привык видеть в сценарии больше, чем написано, и создавать героев в сотворчестве с командой проекта. Такая включенность в процесс, очевидно, приносит плоды, и даже второстепенные роли артиста по-своему становятся главными. В середине апреля на START начался показ сотого оригинального проекта онлайн-кинотеатра — сериала «Жить жизнь», где успешная молодая девушка сталкивается с осознанной манипуляцией со стороны нового возлюбленного. Воробьев сыграл главу элитного клуба манипуляторов, привнеся в этот образ частичку себя – написанные им стихи. Гуляя по Москве, мы расспросили актера о коллаборации и противостоянии с режиссерами, надоевших на интервью вопросах и способах их избежать, а также о поиске себя через книги индийского философа.
На премьере ты устроил перформанс: пришел с пакетом, где написано «манипулятор», но потом оказалось, что под маской манипулятора скрывается жертва. Максимально в духе сериала. Как появилась эта идея? Мне кажется, последнее время мы слишком серьезно к себе относимся. Захотелось, чтобы все пошло не по плану. Идея возникла у START, и я сразу включился. Ты часто что-то придумываешь для своих героев, добавляешь детали. Какая биография у Влада? Необычный стиль был прописан — или привнесен тобой? Владислав – бывший работник спецслужб, который вышел в социум и организует элитный клуб. Это манипулятор высокого уровня, формирующий реальность вокруг себя. Он придумал некий алгоритм воздействия на людей и продает его. Вместе с режиссером Артемом Аксененко
мы развивали атмосферу закрытого клуба. В одежде я предложил добавить кружева, поскольку Влад – нуарный персонаж. Также были продуманы его внутренняя позиция и манеры. И была включена музыка и поэзия – мои собственные стихи. Может показаться, что этот антураж – суть моего героя. Но на самом деле по ходу развития сюжета зритель станет свидетелем того, как плотно заявленная Владом реальность – витиеватая, гротесковая – будет рассыпаться и на первый план выйдет то, что он так тщательно скрывает. Еще у него очень необычный голос, немного на грани. Кажется, еще чуть-чуть и все превратится в фарс, но нет. «Но нет» — потому что любой гротеск должен строиться на «скотском» реализме, только тогда он будет выглядеть документально. Если бы я сам не поверил в эту историю, то не предложил бы такое прочтение героя. Здесь определяющий момент – моя вера как исполнителя. Ты рассказывал, что, примеряясь к роли, в жизни присваиваешь голос и манеры персонажа. Сколько на это ушло времени для «Жить жизнь»? Мне понадобилось примерно три недели. Мои близкие сказали, что я сошел с ума. (Смеется) Вообще трансформация происходит небыстро, и с этим надо смириться. Например, я представляю, как это может выглядеть, и потихоньку начинает рождаться стиль. А потом я отправляю себя и своего придуманного персонажа в социум, пока не пойму, что это легло и укрепилось внутри. Мое первое появление в сериале во втором эпизоде – мой первый съемочный день, первая проба в кадре, когда мы с Артемом Аксененко искали баланс между вычурностью и реализмом. Насколько тебе были знакомы схемы манипуляций, которые проповедует и продает Влад? Я не был в курсе. Когда-то читал дежурные вещи про пикап, но быстро понял, что это не работает и лучше ничего не знать о пикапе. (Смеется) Другое дело, что у меня есть личный опыт, но он отличается от осознанной манипуляции. Есть же неосознанный манипулятор – как мартышка с гранатой, по сути: когда это происходит от психологического нездоровья, непроработанных травм. Ну а про свой опыт, связанный с абьюзом, я уже говорил в других интервью. Пришли грибники, обработали поляну, давай искать другие тропы и темы для разговора.
