В российский прокат выходит фантастический триллер «Сквозь время». По сюжету двое братьев Итан и Джейкоб Блэйки в исполнении Виктора Добронравова и Егора Корешкова попадают в загадочную зону аномалий, где смешиваются времена. Им предстоит раскрыть тайну прошлого этого места, чтобы спасти будущее. Отца главных героев, фанатичного ученого Генри Блэйка, оставившего собственную семью ради секретного научного проекта, сыграл Егор Бероев. Мы поговорили с режиссером картины Александром Богуславским, и он рассказал об образах и музыке фильма, любви к фантастике и чем кино похоже на торт.В ваших предыдущих фильмах — «За гранью реальности» и «
Эбигейл» — не было привязок к государствам и нациям, почему в «Сквозь время» вам было важно героев американцами сделать?
Потому что мы в фильме показываем вполне конкретный Советский Союз. Следовательно, нам нужно было объяснить зрителю, откуда взялись наши персонажи, уточнить, что Генри Блейк (сыгранный Егором Бероевым отец главных героев, прим. ред.) — американский ученый, приглашенный специалист, приехавший в СССР.
Виктор Добронравов и, например, Дэниел Барнс в фильме выступают в привычном амплуа, а вот Егор Корешков выглядит неузнаваемым: высветленный ежик на голове, проколотые уши... Кто ему этот образ придумал?И эту прическу, и серьги придумал он сам! Мы до этого снимали с ним другой фильм, сдружились, оба очень захотели продолжить сотрудничество. Я его позвал в «Неведомое» — раньше этот проект так назывался, а он придумал образ и мне его предложил — обработал свою фотографию в фотошопе. Мне показалось, что это смело, классно, к тому же, Корешкова таким еще никто не видел. Мы решили рискнуть. Понятно, что он немного против себя в данном случае шел, а я вообще-то люблю, когда актеры себя играют, так, по-моему, всегда естественнее получается. И теперь мне кажется, что он вполне убедительно все сыграл.
В фильме есть персонаж по имени Роб, который может общаться с окружающими только цитатами из любимых детских книг. Он воспроизводит реплики и ситуации из «Мэри Поппинс», «Хоббита», «Острова сокровищ», кажется, еще откуда-то...Есть еще «Волшебник Изумрудного города» — из основного вроде бы все.
Это список вашей любимой детской литературы? Или, может, выбор соавторов сценария?Это мы вместе с
Сережей Калужановым придумали. Когда в соавторстве пишешь сценарий, потом невозможно вспомнить, кому именно какая идея изначально принадлежала. Выбирали такие сказки, которые не только уложились бы в сюжет, но и были бы в одинаковой степени понятны и нашему, и международному зрителю.
На самом деле, Роба было гораздо больше в фильме, его линию сильнее других пришлось урезать. Были сцены, в которых он из главных героев Льва и Страшилу делал. На монтаже подсократили, чтобы кино более емким получилось.
У вас вас есть еще один соавтор, довольно таинственный композитор с псевдонимом Райан Оттер. Расскажите о работе с ним немного.Он специально вокруг себя создает мифологию — и псевдонимом, и какими-то своими яркими образами. Райан, я считаю, гениальный композитор. Мне с ним очень нравится работать, ему со мной — нет. (Смеется.) На «Эбигейл» мы ссорились, очень долго музыку писали, несколько месяцев, даже больше полугода. У нас был суперконфликт, но в итоге получилась невероятная музыка. Я считаю, что саундтрек Райана — одна из лучших составляющих «Эбигейл». Так что мы все равно друг друга любим, поэтому и решили продолжить работать вместе над лентой «Сквозь время».
Он многое хотел сделать иначе, но я был с ним достаточно деспотичен. Настоял на той музыке, которая сейчас звучит в фильме. В общем, опять ссорились, но любя.
