В российских кинотеатрах «Стальная хватка» — ретро-драма о рестлинге и известной борцовской династии, которую жизнь потрепала так, что не каждый сценарист придумает. Режиссер фильма Шон Дуркин в 2011-м стал открытием фестиваля Sundance с инди-драмой «Марта, Марси Мэй, Марлен», а через почти десять лет развил авторский почерк в готической трагедии «Гнездо» с Джудом Лоу. Как режиссеру удалось превратить невероятную реальную историю практически в библейскую притчу, рассказывает Алексей Филиппов.1983 год. Трое братьев фон Эрихов, 312 килограмм техасской маскулинности, выходят на поединок с «Потрясающими вольными птицами» — командой рестлеров, чей суммарный вес 335 килограмм. Победа укрепит славу фамилии, которую, согласно фанатским преданиям, преследует проклятье, но настоящие испытания еще впереди. В роковом 1984-м фон Эрихи, именно в этом бою анонсированные как коллективная груда мяса, узнают, что такое настоящий фатум.
Читать
Рецензия на «Гнездо» с Джудом Лоу
О семейном проклятии
Кевин (
Зак Эфрон) рассказывает будущей супруге Пэм (
Лили Джеймс) почти с порога — еще до того, как невзгоды достигнут античных значений. Напористая незнакомка, говоря по-техасски, взяла добродушного увальня в оборот уже на первой встрече. Робкий — особенно для восходящей звезды театрализованных боев, — он и на ринге и вне напоминает большого ребенка, который просто делает, что ему говорят. Большую часть жизни им руководил отец, прославившийся в рестлинге под именем
Фриц фон Эрих (
Холт Маккэллани) и муштровавший в строгости четверых сыновей. Затем появилась Пэм, потихоньку отводившая юношу от радиоактивной идеологии успеха. «
Надо быть лучше всех, сильнее всех, жестче всех — и ты всё получишь», — твердил Фриц, попутно сообщая сыновьям за завтраком, кого он сегодня любит больше, а кто пока занимает последнее место.
Жизнь — борьба. Борьба — это шоу. Жизнь семьи фон Эрих — трагический цирк, который до поры до времени прикидывается сельской утопией, обманчиво безобидной фреской времен Ветхого завета. Рассказывая историю одной из самых известных династий в американском рестлинге, режиссер Шон Дуркин решительно заявляет эпический масштаб повествования. Черно-белый, в духе «
Бешеного быка» (1980), пролог, где Фриц использует фирменный прием «железный коготь» (в дубляже — «стальная хватка») и отрабатывает на ринге роль «плохого парня» (так называемого хила). Все заигрывания с нацистской символикой, которые в реальности дополняли зловещий сценический образ фон Эриха, вымараны: достаточно того, что он придерживался безжалостной (в чем-то, быть может, фашистской) идеологии успеха, пускай и рожденной на стыке американской мечты с католическим рвением. Впрочем, в его семье рестлинг приравнен к религии — так за кадром вспоминает голос Эфрона. И для Фрица, кажется, несчастья детей подобны жертве Иова: необходимый жест лояльности той воле, что, как он считает, вращает мир.
Читать
«Блеск» или 9 историй про командный дух
Его старший сын погиб в возрасте семи лет, не успев даже ступить на ринг. Остальные — Кевин,
Дэвид (
Харрис Дикинсон),
Керри (
Джереми Аллен Уайт) и
Майк (
Стэнли Саймонс) — ощутят на себе «проклятие фон Эрихов» позже и в полной мере. Впрочем, спойлер, без смертей не обойдется. На контрасте с несгибаемой верой Фрица все домочадцы послушно уступают его доктрине: и супруга Дорис (
Мора Тирни), забросившая увлечение живописью и выносившая пятерых мальчиков (на самом деле даже шестерых, Дуркин убрал одного за скобки), и младший Майкл, мечтавший о карьере музыканта, а не артистичного костолома. Все они чем-то пожертвовали ради отцовской мечты о чемпионском поясе в тяжелом весе — и именно атмосфера замкнутой коммуны, тема семьи как секты интересует режиссера «
Марты, Марси Мэй, Марлен» и «
Гнезда», кажется, больше всего.
