«Красный призрак»: Неуловимые советские мстители - «Рецензии»

В прокат выходит «Красный призрак» Андрея Богатырева — заявленный как частично основанная на реальных событиях, историческая военная драма, этот фильм, тем не менее, больше тяготеет к жанру приключенческого экшена, а то и вовсе ироничного, с элементами пародии, вестерна. Это само по себе – беспрецедентное событие для консервативного в том, что касается военной темы, отечественного кинопрома. И «первый блин» в данном случае вышел если и не идеально ровным и тонким, то уж точно не комом. Исторический и территориальный контекст в фильме вполне реальный: события разворачиваются зимой 1941 года, сразу после неудачной для Красной армии Вяземской операции, предвосхищавшей битву за Москву. Оказавшиеся в немецком оцеплении, в так называемом «котле», уцелевшие советские солдаты выбираются лесами в попытках воссоединиться с более крупными подразделениями. Одна из таких групп, состоящая из деда (Владимир Гостюхин ), болтливого морячка (Павел Абраменков ), серьезного молодого лейтенанта (Вячеслав Шихалее в), умирающего на носилках от ранения в живот командира (Олег Васильков ) и беременной Веры (Полина Чернышова ), подбирает на опушке почти замерзшего насмерть паренька (Юра Борисов ). Вместе они добираются до заброшенной деревни, попутно обсуждая легенду о неуловимом и неуязвимом советском снайпере – он, дескать, бродит где-то в округе и в одиночку уничтожает фашистов. В предшествующем появлению главных персонажей прологе тот самый полумифический «красный призрак» (Алексей Шевченков ) действительно расправляется с немцами, приготовившимися расстрелять невинных селян. Теперь же ему предстоит появиться в деревне, где напрасно надеются перевести дух Борисов и компания. Одновременно с ними туда приходят и немцы – командир небольшого отряда Браун (Вольфганг Черни ), оказывается, любит русскую баню «по-черному» и планирует хорошенько попариться, не подозревая, что его ждет кровавый партизанский бой. «Красный призрак» пополняет полумифический пантеон героев Великой отечественной, до этого состоявший в основном из павших смертью храбрых юных партизан и совершивших смертельные подвиги военных. Авторы фильма слагают легенду, но, неожиданно, отказываются от пафоса. Ничего неуважительного по отношению к советским солдатам в фильме нет, но на смену полагающейся случаю вечной скорби или «радости со слезами на глазах» приходят жанровая витальность и анекдотичность (анекдоты, к слову, тут и правда травят прямо по ходу действия). Некоторые смерти в кадре настолько нелепы, что не хватает фоновой музыки из скетчей про «деревню дураков». Немецкий командир, застигнутый врасплох в бане, отстреливается голышом и, по доброй русской революционной — и вновь мифической — традиции, спасается в женском платье. Да и сам неуязвимый призрак, тарантиновский рыцарь, стреляющий без промаха и обладающий сверхъестественной интуицией, превращает все действие в почти фантастический боевик. Впрочем, описанное выше относится к кульминационной батальной сцене, которой предшествует довольно затянутая завязка, состоящая из разрозненных и будто бы склеенных друг с другом в случайном порядке диалоговых этюдов. Юра Борисов, существующий в фильме, по сути, в качестве этакой приглашенной звезды, изо всех сил старается сыграть хоть что-то при весьма скупых предлагаемых обстоятельствах. Ему везет хотя бы в том, что у его персонажа есть в этой истории некоторые отличительные черты: замерзший в снегу солдат почти отморозил одну руку и почти потерял голос, так что Борисов всю дорогу дует на ладонь и безнаказанно шепчет – никакого брака по звуку, так надо. А еще то и дело задумчиво смотрит в пустоту, как будто добавляя истории философской глубины, ведь никто не знает, через что прошли герои — одни реагируют беспрестанной болтовней (дед и морячок), а он шепчет и смотрит. Легенда складывается до самого финала, который к тому же обещает продолжение – из «Красного призрака» вполне можно сделать супергеройскую франшизу, причем, возможно, выходящую за пределы временного периода Второй мировой. В конце концов и среди «Мстителей» и прочих зарубежных героев в плащах есть те, кто воевал на разных фронтах. С Великой Отечественной в качестве временной декорации в этом смысле, несомненно, проще, так как союзники и враги определены четко. Чем дальше, тем более размытыми и идеологически окрашенными могут стать эти понятия – и в результате мы получаем такого сомнительного супергероя, как Майор Гром. Создатели «Красного призрака», думается, идут правильным путем. Под девизом «и смех, и грех» они, по крайней мере, уже отринули некоторые типичные, если не первобытные для российского кино страхи – в первую очередь, боязнь кого-то обидеть. «Красный призрак» в прокате с 10 июня. Наталия Григорьева