«Мертвые души»: Я плюю на ваши могилы - «Рецензии»

Григорий Константинопольский снова перезакапывает классику Только на ТНТ и платформе Premier отгремел «Перевал Дятлова», наполовину снятый продюсерским дуэтом Евгения Никишова и Валерия Федоровича , как их новый проект вышел на стриминге IVI. «Мертвые души» в безжалостной — к тексту и России — аранжировке Григория Константинопольского . Алексей Филиппов размышляет, способна ли безудержная сатира режиссера посоревноваться с отечественной действительностью. В «Русалке» (2007) персонаж Евгения Цыганова торговал участками на Луне — по сути, воздухом; но покупают — отчего бы не продать. Годы спустя — уже без тоски в глазах, а с плохо скрываемой темными очками алчностью — как будто он же, но уже под именем Павел Иванович Чичиков едет на удалой тройке-бэхе в удаленный город Бугорск с важным поручением от Министерства культуры. Реновация настигла отечественные кладбища — и видных деятелей искусства со всей страны хотят перезахоронить в Москве; Чичикову нужны списки достойных лиц города, но параллельно он предлагает такую услугу и бугорским чинам: вы мне конвертик, я вам место возле хоть Галкина , хоть Бондарчука , хоть Самого. Читайте рецензию на «Русалку» Рецензия на «Фею» Сюжет «Русалки» Анны Меликян волнами набегал из 90-х на берег нулевых, захватывая и затерянные скафандры советской утопии и новую мифологию рыночных клондайков. В этом году ее же «Фея» постаралась ответить, что же такое Россия сегодня — и немного завязла в множестве матриц. Новейшая отечественная мифология давно разрослась до мультивселенной, где целые миры могут существовать параллельно, не зная друг о друге или не желая знать. Так, Григорий Константинопольский, громко дебютировавший на излете тысячелетия «Восемью с половиной долларов» (1999), где сардонически описывал богемное безумие кинематографистов на стыке свободы и вседозволенности, практически пропустил целое десятилетие отечественной nouvelle vague в лице «новых тихих», переждал всплеск реализма и дождался приближения моды на 90-е. Его мифология здесь начинается и заканчивается, потому что — по мысли режиссера — снаряд не только попадает в одну воронку дважды, но может и обрушиваться в нее бесконечно. Просто лунка на месте СССР образовалась довольно крупной — не доедешь до конца. В этой воронке и существует нынешний кинематограф Константинопольского — макабрический корпоратив по мотивам классического текста, но на языке не столько постсоветском, сколько постапокалиптическом. Если «Русский бес» (2018), где пытались перегрызть друг другу глотки «Бесы» Достоевского и «Американский психопат» Эллиса, еще осознанно балансировали между кинематографическими и мировоззренческими манерами 90-х и нулевых, то уже в «Грозе» (2019) прикол исчерпал себя, а реплики Островского монтировались с пародией на активизм, рэп-концертами, виртуальными инопланетянами и аккуратными шпильками в адрес действующей власти — правда, на местах. Читать также: Рецензия на фильм «Русский бес» Читать также: Рецензия на фильм «Гроза» В мини-сериале «Мертвые души» он как будто решил, что клич «после нас хоть потоп» перешел в активную фазу, и постарался совсем выйти из берегов. В конце концов, главный, возможно, парадокс едкого режиссера Константинопольского в интересе к «русской душе» (тм), которая то поддается бесу, то крестится при виде молний, то продается ни за грош. И поэма Николая Васильевича Гоголя, которого те же продюсеры Никишов и Федорович уже превратили в многосерийный палп с Александром Петровым , оказалась для него материалом удивительно близким и максимально проклятым. К слову о pulp fiction. Десять лет назад с «Мертвыми душами» сравнивали сразу два звучных американских фильма. Во-первых, вестерн Квентина Тарантино «Джанго освобожденный» (2012), где охотник за головами доктор Шульц (Кристоф Вальц ) и, собственно, экс-раб Джанго (Джейми Фокс ) зачищали от расистов, рабовладельцев и отребья американский Юг за три года до Гражданской войны. Во-вторых, «12 лет рабства» (2013) Стива Маккуина , где реальные злоключения скрипача-афроамериканца Соломона Нортопа (Чьюител Эджиофор ), вновь ставшего «крепостным», оформлялись в галерею помещиков-рабовладельцев разной степени совестливости и жестокости. Обе ленты обличали рабство и неравенство — с огоньком или праведным гневом во взгляде. Константинопольский как будто тоже обличает, но то ли из-за подзаевшего вокабуляра, то ли от вседозволенности стриминга, созвучной воле бюрократов мелких уровней, останавливается на шаржах, которые государственный Левиафан и сам на слуг народа мог бы