Потому «Стальная хватка» может сломать об колено столько ложных, стереотипных ожиданий — к радости или разочарованию зрителей. Сколько бы тревожных сигналов ни звучало в пасторальном начале фильма, сколько бы библейской многозначительности ни уравновешивало техасский шик, кажется, от Дуркина, кажется, ждали в лучшем случае «
Рестлера» или «
Блеск» — историю преодоления, трагикомедию нравов на фоне эпохи. В его изложении житие Эрихов — пускай в кадре и упоминается бойкот московской Олимпиады, где Керри должен был участвовать в метании диска, — сюжет возможный хоть сегодня, хоть тысячу лет назад. Это вечная попытка юности вывернуться из стальной хватки старшего поколения, детей — заслужить родительское тепло, мужчин — заявить права на эмоции не через шоу, травму или внезапную агрессию.
Читать
10 сериалов, основанных на реальных событиях
Пока Молли стоически, не переча супругу, оплакивает «своих мальчиков», именно увалень Кевин, вечно задвигаемый отцом и народной молвой на второй план, находит лазейку в отцовском захвате. Понимает не столько цену рестлинга как опасного и рискованного шоу (поединки обставлены без совсем уж площадного куража), сколько ценность человека, а не его мечты или образа. Дуркин в течение двух часов показывает многовековую эволюцию общественного сознания, гуманистический поворот от идеи к личности, переход от иконостаса с семейным фото — к чутким объятиям.
На уровне непроговоренной мужской тактильности «Стальная хватка» неожиданно рифмуется с российским «
Крецулом», где ослепший молдавский дзюдоист находит опору в язвительном, но отчасти жертвенном друге. Даже повествовательная прерывистость фильма
Александры Лихачевой схожа с монтажом памяти у Дуркина в «Марте, Марси Мэй, Марлен», но здесь он выбирает и другую манеру, и иной сорт катарсиса. Важное отличие в том, что Олег Крецул в итоге завоевал золотые медали, а для фон Эрихов победой является не пояс, а освобождение души.
Читать
Рецензия на фильм «Крецул»
Отсюда растут ноги аж двухэтажного финального пафоса: на метафизическом уровне, с загробным лугом и «лодкой Харона», и психологическом — с мужскими слезами и «детскими истинами». Как и ведущие артисты (особенно старательный Эфрон), режиссер делает ставку на массу — и этим избытком святой простоты способен как разбить сердечко, так и раздражить терренсмаликовской интонацией проповедника, который из любых букв в итоге складывает слово «вечность». Впрочем, за тех, кто в итоге не остался в техасской (или любой другой) траве, можно только порадоваться.
«Стальная хватка» в кинотеатрах с 11 января.Алексей Филиппов
В российских кинотеатрах «Стальная хватка » — ретро-драма о рестлинге и известной борцовской династии, которую жизнь потрепала так, что не каждый сценарист придумает. Режиссер фильма Шон Дуркин в 2011-м стал открытием фестиваля Sundance с инди-драмой «Марта, Марси Мэй, Марлен », а через почти десять лет развил авторский почерк в готической трагедии «Гнездо » с Джудом Лоу . Как режиссеру удалось превратить невероятную реальную историю практически в библейскую притчу, рассказывает Алексей Филиппов. 1983 год. Трое братьев фон Эрихов, 312 килограмм техасской маскулинности, выходят на поединок с «Потрясающими вольными птицами» — командой рестлеров, чей суммарный вес 335 килограмм. Победа укрепит славу фамилии, которую, согласно фанатским преданиям, преследует проклятье, но настоящие испытания еще впереди. В роковом 1984-м фон Эрихи, именно в этом бою анонсированные как коллективная груда мяса, узнают, что такое настоящий фатум. Читать Рецензия на «Гнездо» с Джудом Лоу О семейном проклятии Кевин (Зак Эфрон ) рассказывает будущей супруге Пэм (Лили Джеймс ) почти с порога — еще до того, как невзгоды достигнут античных значений. Напористая незнакомка, говоря по-техасски, взяла добродушного увальня в оборот уже на первой встрече. Робкий — особенно для восходящей звезды театрализованных боев, — он и на ринге и вне напоминает большого ребенка, который просто делает, что ему говорят. Большую часть жизни им руководил отец, прославившийся в рестлинге под именем Фриц фон Эрих (Холт Маккэллани ) и муштровавший в строгости четверых сыновей. Затем появилась Пэм, потихоньку отводившая юношу от радиоактивной идеологии успеха. «Надо быть лучше всех, сильнее всех, жестче всех — и ты всё получишь», — твердил Фриц, попутно сообщая сыновьям за завтраком, кого он сегодня любит больше, а кто пока занимает последнее место. Жизнь — борьба. Борьба — это шоу. Жизнь семьи фон Эрих — трагический цирк, который до поры до времени прикидывается сельской утопией, обманчиво безобидной фреской времен Ветхого завета. Рассказывая историю одной из самых известных династий в американском рестлинге, режиссер Шон Дуркин решительно заявляет эпический масштаб повествования. Черно-белый, в духе «Бешеного быка » (1980), пролог, где Фриц использует фирменный прием «железный коготь» (в дубляже — «стальная хватка») и отрабатывает на ринге роль «плохого парня» (так называемого хила). Все заигрывания с нацистской символикой, которые в реальности дополняли зловещий сценический образ фон Эриха, вымараны: достаточно того, что он придерживался безжалостной (в чем-то, быть может, фашистской) идеологии успеха, пускай и рожденной на стыке американской мечты с католическим рвением. Впрочем, в его семье рестлинг приравнен к религии — так за кадром вспоминает голос Эфрона. И для Фрица, кажется, несчастья детей подобны жертве Иова: необходимый жест лояльности той воле, что, как он считает, вращает мир. Читать «Блеск» или 9 историй про командный дух Его старший сын погиб в возрасте семи лет, не успев даже ступить на ринг. Остальные — Кевин, Дэвид (Харрис Дикинсон ), Керри (Джереми Аллен Уайт ) и Майк (Стэнли Саймонс ) — ощутят на себе «проклятие фон Эрихов» позже и в полной мере. Впрочем, спойлер, без смертей не обойдется. На контрасте с несгибаемой верой Фрица все домочадцы послушно уступают его доктрине: и супруга Дорис (Мора Тирни ), забросившая увлечение живописью и выносившая пятерых мальчиков (на самом деле даже шестерых, Дуркин убрал одного за скобки), и младший Майкл, мечтавший о карьере музыканта, а не артистичного костолома. Все они чем-то пожертвовали ради отцовской мечты о чемпионском поясе в тяжелом весе — и именно атмосфера замкнутой коммуны, тема семьи как секты интересует режиссера «Марты, Марси Мэй, Марлен » и «Гнезда », кажется, больше всего. Потому «Стальная хватка» может сломать об колено столько ложных, стереотипных ожиданий — к радости или разочарованию зрителей. Сколько бы тревожных сигналов ни звучало в пасторальном начале фильма, сколько бы библейской многозначительности ни уравновешивало техасский шик, кажется, от Дуркина, кажется, ждали в лучшем случае «Рестлера » или «Блеск » — историю преодоления, трагикомедию нравов на фоне эпохи. В его изложении житие Эрихов — пускай в кадре и упоминается бойкот московской Олимпиады, где Керри должен был участвовать в метании диска, — сюжет возможный хоть сегодня, хоть тысячу лет назад. Это вечная попытка юности вывернуться из стальной хватки старшего поколения, детей — заслужить родительское тепло, мужчин — заявить права на эмоции не через шоу, травму или внезапную агрессию. Читать 10 сериалов, основанных на реальных событиях Пока Молли стоически, не переча супругу, оплакивает «своих мальчиков», именно увалень Кевин, вечно задвигаемый отцом и народной молвой на второй план, находит лазейку в отцовском захвате. Понимает не столько цену рестлинга как опасного и рискованного шоу (поединки обставлены без совсем уж площадного куража), сколько ценность человека, а не его мечты или образа. Дуркин в течение двух часов показывает многовековую эволюцию общественного сознания, гуманистический поворот от идеи к личности, переход от иконостаса с семейным фото — к чутким объятиям. На уровне непроговоренной мужской тактильности «Стальная хватка» неожиданно рифмуется с российским «Крецулом », где ослепший молдавский дзюдоист находит опору в язвительном, но отчасти жертвенном друге. Даже повествовательная прерывистость фильма Александры Лихачевой схожа с монтажом памяти у Дуркина в «Марте, Марси Мэй, Марлен», но здесь он выбирает и другую манеру, и иной сорт катарсиса. Важное отличие в том, что Олег Крецул в итоге завоевал золотые медали, а для фон Эрихов победой является не пояс, а освобождение души. Читать Рецензия на фильм «Крецул» Отсюда растут ноги аж двухэтажного финального пафоса: на метафизическом уровне, с загробным лугом и «лодкой Харона», и психологическом — с мужскими слезами и «детскими истинами». Как и ведущие артисты (особенно старательный Эфрон), режиссер делает ставку на массу — и этим избытком святой простоты способен как разбить сердечко, так и раздражить терренсмаликовской интонацией проповедника, который из любых букв в итоге складывает слово «вечность». Впрочем, за тех, кто в итоге не остался в техасской (или любой другой) траве, можно только порадоваться. «Стальная хватка» в кинотеатрах с 11 января. Алексей Филиппов