Мы сейчас идем по торговому центру «Цветной», и пока спускались на первый этаж, ты поздоровался с тремя людьми. Часто здесь бываешь? Да, прихожу сюда работать. Нетипичный выбор для рабочего места. Перед интервью у тебя был, скорее, день шопинга? КМ20 – классный магазин, кстати. У меня с собой просто пакет КМ20. (Смеется) А в нем лежит сценарий с пометками. Вынашиваю роль. Ты, кажется, и живешь здесь неподалеку. У тебя такой необычный кочевнический образ жизни – останавливаться в отелях… А мы точно хотим об этом поговорить? Тебе настолько надоели с этим вопросом? Да. (Смеется) Что поделать, ты последнее время зачастил с интервью. Появилось столько поводов поговорить, обсудить новые проекты, хотя это неминуемо упирается в то, что сама работа и есть основной разговор с публикой. Представляешь, как круто сделать интервью совсем не про кино. Поиск интервью – это круче самого интервью. Вот мы сейчас идем по улице, а сочетание ветвистых деревьев, синего неба и уходящего вдаль самолета – это скользящая рядом поэзия, крепкий образ. Он мне напоминает о детстве. Хотя о нем я тоже уже рассказывал много раз… Некоторые артисты говорят, что начинают придумывать ответы на надоевшие вопросы. А я так уже делал. И однажды закончил беседу словами: «Как ты думаешь, это все правда?» Журналистка, кажется, была немного в шоке.
У меня есть вопрос, который подсказал твой коллега, которому ты несколько лет назад говорил, что планируешь сниматься у дебютантов. Передумал? Нет! Недавно я снялся в дебютном фильме Алексея Степанова
«Осьминог». Сыграл психолога. Судя по синопсису, это ведь драмеди? История про психолога с комедийным разворотом? Совсем нет, это не драмеди в классическом понимании, а, скорее, психологическая драма с легкой иронией. Надеюсь, это будет крепкое зрительское кино. У моего героя крутая трансформация, будет сюрприз. А вообще на этих съемках я чуть не сдох. Помогло, что мы снимали хронологически. В центре истории четыре женщины, и с каждой я работаю, разворачивая их проблемы, но на самом деле – ищу ответ на свой личный вопрос и нахожусь в тяжелейшем состоянии. Почему ты все-таки хочешь работать с дебютантами? Во-первых, в любой работе для меня всегда важен сценарий. Режиссер-дебютант совсем иначе включается в проект, это другая внутренняя ставка. Среди них существуют бриллианты с очень самобытным стилем, и я охочусь за такими авторами. То есть я действительно смотрю все дебютные сценарии, которые мне присылают. А есть момент, что, поскольку ты такой выдумщик, режиссер-дебютант не сможет отказать и охотнее примет твою концепцию? Да, и этот момент тоже, в работе у меня ведь свой интерес. (Смеется) Возможность потенциальной коллаборации с режиссером можно просечь в первые пять минут общения: перед тобой человек, который готов к сотрудничеству, или он уже «все знает» — и ему просто нужен популярный артист в кадре.
