в прошлое. «Лазарь» поражает одновременно своей простотой и сложностью, целомудренностью и бунтарством и деликатно выражает метафору кризиса всей общественной системы, в которой нет разницы между бытом крестьян, будто сошедших из фильма Висконти «Земля дрожит» и беспросветным городским прозябанием новых нищих. Искрометно образное сравнение двух кадров из разных частей фильма: в одном на крупном плане - вольфрамовая лампочка, в другом - светодиодная. Технический скачок, еще более подчеркивающий горечь времени, в котором живется плохо многим и многим - от простых людей до вчерашних аристократов, разоренных банками и оставленных без надежды на будущее. фото: "Счастливый Лазарь" Сказочная притча Рорвахер лишена «синдрома усталости» современного кино, продолжая традицию неореализма с элементами народного классицизма и итальянского баснословия о жизнеописании святых. Подобно своим талантливым соотечественникам, снимающим спокойные солнечные фильмы о смысле жизни в ее бессмысленности (Микеланджело Фраммартино, Тицца Кови и Райнер Фриммель), Рорвахер исповедует предельную близость к героям, сочетает документальную естественность и фантазию, умеет возвысить реалистическую драму в поэтическую аллегорию. Она снимает реальных людей и дебютантов, обладающих гением значительного присутствия на экране, даже не произнося ни слова, добиваясь тем самым неподдельного художественного впечатления, Лучшие и самые нужные фильмы – те, которые дают зрителю ожидание чуда. Недостаток надежды компенсируется искусством, рассказанным языком экзистенции. Почувствовав сопричастность вечности искусства, грусть отступает. Читайте также: Рецензия на «Лоро» Паоло Соррентино Призванная на минувшем Каннском кинофестивале лучшим дебютом, «Девочка» бельгийца Лукаса Донта - история про пятнадцатилетнюю Лару, которая родилась в теле мальчика и готовится к трансгендерному переходу. Все вокруг её поддерживают: и отец-одиночка-таксист, и психотерапевты, и врачи, готовящие Лару к операции, и учителя в танцевальной школе (одной из лучших в стране). Однако всё оказывается всё равно непросто: Донт снимает мучительную, как пубертат, драму о том, что внутренний дискомфорт легко затмевает любые внешние раздражители (в большинстве случаев сюжет про Лару свелся бы к социальной драме о нетерпимости). Заодно он насаживает три ключевых для личности вопроса - «как я себя ощущаю?», «как я себя воспринимаю?» и «как я оцениваю свою работу?» - на монотонный сюжет о желании всё преобразить одним (буквально) махом. Впрочем, главное украшение картины не аккуратный месседж или несколько по-настоящему экспрессивных сцен, а невероятный дебютант Виктор Полстер, также отмеченный призом программы Особый взгляд. фото: "Девочка" Молодой аргентинский режиссер Луис Ортега снимает кино уже шестнадцать лет (сейчас ему тридцать восемь), но только криминальная драма «Ангел», показанная в Каннах, кажется, по-настоящему открывает его международной публике. Основанный на реальных событиях фильм про 17-летнего Карлито (кудрявый и пухлогубый дебютант Лоренцо Ферро), который в 1971 году от нечего делать грабил дома, банки, а то и убивал людей, - ироничная и не лишенная гомоэротизма история прирожденного убийцы, выросшего в обществе, где достойно живут лишь кинозвезды и преступники. Вместе с тем «Ангел» стреляет с двух рук по всем привычным мотивациям: красавец Карлито и опровергал теорию Ламброзо, и отношения с родителями у него были неплохие, да и сам он, кажется, не до конца понимал, куда ведет жажда адреналина. Так и фильм Ортеги два часа то несется, то плетется вперед, пока не падает от усталости. «Три лица» Джафара Панахи - новая работа опального иранского режиссера, который продолжает снимать, несмотря на запрет на профессию (за эту, в частности, он получил сценарный приз Канн). В «Лицах» постановщик продолжает исследовать границы между правдой и фейком, а также хитросплетения иранского общества. Режиссер Панахи и актриса Джафари (в ролях режиссера Панахи и актрисы Джафари) получают в Телеграме видео-сообщение от девушки, которая хочет учиться в консерватории, но не пускают родители. В финале слезоточивой исповеди она кончает с собой, повесившись на суку в пещере, - и режиссер с актрисой отправляются на поиски несчастной, попутно ломая голову, настоящее ли это видео, или имеет место ловкий монтаж концовки. Так же и фильмы Панахи, выполненные в реалистичной манере, заставляют гадать: сколько в них документального, а сколько поэтичного. Впрочем, этот вопрос вскоре уступает место более насущному: какова роль культуры в современном (иранском) обществе, у которого три лица - деревенско-традиционное, базирующееся на давних ритуалах, консервативно-политическое, которое не позволяет Панахи снимать фильмы, и молодое-бунтующее, которое олицетворяет молодая шпана, готовая ради искусства на фейки и чуть ли не революцию. фото: "Три лица" В фильме «Мне плевать, если мы войдем в историю как варвары» румына Раду Жуде героиня одержима идеей исторической постановки, посвященной преступному участию Румынии в событиях Второй мировой войны, а конкретнее - в уничтожении евреев. В начале фильма мы наблюдаем документальную хронику, подтверждающую военные преступления маршала Антонеску, а затем начинаются мытарства героини, встречающей полное непонимание своих творческих порывов - ни от властей, ни от участников постановки, ни от собственного любовника. В итоге на главной площади Бухареста публика восторженно приветствует немецких солдат со свастикой и румынскую армию диктатора, а также рукоплещет антисемитским речам актера, играющего священнослужителя. Когда же дело доходит до инсценировки сожжения евреев, загнанных в амбар, находится немало сторонников этой казни. Раду Жуде не единственный, кто поднимает на этом фестивале проблему пробуждающегося сызнова фашизма. В программу «Панорама.док» включен фильм «Меркель должна уйти» Сабины Михель, родившейся в ГДР и вернувшейся для съемок в родной Дрезден из-за границы, показывающий патриотически настроенных граждан, высказывающих критику в адрес правительства Меркель, и объединенных убеждением, что власти Германии потакают процессам исламизации. Устремления героев фильма, конечно, напоминают риторику носителей нарождающегося фашизма. География проблемы - вся Европа, что доказывают и румынские «Варвары», и «День Победы» Сергея Лозницы, о котором мы рассказывали в одном из предыдущих материалов. фото: "Мне плевать, что мы войдем в историю как варвары" Екатерина Визгалова, Алексей Филиппов, Владислав Шувало
Смотреть фото Биография Анастасии Заворотнюк Анастасия Юрьевна Заворотнюк появилась на свет в Астрахани в творческой семье 3 апреля 1971 года. Мама актрисы - народная артистка России Валентина Борисовна Заворотнюк - работала в местном ТЮЗе, а папа - Юрий Андреевич Заворотнюк - трудился
→ Подробнее:)