А у вас есть музыкальное образование?Нет. Но я, как мне кажется, как режиссер всегда лучше чувствую, про что сцена, и могу дать референсы. Райан иногда чувствовал сцены по-своему, делал тоже гениально, но немного вразрез с тем, что задумывалось.
Мне некоторые треки из фильма напомнили музыку из игры Mass Effect, ее в референсах не было?Саундтрек к «Эбигейл» тоже с какой-то игрой сравнивали, теперь вот вы про Mass Effect говорите... Я вообще никогда не играю в компьютерные игры. В референсах их не было.
У вас в одной из сцен звучит знаменитый вальс Евгения Доги из фильма «Мой ласковый и нежный зверь». Почему вы именно эту композицию выбрали?Надо было что-то срочно поставить на съемках для актеров. Уже вот сейчас танец снимать, а музыка не выбрана. Нужен был вальс. Для меня самый известный киновальс — это работа Доги. Плюс фильм сам прекрасный, и моя мама когда-то работала с Евгением Догой, так что все как-то сложилось.
У вас в дебютном полном метре снялся Антонио Бандерас. «Сквозь время» — третья полнометражка, когда над ней начинали работать, на кого-то из зарубежных звезд посматривали?Уже нет. Ну то есть были какие-то мысли на уровне дримкаста — какой-то
Клуни, по-моему, у нас был на роль отца. Но в целом сразу посматривали на Бероева. Вообще все это было так давно, что я уже и не вспомню, кого еще включили в дримкаст. К моменту съемок мы уже поняли, что нам не нужна иностранная звезда, мы обойдемся своими силами.
Главные же роли должны были распределиться так:
Милош Бикович — именно под него писался сценарий — и
Саша Лусс, которая у
Бессона снималась. У меня есть даже с ними ансамблевые пробы. Но Саша как раз была занята съемками в «
Анне», Милош тоже слетел, поскольку был занят.
Вы в одном из интервью говорили, что когда-то играли в школьном театре. Почему потом решили податься в режиссеры, а не в актеры? У вас тщеславия нет?Тщеславие у меня есть, конечно, просто я себя не вижу киноактером. Мне кажется, у меня не очень кинематографичная внешность, сложная какая-то. Плюс я не чувствовал, что могу в этой профессии добиться успеха. К тому же, мне не нравится быть зависимым, просто ненавижу это ощущение. Поэтому я понимал, что желание всем нравиться, переживания о том, утвердят или нет на пробах — не мое.
При этом я снимался у себя в эпизодах — в «
Выжить после», в «Эбигейл» инспектора в маске сыграл. Так что как-нибудь, может, и сыграю что-то покрупнее, если друзья позовут и найдется подходящая роль. Это вопрос случая.
У вас фильмография включает три полных метра, и все — фантастика. Откуда такой интерес к этому жанру?Мне кажется, этой самый интересный для режиссера жанр — он же позволяет придумывать свои миры, свою реальность. Кроме того, меня уже воспринимают как режиссера-фантаста и, наверно, боятся предложить что-то другое. Хотя я бы сам с удовольствием снял драму, комедию или что-то между. Я себя внутренне одним жанром не ограничиваю, но и сама фантастика очень многогранна, она дает возможность использовать фантазию в полную силу. Это самый кайф, когда ты один в своей голове можешь понять, каким будет кино, и другим остается только тебе доверять.
Кино, которое в голове складывается, в итоге все же, наверно, отличается от финального результата?Я сравниваю кино с тортом. Вот ты представил себе в голове большой торт, но в процессе приготовления у тебя по кусочку отъедали. Здесь бюджета не хватило, здесь художник что-то не так сделал, здесь актера подобрали не очень... В итоге от большого торта остается в лучшем случае половина. Но ты-то себе нафантазировал огромный торт, так что оставшаяся половина — это тоже немало!
Давайте к фантастике вернемся. Как зрителю, а не как автору она вам тоже интересна?Да-да,
Нолан и
Вильнев — мои фавориты. Естественно,
Спилберг.