нарисовать. Гротескно, но с правдоподобными деталями. Читать также: Рецензия на фильм «Джанго освобожденный» Читать также: Рецензия на фильм «12 лет рабства» Манилов (Дмитрий Дюжев ) — увлечен тантрическими практиками, галлюциногенами и сексуальной беспечностью, которой вместе с женой Камой (Александра Ревенко ), нареченной в честь Камасутры, они готовы предаваться и вместе с Чичиковым. Ноздрев (Тимофей Трибунцев ) — подобен урагану в образе шального казака, который каждую секунду ставит на кон все, назвал сыновей Вова и Дональд, никогда не просыхает и мечтает лежать в могиле рядом со Сталиным и Прилепиным — так бы и помер уже завтра ради такой возможности. Собакевич (Александр Робак ) уверен, что здоровый и трезвый художник не снимет, не нарисует и не напишет ничего крамольного, но упокоиться хотел бы подле Навального — видит в нем потенциал. Плюшкин (Алексей Серебряков ) отдувается за олдскульную интеллигенцию, у которой в одном углу иконостас из афиш Тарковского, в другом — мечта если не снять фильм, то лечь рядом с однокурсником Федором Бондарчуком, которому связи подарили более удачливую карьеру, чем библиотечное ведомство Бугорска. Наконец, Коробочка (Елена Коренева ) вдохновенно отыгрывает роль усидчивой вдовы, которая занимает место мужа для галочки и очарована Максимом Галкиным. Есть еще мягко стелющий губернатор (покойный Сергей Колтаков ), вопящий «Я и Джигурда навеки рядом» глава главпочтампта (Максим Лагашкин ), глуповатые, но упертые гаишники (Иван Макаревич и Василий Буткевич ), бессильный адвокат с температурой (Семен Слепаков ), а также верный, но ушлый водитель Селифан (Максим Емельянов из «Перевала Дятлова») и другие занятные карикатуры, которым — даже центральным — хватило бы для раскрытия не то что десяти минут экранного времени, но одного ролика в Тик-Токе. По сути, «Мертвые души» Константинопольского — это размазанное по почти трехчасовому хронометражу облако тегов, где без особой конкретики всплывают ключевые слова момента. Ну, вот, Путин. Или до сих пор народный любимый Сталин. Или Навальный, которого Путин не поминает всуе, а федеральное телевидение — следом, на всякий случай. Или призрачная война на Донбасе, ветеранами которой оказываются и Ноздрев (не случайно его кумир — Прилепин), и ушедший в «партизаны» капитан Копейкин, за которого в какой-то момент принимают Чичикова. Или надежная чиновничья привычка поддерживать или даже выстраивать бизнес жен, чтобы все в дом, но не напрямую. Ничего такого, что нельзя было бы списать в фейсбуке, которым режиссер активно пользуется: порой — чтобы ругаться с критиками, чаще — чтобы принимать похвалы. При всей видимой лихости, Константинопольский в «Мертвых душах» не сообщает ничего, что из политического мема не превратилось бы уже в боян. Даже финал, дописанный за Гоголя и раскрывающий анамнез Чичикова: мол, верный слуга Министерства, ранее прошедший закалку 90-ми, ваучерами и 2014-м, а теперь разоблачающий разврат на местах и гребущий все не в карман, а в общак. Трактовать как мертвые души самих чиновников звучит так же заезженно, как повторять про хит AMC «Ходячие мертвецы» (2010-2022), что название описывает не зомби, а выживших — еще движущихся, но уже не совсем людей. Повышая и повышая градус от серии к серии, «Мертвые души» не могут прыгнуть выше мысли о том, что российский простор с его полями и едва различимыми дорогами просто создан, чтобы тебя обворовать, надуть и унизить. И хохоча над этой политикой места и времени, Константинопольский ею же и упивается, выписывая героинь на патриархальный манер: от розовой бимбо Лены (Анастасия Талызина ), дочери губернатора, и «романтичной дуры» Агафьи Тихоновны (Анна Михалкова ), прибежавшей аж из другой пьесы, до шепелявых чиновниц низкого ранга (Ксения Раппопорт и Юлия Ауг ), увлеченных фитнесом и мелкими собачонками. Здесь метод Константинопольского опасно смыкается с манерой политических пасквилей Тиграна Кеосаяна и его «Международной пилорамы». Кринжового шоу, которое позволяет политической и властной реальности пороть саму себя не хуже унтер-офицерской вдовы. И хоть во вставном эпизоде про Копейкина режиссер косплеит блаженного Бориса Гребенщикова , который недавно заявил, что «Путин как дождь», как бы понимая свое место в этом левиафановом царстве, трудно отделаться от мысли, что «Мертвые души», будь они антрепризой, на которой порой эстетически похожи, вполне могли бы стать хитом дорогих новогодних корпоративов. И актеры все как на подбор, и ситуации занятные — не из таких выкручивались. «Хотели бы отравить — отравили». Смотрите сериал «Мертвые души» на IVI. Алексей Филиппов