На онлайн-платформе «ТНТ-Premier» стартовала многосерийная драма Жоры Крыжовникова
«Звоните ДиКаприо!» с Александром Петровым
в роли успешного актера, который на пике своей популярности сталкивается с диагнозом ВИЧ. В интервью газете «Ведомости» Крыжовников рассказал о сочувствии к актерам, встрече с Андреем Бурковским
и о неизбежности звездной болезни.
Об отношении к актерской профессии «Я актеров люблю и жалею. Возможно, потому что на какой-то месяц или два, когда учился в Школе-студии МХАТ на актерском факультете, допустил, что, может быть, я тоже актер. Потом, слава богу, произошло отрезвление: я понял, что я не очень актер, в лучшем случае – эпизодник. А ставить всегда хотелось. И я ушел в режиссуру. И вот все это – что горит внутри артиста, что его плавит, уничтожает и одновременно поднимает, вот этот костер амбиций, желание быть любимым – я очень понимаю. После «Проклятия» прошло еще какое-то время, я увидел несколько карьер, которые стартовали, ломались, перезапускались, – и я захотел об этом рассказать. Я был свидетелем потрясающих вещей, когда люди меняли судьбу просто в силу того, что оказывались в нужное время в нужном месте, – что, собственно, и происходит с героем Андрея Бурковского в нашем сериале. Вопрос в том, насколько этот break будет big, надолго ли он. Да, ты можешь попасть в проект, стать узнаваемым, но талант от этого не появится. Талант – это марафон. Для того чтобы понять, талантлив ли человек, надо смотреть на большой дистанции, не одну роль. Это как в «Чайке» у Чехова: она талантливо вскрикивала, талантливо умирала, но это были только моменты. Поэтому наша история в том числе и про призвание, и про талант, и про удачу. Но это только одна из тем. Мы с моими соавторами Евгенией Хрипковой и Петром Внуковым в нашей общей истории развивали каждый свою линию. Мы как бы поделили героев и говорили каждый за своего, отвечали за его поступки». О противостоянии кино и сериалов
«Любая сверхсильная конкуренция приводит к сверхрезультатам…HBO запустил «Клан Сопрано», в котором сложный, неоднозначный герой и сложные обстоятельства. «Нетфликсу», чтобы выйти на рынок, понадобились еще более сложные истории, в результате конкуренция привела к тому, что мы имеем взрыв первоклассной драматургии в сериалах. Потому что кино в кинотеатрах осталось аттракционом, а в сериалах рассказываются сложные истории про сложные характеры. При всей моей любви к древнегреческой трагедии, Шекспиру и Мольеру, то, что сейчас происходит с американскими сериалами, не уступает этим пикам. Туда стекаются все силы – там Финчер
, там Содерберг
, там Скорсезе
, реальные крутые сторителлеры со всего мира, это огромная воронка, которая втягивает профессионалов. Я смотрел интервью с создателями «Карточного домика», их шоураннер рассказывал: мы повесили большой плакат «Нет штампам!», каждая сцена должна быть неожиданной; и ведь справились. И это все связано с конкуренцией. Сейчас такая реальная конкуренция возможна у нас на телевидении. Потому что каналы не могут расти дальше на аудитории, которая хочет только расслабляющий контент. Вот появился «ТНТ-премьер», там уже вышел «Домашний арест» и выходит наш сериал. Руководство ТНТ не знало, запускать его или нет: главный герой инфицирован ВИЧ, это уж очень опасно и неприятно, к тому же нам хотелось сделать персонажа сложного. В результате они нашли выход с этой платной платформой. А я получил большую свободу – сценарную, режиссерскую, и это наичестнейшая работа из всех, что я делал». О звездной болезни «Я всегда говорю, что звездной болезнью в принципе невозможно не заболеть. Она как грипп – вопрос, пройдет с осложнениями или без. Я разговаривал с разными звездами, мы это обсуждали, и одна большая звезда мне говорит: когда ты в первый раз оказываешься вместе с людьми, с которыми и не думал оказаться, и они тобой восхищаются, тебе не может не прийти в голову мысль, что ты избранный. Только потом ты понимаешь: да нет, это ерунда. И у артистов это очень ярко выражено. У режиссеров-то попроще – их если и узнают, то раз в месяц. И любви получаем мы меньше, чем артисты. На нас все равно так любовь не направлена. Поэтому и звездная болезнь у нас в меньшей степени выражена». Об Андрее Бурковском и Александре Петрове