Джей Джей Абрамс мне очень нравился, сейчас с ним что-то происходит, но я в него все еще верю... А вот Marvel не очень люблю. Хотя новых «
Стражей галактики» обязательно посмотрю, их сейчас все хвалят. Но в целом Marvel — не мое, мне нравится, когда фантастика убедительная, когда в наш мир вводятся какие-то элементы, в которые можно достаточно легко поверить.
Ваш следующий проект — тоже фантастика, лента «Забытые боги». Информации о ней не так много, но где-то появлялись новости о том, что там Бикович может сыграть.
Биковича там нет уже, мы все еще пишем сценарий. Это история про инопланетян, про то, как рядом с далеким поселением падает метеорит, а потом выясняется, что это был космический корабль, вокруг возникает аномальная зона...
Немного Стругацкие, да?Возможно, что-то есть от Стругацких, да. Надеемся, в следующем году будем снимать.
Мне кажется, одна из проблем отечественной кинофантастики — ограниченные бюджеты.Тут ситуация такая: зритель приходит в кино и платит 500 рублей за билет — и за фильм, который стоил 300 миллионов долларов, и за фильм, обошедшийся в три миллиона. Зрителю все равно, насколько у тебя был ограничен бюджет, он заплатил свои деньги и хочет получить единое качество.
Я как раз об этом: на какие ухищрения приходится идти, чтобы аудиторию не разочаровывать?Да какие ухищрения... Как сделать хорошую картинку при финансовых ограничениях? Всем любить свою работу, иметь хороший вкус, верить в проект и очень стараться. Тут нет никаких волшебных слов, могу только сказать, что у нас в индустрии очень талантливые люди. Их не так много, но они есть. И когда они начинают работать, им хочется сделать кино не хуже, чем делает Нолан. Не все получается, но мы к этому стремимся, и, я считаю, в результате выходит картинка, которая не так сильно уступает многим голливудским релизам.
«Сквозь время» в кинотеатрах с 15 июня.Сергей Оболонков
В российский прокат выходит фантастический триллер «Сквозь время». По сюжету двое братьев Итан и Джейкоб Блэйки в исполнении Виктора Добронравова и Егора Корешкова попадают в загадочную зону аномалий, где смешиваются времена. Им предстоит раскрыть тайну прошлого этого места, чтобы спасти будущее. Отца главных героев, фанатичного ученого Генри Блэйка, оставившего собственную семью ради секретного научного проекта, сыграл Егор Бероев . Мы поговорили с режиссером картины Александром Богуславским , и он рассказал об образах и музыке фильма, любви к фантастике и чем кино похоже на торт. В ваших предыдущих фильмах — «За гранью реальности» и «Эбигейл» — не было привязок к государствам и нациям, почему в «Сквозь время» вам было важно героев американцами сделать? Потому что мы в фильме показываем вполне конкретный Советский Союз. Следовательно, нам нужно было объяснить зрителю, откуда взялись наши персонажи, уточнить, что Генри Блейк (сыгранный Егором Бероевым отец главных героев, прим. ред.) — американский ученый, приглашенный специалист, приехавший в СССР. Виктор Добронравов и, например, Дэниел Барнс в фильме выступают в привычном амплуа, а вот Егор Корешков выглядит неузнаваемым: высветленный ежик на голове, проколотые уши. Кто ему этот образ придумал? И эту прическу, и серьги придумал он сам! Мы до этого снимали с ним другой фильм, сдружились, оба очень захотели продолжить сотрудничество. Я его позвал в «Неведомое» — раньше этот проект так назывался, а он придумал образ и мне его предложил — обработал свою фотографию в фотошопе. Мне показалось, что это смело, классно, к тому же, Корешкова таким еще никто не видел. Мы решили рискнуть. Понятно, что он немного против себя в данном случае шел, а я вообще-то люблю, когда актеры себя играют, так, по-моему, всегда естественнее получается. И теперь