Может ли уже в период съемок возникнуть резкое противостояние с режиссером? Да, и это, конечно, проблема. У меня такая схема: мы встречаемся и изучаем друг друга. Бывает, что на этапе застольного периода очень синхронизируемся, бьем по рукам и утверждаем определенные идеи, а потом на съемках выясняется, что он рушит мою логику, хотя она была утверждена. Тогда я начинаю вскипать. Но есть режиссер Адильхан Ержанов
, с которым в первые пять минут я понял, что мне нужно отложить все свои концепции и просто послушать, что человек говорит. Это уникальный случай, настолько оригинальное прочтение сцен из сценария я мало где встречал. Работая над сериалом «Замерзшие», я пошел за ним без всяких концепций, и это было правильным решением. Вообще последнее время все режиссеры поддерживают мои конструкции и предложения – не знаю, с чем это связано. Но, надо признать, если я что-то предлагаю, то делаю это не импульсивно. За каждым предложением лежит скрупулезная работа, и конструкция уже выверена, иначе ее могли бы легко рассыпать — и были бы правы. То есть твои герои в сценариях – почти что чистый лист? По сути, да, за редким исключением. Это неоформленная вещь, которую у меня есть возможность оформить. Учитывая контекст, я понимаю, что мне надо сделать, чтобы роль зазвучала. Мой новый инсайт: сценарий – это повод говорить на свои личные темы. Конечно, есть сценарии, читая которые понимаешь, что это просто нужно сыграть. Был один такой проект, но меня туда не утвердили. (Смеется) Ты упомянул, что в «Жить жизнь» прозвучат твои стихи. А где можно их прочесть? В медиапространстве стихи присутствуют в виде трех видеоотрывков и множества постов в соцсетях. Я пишу с десяти лет, все храню и даже переработал некоторые ранние стихотворения. Их собралось очень много – на книгу или даже полторы. Если она родится, это будет очень большая веха для меня. Я выделил 12 отрывков, где проза и поэзия, и хочу оформить их в формате короткометражек. И также хотелось бы выйти в оффлайн – бомбануть моноспектакль с качественным диджитал-оформлением. Какие стихи были выбраны для Влада? Это четыре отрывка, касающиеся прохождения человека через информационный шум, собственное восприятие и концепцию себя, зачастую ложную.
Кто для тебя важные авторы? В свое время читал обереутов, нравился Джим Моррисон
. Весь этот период связан с Женей Ткачуком
, который открыл мне очень много книг. Женя – это целая веха. Я считаю его суперталантливым и техничным артистом. И, конечно, он персонаж, пропоэтический человек. Если он что-то делает, то вначале идет вертикаль, личная амбиция, внутреннее высказывание. Это очень верная штука. Вообще Женя настолько липкая субстанция, что, разговаривая с ним сутки, ты уже становишься им. Нужно делать паузы. (Смеется) А где вы познакомились? На съемочной площадке какого-то мувика, который, кажется, назывался «Только вернись». Я стоял на воротах, а Женя забивал мне гол, мы начали строить сцену и поняли, что на самом деле очень похожи. И потом у нас сложилась крепкая дружба. Мы были пропитаны творчеством по полной программе. Вместе написали сценарий, который так и не можем реализовать, хотя он интересный. Еще Женя снимал альтернативных «Бесов», снимаясь в телевизионных «Бесах» Хотиненко
. К нам заезжали Диденко
, Дель
, Тарамаев
. Там я осознал себя и отчаянное присутствие творчества во мне. И понял, что это нормально, – оказывается, есть такие же ребята. Потом все немного развалилось, мы повзрослели. Сейчас Женек – это человек, с которым я сверяюсь. Насколько тяжело во всем говорить правду друг другу? Легко. Если это правильная критика, не пропитанная личностью. У нас даже были пробы на одну роль в сериале «Король и Шут». Женя сыграл, и я очень рад. Мы не делим проекты, никакой ревности нет. А сериал ты видел? У тебя вообще есть время и желание смотреть?.. У меня есть свой список, где порядка 350 картин, которые я должен обязательно посмотреть. И то же самое с книгами. И еще, когда ты готовишься к процессу, там очень много литературы возникает параллельно, для изучения. Последнее, что я поймал для подготовки, – Томас де Квинси, Габор Матэ «Рассеянный разум», Марк Эпштейн «Мысли без мыслящего», Альбер Камю «Посторонний».
