«Куда ты пропала, Бернадетт?»: Бесподобная миссис Фокс - «Рецензии»

Кейт Бланшетт разрушает дом в новом фильме Ричарда Линклейтера Где-то в отдалении от ухоженных улочек Сиэтла застыл на вершине холма натуральный замок, в котором обитает Бернадетт Фокс (Кейт Бланшетт ). Некогда восходящая звезда архитектуры, ныне – затворница, скрывающаяся от докучающих улыбок и «полезных» советов за темными стеклами очков, колкостями и широкими стенами. Все бытовые проблемы ей помогает решить загадочная индианка, работающая в организации для тех, кто не любит ходить по магазинам сам: Бернадетт каждый день надиктовывает невидимой собеседнице письмо, где рассказывает о жизни, страхах, надобностях – и просто костерит окружающих. Параллельно ее невротично-возвышенное одиночество разбавляют муж Элджи (Билли Крудап ) и дочь Би (Эмма Нельсон), люди талантливые в своих областях: он работает на Microsoft и разработал чип «Саманта 2», который позволяет читать мысли; она – блестяще учится в школе и увлечена Антарктидой, куда пытается выманить родителей на рождественские каникулы. С ними коммуникация, впрочем, тоже преломлена: Элджи относится к страхам и язвительности жены, как к временной причуде, которая пройдет, стоит выпить правильные таблетки и обрести нужный настрой, Би многого о маме не знает и собирается в колледж, который распиарила какая-то школьная документалка, что в перспективе обречет Бернадетт на полное одиночество. Однако Антарктида окажется выходом: продравшись через ссоры с соседями, оползень, откровения с коллегой (Лоуренс Фишберн ) и даже заварушку с русской мафией миссис Фокс обретает себя. Карьерная кривая Ричарда Линклейтера – американского независимца, начинавшего в 1990-е в обойме с Квентином Тарантино , Джеймсом Грэем , Кевином Смитом и другими кумирами молодежи, – неоднократно оказывалась на территории трагикомедий о поисках себя в отражении больших идей. Знаменитая трилогия «Перед рассветом» – «Перед закатом» – «Перед полуночью» сталкивала Итана Хоука и Жюли Дельпи с самими собой перед зеркалом романтического и семейного мифа. В «Отрочестве» он в течение 12 лет фиксировал, как взрослые матрицы формируют личность ребенка, который, как шар раскаленного стекла, одним движениям поддается, а другие – игнорирует. «Каждому свое» наблюдало за эволюцией подросткового сознания в момент, когда идея школы оказалась позади, а ощущение новой зрелости на пороге университета еще не обрело печальные последствия работы и рутины. В «Бернадетт» – экранизации бестселлера Марии Семпл – сталкивается старорежимный, съедающий человека изнутри перфекционизм и комплекс демиурга с оптимизмом психотерапевтических практик. Фокс-Бланшетт выглядит приветом из тех времен, когда истязать себя и других, что ваш доктор Хаус, считалось здорОво и почему-то продуктивно. Впрочем, бесконечная болтовня и таблетки – тоже, кажется, не панацея. Оттого внешне новая лента Ричарда Линклейтера выглядит как безделушка, мотивирующая комедия с обилием социофобных шпилек, эдакое «Строй, молись, люби», где любимое дело побеждает болезненные самокопания и ненависть к обывательскому. Однако этот наив режиссер традиционно мотивирует внутри картины фигурой рассказчика. В большинстве его фильмов, задуманных как репортаж из момента, присутствует некто, вычитающий из прожитого вывод, – оттого даже самые расслабленные картины Линклейтера выглядят как завуалированное моралите, срывающее покровы репликой под финал. «Бернадетт» не исключение, но стоеросовая прямолинейность играет новыми красками, если учитывать, что за кадром звучит голос Би – дочери главной героини, которая понимает мамины тревоги и нужды по-своему. Она добавляет в повествование и сказочные мотивы (в сущности, это ревизионистская сказка про Спящую красавицу, обратившуюся с возрастом Малефисентой), и гламурную отстраненность фильмов про природу и животных, и подобие спасительного финала. Вместе с тем Би в лучших традициях подростковых детективов ведет расследование, чтобы узнать все о своей матери. В частности, натыкается на youtube-ролик о пропавшей Бернадетт Фокс и узнает, что нынешняя затворница работала над проектами инновационно, включая в план не только красоту и удобство, но и особенности человеческого характера и бытовые нюансы – кто сколько раз ходит в туалет, чем пользуется чаще, а чем реже. В сущности, работы Бернадетт демонстрировали связь между жилищем и обитателем, сложную психологическую связь внешнего и внутреннего. Когда ее второй архитектурный шедевр раздавила капиталистическая машина, она утратила веру в людей – и отгородилась от них навсегда. Не случайно замок Фокс созвучен эмоциональным развалинам: розово-бирюзовые обои напоминают тест Роршаха, оптимистичный пес Бисквит застревает в шкафу, который будто хохмы ради поставлен на месте окна, а многочисленные побеги ежевики настолько изрезали метастазами холм, что уже добрались и до внутренних комнат, где с ними безнадежно борется Бернадетт при помощи строительного степлера. Конфликт креативного индивидуализма и конвейерного удобства/добродушия заводит Бернадетт Фокс в тупик, выход из которого – не семья, не таблетки, не коллективное обсуждение проблемы и даже не пластырь, читающий мысли. Выход – это заниматься своим делом и творить чудеса там, где это еще возможно. Все же не просто так она носит имя канонизированной католички Бернадетт Субиру. Как говорится, кто светел – тот и свят. «Куда ты пропала Бернадетт?» в прокате с 5 сентября. Алексей Филиппов