мне кажется, что он вполне убедительно все сыграл. В фильме есть персонаж по имени Роб, который может общаться с окружающими только цитатами из любимых детских книг. Он воспроизводит реплики и ситуации из «Мэри Поппинс», «Хоббита», «Острова сокровищ», кажется, еще откуда-то. Есть еще «Волшебник Изумрудного города» — из основного вроде бы все. Это список вашей любимой детской литературы? Или, может, выбор соавторов сценария? Это мы вместе с Сережей Калужановым придумали. Когда в соавторстве пишешь сценарий, потом невозможно вспомнить, кому именно какая идея изначально принадлежала. Выбирали такие сказки, которые не только уложились бы в сюжет, но и были бы в одинаковой степени понятны и нашему, и международному зрителю. На самом деле, Роба было гораздо больше в фильме, его линию сильнее других пришлось урезать. Были сцены, в которых он из главных героев Льва и Страшилу делал. На монтаже подсократили, чтобы кино более емким получилось. У вас вас есть еще один соавтор, довольно таинственный композитор с псевдонимом Райан Оттер . Расскажите о работе с ним немного. Он специально вокруг себя создает мифологию — и псевдонимом, и какими-то своими яркими образами. Райан, я считаю, гениальный композитор. Мне с ним очень нравится работать, ему со мной — нет. (Смеется.) На «Эбигейл» мы ссорились, очень долго музыку писали, несколько месяцев, даже больше полугода. У нас был суперконфликт, но в итоге получилась невероятная музыка. Я считаю, что саундтрек Райана — одна из лучших составляющих «Эбигейл». Так что мы все равно друг друга любим, поэтому и решили продолжить работать вместе над лентой «Сквозь время». Он многое хотел сделать иначе, но я был с ним достаточно деспотичен. Настоял на той музыке, которая сейчас звучит в фильме. В общем, опять ссорились, но любя. А у вас есть музыкальное образование? Нет. Но я, как мне кажется, как режиссер всегда лучше чувствую, про что сцена, и могу дать референсы. Райан иногда чувствовал сцены по-своему, делал тоже гениально, но немного вразрез с тем, что задумывалось. Мне некоторые треки из фильма напомнили музыку из игры Mass Effect, ее в референсах не было? Саундтрек к «Эбигейл» тоже с какой-то игрой сравнивали, теперь вот вы про Mass Effect говорите. Я вообще никогда не играю в компьютерные игры. В референсах их не было. У вас в одной из сцен звучит знаменитый вальс Евгения Доги из фильма «Мой ласковый и нежный зверь». Почему вы именно эту композицию выбрали? Надо было что-то срочно поставить на съемках для актеров. Уже вот сейчас танец снимать, а музыка не выбрана. Нужен был вальс. Для меня самый известный киновальс — это работа Доги. Плюс фильм сам прекрасный, и моя мама когда-то работала с Евгением Догой, так что все как-то сложилось. У вас в дебютном полном метре снялся Антонио Бандерас . «Сквозь время» — третья полнометражка, когда над ней начинали работать, на кого-то из зарубежных звезд посматривали? Уже нет. Ну то есть были какие-то мысли на уровне дримкаста — какой-то Клуни , по-моему, у нас был на роль отца. Но в целом сразу посматривали на Бероева. Вообще все это было так давно, что я уже и не вспомню, кого еще включили в дримкаст. К моменту съемок мы уже поняли, что нам не нужна иностранная звезда, мы обойдемся своими силами. Главные же роли должны были распределиться так: Милош Бикович — именно под него писался сценарий — и Саша Лусс , которая у Бессона снималась. У меня есть даже с ними ансамблевые пробы. Но Саша как раз была занята съемками в «Анне», Милош тоже слетел, поскольку был занят. Вы в одном из интервью говорили, что когда-то играли в школьном театре. Почему потом решили податься в режиссеры, а не в актеры? У вас тщеславия нет? Тщеславие у меня есть, конечно, просто я себя не