В интервью ты часто упоминаешь Индию. Поездка туда действительно настолько сильно на тебя повлияла? А я не был никогда в Индии, но очень хочу съездить. Говоря об Индии, я имею в виду Шри Рамана Махарши – моего духовного учителя, которого знаю по книгам. Впервые пришел к ним, когда думал, что окончательно потерял смысл жить дальше. Наверное, это было проявление кризиса среднего возраста. В этот момент сначала подлетела книга Экхарта Толле Power of now, откуда я узнал про Шри Рамана Махарши. Я открыл его книги и пропал на полтора месяца. Они меня научили всему, у меня зажглось правое сердце, и я сделал тату, чтобы не забыть об этом. Я нашел точку покоя, до этого меня буквально раздирали собственные мысли. При этом я снимался в международном проекте «Ривьера». Работа довела до такого состояния? Нет. Мне кажется, что все это было сопротивлением моей истинной природы, потому что я начал ее форматировать и подстраивать под текущий контекст и людей. Это накопилось и бомбануло. Шри Рамана Махарши объяснил мне, как можно относиться к мыслям. Я нашел опору внутри, у меня сразу же отпала вся фармацевтика, которую я поедал горстями. Когда я выхватил это состояние, то испугался, что его потеряю. И потерял в итоге. Но это нормально: ведь опыт остался и осел внутри. «Жить жизнь» уже в онлайн-кинотеатре START. Маша Бороденко
Актер Даниил Воробьев привык видеть в сценарии больше, чем написано, и создавать героев в сотворчестве с командой проекта. Такая включенность в процесс, очевидно, приносит плоды, и даже второстепенные роли артиста по-своему становятся главными. В середине апреля на START начался показ сотого оригинального проекта онлайн-кинотеатра — сериала «Жить жизнь», где успешная молодая девушка сталкивается с осознанной манипуляцией со стороны нового возлюбленного. Воробьев сыграл главу элитного клуба манипуляторов, привнеся в этот образ частичку себя – написанные им стихи. Гуляя по Москве, мы расспросили актера о коллаборации и противостоянии с режиссерами, надоевших на интервью вопросах и способах их избежать, а также о поиске себя через книги индийского философа. фото: Фотограф Ирина Кудрявцева На премьере ты устроил перформанс: пришел с пакетом, где написано «манипулятор», но потом оказалось, что под маской манипулятора скрывается жертва. Максимально в духе сериала. Как появилась эта идея? Мне кажется, последнее время мы слишком серьезно к себе относимся. Захотелось, чтобы все пошло не по плану. Идея возникла у START, и я сразу включился. Ты часто что-то придумываешь для своих героев, добавляешь детали. Какая биография у Влада? Необычный стиль был прописан — или привнесен тобой? Владислав – бывший работник спецслужб, который вышел в социум и организует элитный клуб. Это манипулятор высокого уровня, формирующий реальность вокруг себя. Он придумал некий алгоритм воздействия на людей и продает его. Вместе с режиссером Артемом Аксененко мы развивали атмосферу закрытого клуба. В одежде я предложил добавить кружева, поскольку Влад – нуарный персонаж. Также были продуманы его внутренняя позиция и манеры. И была включена музыка и поэзия – мои собственные стихи. Может показаться, что этот антураж – суть моего героя. Но на самом деле по ходу развития сюжета зритель станет свидетелем того, как плотно заявленная Владом реальность – витиеватая, гротесковая – будет рассыпаться и на первый план выйдет то, что он так тщательно скрывает. Еще у него очень необычный голос, немного на грани. Кажется, еще чуть-чуть и все превратится в фарс, но нет. «Но нет» — потому что любой гротеск должен строиться на «скотском» реализме, только тогда он будет выглядеть документально. Если бы я сам не поверил в эту историю, то не предложил бы такое прочтение героя. Здесь определяющий момент – моя вера как исполнителя. Ты рассказывал, что, примеряясь к роли, в жизни присваиваешь голос и манеры