«Я встретил Андрея Бурковского в кафе, и он меня спрашивает: «А что ты сейчас делаешь?» Я так на него смотрю и думаю: «А почему я его не пробую?» И тут случилось чудо: он сразу попал, мы его полюбили, он шикарный артист. С Петровым – я его, честно могу признаться, пригласил после фильма «Притяжение». Когда увидел трейлер, где он кричит: «Это наша земля!» Я понял, что с последними проектами Саша обрел звездность: он чувствует себя как звезда, ведет себя как звезда и играет как звезда – очень уверенно, как надо. Он созрел для такой роли». О воспаленном эго и самокритике «У меня есть концепция: у всех людей, которые занимаются кино, больное эго. Оно постоянно воспалено. Нужна физиотерапия. Это зависть, смирение и стыд. Надо завидовать коллегам. Надо стыдиться своих неудач, находить их, вспоминать и честно обсуждать хотя бы с самим собой. И это смирение перед лицом мировой культуры. Если сравниваешь себя с соседом по площадке – ты гений. А если с Данелией
– все сразу становится на свои места, и надо об этом помнить. Вот, работая терапевтически со своим воспламеняющимся периодически эго, я считаю, что я ремесленник. Я хочу максимально эффективно, выразительно, используя все, что сейчас происходит в кино, рассказать свою историю. Зрительское кино направлено на то, чтобы быть пересмотренным. Ромм
писал, что великий фильм «Мать»Пудовкина
он смотрел один раз, а второй не захотел – чтобы сберечь первое чувство. У меня нечто похожее произошло с моим любимым фильмом «Танцующая в темноте». Вот это настоящее авторское кино. Но для себя я хочу, чтобы мои фильмы пересматривали».
На онлайн-платформе «ТНТ-Premier» стартовала многосерийная драма Жоры Крыжовникова «Звоните ДиКаприо!» с Александром Петровым в роли успешного актера, который на пике своей популярности сталкивается с диагнозом ВИЧ. В интервью газете «Ведомости» Крыжовников рассказал о сочувствии к актерам, встрече с Андреем Бурковским и о неизбежности звездной болезни. Об отношении к актерской профессии «Я актеров люблю и жалею. Возможно, потому что на какой-то месяц или два, когда учился в Школе-студии МХАТ на актерском факультете, допустил, что, может быть, я тоже актер. Потом, слава богу, произошло отрезвление: я понял, что я не очень актер, в лучшем случае – эпизодник. А ставить всегда хотелось. И я ушел в режиссуру. И вот все это – что горит внутри артиста, что его плавит, уничтожает и одновременно поднимает, вот этот костер амбиций, желание быть любимым – я очень понимаю. После «Проклятия» прошло еще какое-то время, я увидел несколько карьер, которые стартовали, ломались, перезапускались, – и я захотел об этом рассказать. Я был свидетелем потрясающих вещей, когда люди меняли судьбу просто в силу того, что оказывались в нужное время в нужном месте, – что, собственно, и происходит с героем Андрея Бурковского в нашем сериале. Вопрос в том, насколько этот break будет big, надолго ли он. Да, ты можешь попасть в проект, стать узнаваемым, но талант от этого не появится. Талант – это марафон. Для того чтобы понять, талантлив ли человек, надо смотреть на большой дистанции, не одну роль. Это как в «Чайке» у Чехова: она талантливо вскрикивала, талантливо умирала, но это были только моменты. Поэтому наша история в том числе и про призвание, и про талант, и про удачу. Но это только одна из тем. Мы с моими соавторами Евгенией Хрипковой и Петром Внуковым в нашей общей истории развивали каждый свою линию. Мы как бы поделили героев и говорили каждый за своего, отвечали за его поступки». О противостоянии кино и сериалов «Любая