вижу киноактером. Мне кажется, у меня не очень кинематографичная внешность, сложная какая-то. Плюс я не чувствовал, что могу в этой профессии добиться успеха. К тому же, мне не нравится быть зависимым, просто ненавижу это ощущение. Поэтому я понимал, что желание всем нравиться, переживания о том, утвердят или нет на пробах — не мое. При этом я снимался у себя в эпизодах — в «Выжить после», в «Эбигейл» инспектора в маске сыграл. Так что как-нибудь, может, и сыграю что-то покрупнее, если друзья позовут и найдется подходящая роль. Это вопрос случая. У вас фильмография включает три полных метра, и все — фантастика. Откуда такой интерес к этому жанру? Мне кажется, этой самый интересный для режиссера жанр — он же позволяет придумывать свои миры, свою реальность. Кроме того, меня уже воспринимают как режиссера-фантаста и, наверно, боятся предложить что-то другое. Хотя я бы сам с удовольствием снял драму, комедию или что-то между. Я себя внутренне одним жанром не ограничиваю, но и сама фантастика очень многогранна, она дает возможность использовать фантазию в полную силу. Это самый кайф, когда ты один в своей голове можешь понять, каким будет кино, и другим остается только тебе доверять. Кино, которое в голове складывается, в итоге все же, наверно, отличается от финального результата? Я сравниваю кино с тортом. Вот ты представил себе в голове большой торт, но в процессе приготовления у тебя по кусочку отъедали. Здесь бюджета не хватило, здесь художник что-то не так сделал, здесь актера подобрали не очень. В итоге от большого торта остается в лучшем случае половина. Но ты-то себе нафантазировал огромный торт, так что оставшаяся половина — это тоже немало! Давайте к фантастике вернемся. Как зрителю, а не как автору она вам тоже интересна? Да-да, Нолан и Вильнев — мои фавориты. Естественно, Спилберг . Джей Джей Абрамс мне очень нравился, сейчас с ним что-то происходит, но я в него все еще верю. А вот Marvel не очень люблю. Хотя новых «Стражей галактики» обязательно посмотрю, их сейчас все хвалят. Но в целом Marvel — не мое, мне нравится, когда фантастика убедительная, когда в наш мир вводятся какие-то элементы, в которые можно достаточно легко поверить. Ваш следующий проект — тоже фантастика, лента «Забытые боги». Информации о ней не так много, но где-то появлялись новости о том, что там Бикович может сыграть. Биковича там нет уже, мы все еще пишем сценарий. Это история про инопланетян, про то, как рядом с далеким поселением падает метеорит, а потом выясняется, что это был космический корабль, вокруг возникает аномальная зона. Немного Стругацкие, да? Возможно, что-то есть от Стругацких, да. Надеемся, в следующем году будем снимать. Мне кажется, одна из проблем отечественной кинофантастики — ограниченные бюджеты. Тут ситуация такая: зритель приходит в кино и платит 500 рублей за билет — и за фильм, который стоил 300 миллионов долларов, и за фильм, обошедшийся в три миллиона. Зрителю все равно, насколько у тебя был ограничен бюджет, он заплатил свои деньги и хочет получить единое качество. Я как раз об этом: на какие ухищрения приходится идти, чтобы аудиторию не разочаровывать? Да какие ухищрения. Как сделать хорошую картинку при финансовых ограничениях? Всем любить свою работу, иметь хороший вкус, верить в проект и очень стараться. Тут нет никаких волшебных слов, могу только сказать, что у нас в индустрии очень талантливые люди. Их не так много, но они есть. И когда они начинают работать, им хочется сделать кино не хуже, чем делает Нолан. Не все получается, но мы к этому стремимся, и, я считаю, в результате выходит картинка, которая не так сильно уступает многим голливудским релизам. «Сквозь время» в кинотеатрах с 15 июня. Сергей Оболонков