персонажа. Сколько на это ушло времени для «Жить жизнь»? Мне понадобилось примерно три недели. Мои близкие сказали, что я сошел с ума. (Смеется) Вообще трансформация происходит небыстро, и с этим надо смириться. Например, я представляю, как это может выглядеть, и потихоньку начинает рождаться стиль. А потом я отправляю себя и своего придуманного персонажа в социум, пока не пойму, что это легло и укрепилось внутри. Мое первое появление в сериале во втором эпизоде – мой первый съемочный день, первая проба в кадре, когда мы с Артемом Аксененко искали баланс между вычурностью и реализмом. Насколько тебе были знакомы схемы манипуляций, которые проповедует и продает Влад? Я не был в курсе. Когда-то читал дежурные вещи про пикап, но быстро понял, что это не работает и лучше ничего не знать о пикапе. (Смеется) Другое дело, что у меня есть личный опыт, но он отличается от осознанной манипуляции. Есть же неосознанный манипулятор – как мартышка с гранатой, по сути: когда это происходит от психологического нездоровья, непроработанных травм. Ну а про свой опыт, связанный с абьюзом, я уже говорил в других интервью. Пришли грибники, обработали поляну, давай искать другие тропы и темы для разговора. фото: Фотограф Ирина Кудрявцева Мы сейчас идем по торговому центру «Цветной», и пока спускались на первый этаж, ты поздоровался с тремя людьми. Часто здесь бываешь? Да, прихожу сюда работать. Нетипичный выбор для рабочего места. Перед интервью у тебя был, скорее, день шопинга? КМ20 – классный магазин, кстати. У меня с собой просто пакет КМ20. (Смеется) А в нем лежит сценарий с пометками. Вынашиваю роль. Ты, кажется, и живешь здесь неподалеку. У тебя такой необычный кочевнический образ жизни – останавливаться в отелях… А мы точно хотим об этом поговорить? Тебе настолько надоели с этим вопросом? Да. (Смеется) Что поделать, ты последнее время зачастил с интервью. Появилось столько поводов поговорить, обсудить новые проекты, хотя это неминуемо упирается в то, что сама работа и есть основной разговор с публикой. Представляешь, как круто сделать интервью совсем не про кино. Поиск интервью – это круче самого интервью. Вот мы сейчас идем по улице, а сочетание ветвистых деревьев, синего неба и уходящего вдаль самолета – это скользящая рядом поэзия, крепкий образ. Он мне напоминает о детстве. Хотя о нем я тоже уже рассказывал много раз… Некоторые артисты говорят, что начинают придумывать ответы на надоевшие вопросы. А я так уже делал. И однажды закончил беседу словами: «Как ты думаешь, это все правда?» Журналистка, кажется, была немного в шоке. фото: Фотограф Ирина Кудрявцева У меня есть вопрос, который подсказал твой коллега, которому ты несколько лет назад говорил, что планируешь сниматься у дебютантов. Передумал? Нет! Недавно я снялся в дебютном фильме Алексея Степанова «Осьминог». Сыграл психолога. Судя по синопсису, это ведь драмеди? История про психолога с комедийным разворотом? Совсем нет, это не драмеди в классическом понимании, а, скорее, психологическая драма с легкой иронией. Надеюсь, это будет крепкое зрительское кино. У моего героя крутая трансформация, будет сюрприз. А вообще на этих съемках я чуть не сдох. Помогло, что мы снимали хронологически. В центре истории четыре женщины, и с каждой я работаю, разворачивая их проблемы, но на самом деле – ищу ответ на свой личный вопрос и нахожусь в тяжелейшем состоянии. Почему ты все-таки хочешь работать с дебютантами? Во-первых, в любой работе для меня всегда важен сценарий. Режиссер-дебютант совсем иначе включается в проект, это другая внутренняя ставка. Среди них существуют бриллианты с очень самобытным стилем, и я охочусь за такими авторами. То есть я действительно смотрю все дебютные сценарии, которые мне присылают. А есть момент, что, поскольку ты такой выдумщик, режиссер-дебютант не сможет отказать и охотнее примет твою концепцию? Да, и