сверхсильная конкуренция приводит к сверхрезультатам…HBO запустил «Клан Сопрано», в котором сложный, неоднозначный герой и сложные обстоятельства. «Нетфликсу», чтобы выйти на рынок, понадобились еще более сложные истории, в результате конкуренция привела к тому, что мы имеем взрыв первоклассной драматургии в сериалах. Потому что кино в кинотеатрах осталось аттракционом, а в сериалах рассказываются сложные истории про сложные характеры. При всей моей любви к древнегреческой трагедии, Шекспиру и Мольеру, то, что сейчас происходит с американскими сериалами, не уступает этим пикам. Туда стекаются все силы – там Финчер , там Содерберг , там Скорсезе , реальные крутые сторителлеры со всего мира, это огромная воронка, которая втягивает профессионалов. Я смотрел интервью с создателями «Карточного домика», их шоураннер рассказывал: мы повесили большой плакат «Нет штампам!», каждая сцена должна быть неожиданной; и ведь справились. И это все связано с конкуренцией. Сейчас такая реальная конкуренция возможна у нас на телевидении. Потому что каналы не могут расти дальше на аудитории, которая хочет только расслабляющий контент. Вот появился «ТНТ-премьер», там уже вышел «Домашний арест» и выходит наш сериал. Руководство ТНТ не знало, запускать его или нет: главный герой инфицирован ВИЧ, это уж очень опасно и неприятно, к тому же нам хотелось сделать персонажа сложного. В результате они нашли выход с этой платной платформой. А я получил большую свободу – сценарную, режиссерскую, и это наичестнейшая работа из всех, что я делал». О звездной болезни «Я всегда говорю, что звездной болезнью в принципе невозможно не заболеть. Она как грипп – вопрос, пройдет с осложнениями или без. Я разговаривал с разными звездами, мы это обсуждали, и одна большая звезда мне говорит: когда ты в первый раз оказываешься вместе с людьми, с которыми и не думал оказаться, и они тобой восхищаются, тебе не может не прийти в голову мысль, что ты избранный. Только потом ты понимаешь: да нет, это ерунда. И у артистов это очень ярко выражено. У режиссеров-то попроще – их если и узнают, то раз в месяц. И любви получаем мы меньше, чем артисты. На нас все равно так любовь не направлена. Поэтому и звездная болезнь у нас в меньшей степени выражена». Об Андрее Бурковском и Александре Петрове «Я встретил Андрея Бурковского в кафе, и он меня спрашивает: «А что ты сейчас делаешь?» Я так на него смотрю и думаю: «А почему я его не пробую?» И тут случилось чудо: он сразу попал, мы его полюбили, он шикарный артист. С Петровым – я его, честно могу признаться, пригласил после фильма «Притяжение». Когда увидел трейлер, где он кричит: «Это наша земля!» Я понял, что с последними проектами Саша обрел звездность: он чувствует себя как звезда, ведет себя как звезда и играет как звезда – очень уверенно, как надо. Он созрел для такой роли». О воспаленном эго и самокритике «У меня есть концепция: у всех людей, которые занимаются кино, больное эго. Оно постоянно воспалено. Нужна физиотерапия. Это зависть, смирение и стыд. Надо завидовать коллегам. Надо стыдиться своих неудач, находить их, вспоминать и честно обсуждать хотя бы с самим собой. И это смирение перед лицом мировой культуры. Если сравниваешь себя с соседом по площадке – ты гений. А если с Данелией – все сразу становится на свои места, и надо об этом помнить. Вот, работая терапевтически со своим воспламеняющимся периодически эго, я считаю, что я ремесленник. Я хочу максимально эффективно, выразительно, используя все, что сейчас происходит в кино, рассказать свою историю. Зрительское кино направлено на то, чтобы быть пересмотренным. Ромм писал, что великий фильм «Мать» Пудовкина он смотрел один раз, а второй не захотел – чтобы сберечь первое чувство. У меня нечто похожее произошло с моим любимым фильмом «Танцующая в темноте». Вот это настоящее авторское кино. Но для себя я хочу, чтобы мои фильмы пересматривали».
