«Дело» Алексея Германа-младшего: Политический заповедник русской интеллигенции - «Рецензии»

В российский прокат выходит фильм «Дело» Алексея Германа-младшего , премьера которого состоялась в программе «Особый взгляд» Каннского кинофестиваля. О том, как в новой работе режиссера «Довлатова» и «Бумажного солдата» рифмуются политическое и поэтическое, размышляет Анна Стрельчук. Новый фильм Алексея Германа-младшего «Дело» ограничен в пространстве и времени домашним арестом: в глубинке идет судебное разбирательство по делу университетского профессора-филолога Давида. В главной роли — Мераб Нинидзе , постоянный спутник Алексея Германа в кино. Нетрудно догадаться, что дело фиктивное и политическое: профессор слишком много и громко говорил о коррупции мэра, да еще и посмел выложить в фейсбуке карикатуру, где тот изображен в компрометирующем взаимодействии со страусом. Хроника растерянности русской культуры: рецензия на «Довлатова» В отличие от предыдущих фильмов режиссера, «Дело» не тяготеет к формальным изыскам на тему советского прошлого, а обращается — сюжетно и визуально — к среднестатистическому настоящему. Российская актуальная действительность — фактура неподатливая, но Герман решается делать еще и почти квазидокументальную картину, где легко найти очевидного прототипа. «Петровы в гриппе» Кирилла Серебренникова , кстати, тоже были в Каннах – в основном конкурсе, куда, правда, режиссер не доехал. По экрану разливается сладость познания, свойственная фильмам о «русской интеллигенции»: стихи, песни под гитару, сигареты, алкоголь (водка с сантехником, водка со следователем…). В общем, все по (Петру) Лаврову: Россию приведет к светлому будущему критически мыслящее меньшинство. Давид, герой Нинидзе, — специалист по Серебряному веку, который он все еще исследует так, будто авангарда не существовало, а XX век — тот же XIX-й, но поунылее. Зато знает шесть языков, каллиграфически выводит на досуге иероглифы и коллекционирует вещи, рядящие его квартиру в подобие богемного жилища. Подкаст: как полюбить российское кино Вообще фильму свойственен праздный пафос и ученический пиетет, который задает в самом начале эпиграф из «Мух» Сартра. Герои «Дела» носятся с портретиком Ахматовой и непонятым художником Клюге, а Герман иронизирует, что плебс наивно полагает, мол «Преступление и наказание» — роман Пушкина. Словно предчувствуя, что всех если не сожрут, то как минимум уволят, они, трепеща, размышляют о Мандельштаме, чье «особое чувство» в Давиде разглядывает его студентка-китаянка, и на полном серьезе обсуждают «Скотный двор» и «1984» Джорджа Оруэлла. Хотя, например, «Чиполлино» в тему политических репрессий и домашнего ареста пришелся бы больше ко двору. Тем более у них с Давидом (и Мандельштамом) есть биографические сходства и одинаково критические представления о мире (впрочем, кто в России не сидел). Филолог, к слову, не один попал под внезапные локальные репрессии: под домашним арестом также находится преподавательница русской словесности. Всем шьют одинаково бестолковые политические преступления: кражу то ли 15, то ли 12 стульев или денег, выделенных на научную конференцию (такой масштаб, да). Что касается мэра, желающего посадить Давида, он украл чуть поболе: речь идет о пяти миллионах, отложенных в бюджете на памятник Петру I. Доктор Хаос: рецензия на сериал «Псих», где Роза Хайруллина тоже играет мать Давид – человек принципиальный, но главное — ученый (словами Лосева: idiot savant). Вину признавать и бороться за смягчение приговора он не хочет и намерен идти до конца, как бы ни склоняли и давили окружающие: от медсестры (Светлана Ходченкова ) до следователя (Александр Паль ) и бывшей жены (Анастасия Мельникова ) с дочерью (Александра Бортич ). Даже мать его в лице Розы Хайруллиной , главной Матери в современном российском кино, вторит, чтобы он образумился. И единственная делает это из любви. Впрочем, о том, насколько «Дело» является реальным политическим высказыванием, можно спорить. Баланс между совестью и карьерой здесь соблюден, влияние на ситуацию в России фильм вряд ли окажет, но своего зрителя точно найдет. Анна Стрельчук