этот момент тоже, в работе у меня ведь свой интерес. (Смеется) Возможность потенциальной коллаборации с режиссером можно просечь в первые пять минут общения: перед тобой человек, который готов к сотрудничеству, или он уже «все знает» — и ему просто нужен популярный артист в кадре. фото: Фотограф Ирина Кудрявцева Может ли уже в период съемок возникнуть резкое противостояние с режиссером? Да, и это, конечно, проблема. У меня такая схема: мы встречаемся и изучаем друг друга. Бывает, что на этапе застольного периода очень синхронизируемся, бьем по рукам и утверждаем определенные идеи, а потом на съемках выясняется, что он рушит мою логику, хотя она была утверждена. Тогда я начинаю вскипать. Но есть режиссер Адильхан Ержанов , с которым в первые пять минут я понял, что мне нужно отложить все свои концепции и просто послушать, что человек говорит. Это уникальный случай, настолько оригинальное прочтение сцен из сценария я мало где встречал. Работая над сериалом «Замерзшие», я пошел за ним без всяких концепций, и это было правильным решением. Вообще последнее время все режиссеры поддерживают мои конструкции и предложения – не знаю, с чем это связано. Но, надо признать, если я что-то предлагаю, то делаю это не импульсивно. За каждым предложением лежит скрупулезная работа, и конструкция уже выверена, иначе ее могли бы легко рассыпать — и были бы правы. То есть твои герои в сценариях – почти что чистый лист? По сути, да, за редким исключением. Это неоформленная вещь, которую у меня есть возможность оформить. Учитывая контекст, я понимаю, что мне надо сделать, чтобы роль зазвучала. Мой новый инсайт: сценарий – это повод говорить на свои личные темы. Конечно, есть сценарии, читая которые понимаешь, что это просто нужно сыграть. Был один такой проект, но меня туда не утвердили. (Смеется) Ты упомянул, что в «Жить жизнь» прозвучат твои стихи. А где можно их прочесть? В медиапространстве стихи присутствуют в виде трех видеоотрывков и множества постов в соцсетях. Я пишу с десяти лет, все храню и даже переработал некоторые ранние стихотворения. Их собралось очень много – на книгу или даже полторы. Если она родится, это будет очень большая веха для меня. Я выделил 12 отрывков, где проза и поэзия, и хочу оформить их в формате короткометражек. И также хотелось бы выйти в оффлайн – бомбануть моноспектакль с качественным диджитал-оформлением. Какие стихи были выбраны для Влада? Это четыре отрывка, касающиеся прохождения человека через информационный шум, собственное восприятие и концепцию себя, зачастую ложную. фото: Фотограф Ирина Кудрявцева Кто для тебя важные авторы? В свое время читал обереутов, нравился Джим Моррисон . Весь этот период связан с Женей Ткачуком , который открыл мне очень много книг. Женя – это целая веха. Я считаю его суперталантливым и техничным артистом. И, конечно, он персонаж, пропоэтический человек. Если он что-то делает, то вначале идет вертикаль, личная амбиция, внутреннее высказывание. Это очень верная штука. Вообще Женя настолько липкая субстанция, что, разговаривая с ним сутки, ты уже становишься им. Нужно делать паузы. (Смеется) А где вы познакомились? На съемочной площадке какого-то мувика, который, кажется, назывался «Только вернись». Я стоял на воротах, а Женя забивал мне гол, мы начали строить сцену и поняли, что на самом деле очень похожи. И потом у нас сложилась крепкая дружба. Мы были пропитаны творчеством по полной программе. Вместе написали сценарий, который так и не можем реализовать, хотя он интересный. Еще Женя снимал альтернативных «Бесов», снимаясь в телевизионных «Бесах» Хотиненко . К нам заезжали Диденко , Дель , Тарамаев . Там я осознал себя и отчаянное присутствие творчества
Павел Кадочников: биография Биография Павла Кадочникова – яркий калейдоскоп замечательных ролей, удивительных встреч, всенародной любви и трагических ...
→ Подробнее:)
