Квентин Дюпьё: «У меня репутация режиссёра, который снимает сумасшедшие фильмы» - «Интервью»

2 августа в российский прокат выходит абсурдная французская комедия «Оленья кожа», в которой кожаная куртка подчиняет себе волю ее хозяина. В главной роли снялся знаменитый актер Жан Дюжарден , а режиссер фильма - Квентин Дюпьё , снявший хиты «Шина», «Реальность», «Неправильные копы». Его слава безумца тянется еще с тех пор, когда он был известен как диджей, музыкант и клипмейкер Месье Уаз? (Mr. Oizo), нашедший себя в образе отвязного желтого медведя. Мы воспользовались возможностью распросить Квентина о кино, безумии, работе с Дюжарденом и об одержимости, которая и смешит, и пугает. Что является отправной точкой этой истории? Я хотел снять само безумие. У меня сложилась репутация режиссёра, который снимает сумасшедшие фильмы, но прежде я не снимал безумие столь явно. Конечно, в фильмах «Смени лицо», «Шина», «Реальность» и «На посту!» была своя сумасшедшинка. Но всё же, в них я прибегал к уловкам, чтобы безумие казалось чем-то забавным, ненастоящим. Чтобы сумасшедшими были именно фильмы, а не их персонажи. Так что я давно хотел проверить силы на персонаже, который сошел с рельсов без обиняков, без моих обычных уловок. Поэтому «Оленья кожа» — мой первый реалистичный фильм. Я знаю, что смешу людей, когда говорю такое, но для меня это глубокая мысль. С этим сценарием и этими актёрами я впервые противостою реальности. «Первый реалистичный фильм». Мы всё ещё говорим о фильме, герой которого одержим кожаной курткой? Да, ведь безумие Жоржа вписано в реальность. Действие моих прошлых картин было помещено в некий утрированный киномир. А персонаж «Оленьей кожи» правдив. Мир вокруг него тоже. Вы можете встретить Жоржа на улице. Вы можете даже сами быть им. Это пугает. Я вычеркнул из своей жизни немало Жоржей, и это было непросто. Сюжеты о безумии, как правило, показывают некое «скольжение» персонажа, его переход к сумасшествию. Но о Жорже нам ничего не известно. Почему в фильме нет эпизодов о его повседневной жизни до того дня, как он впервые надел злосчастную куртку? Они были. Сперва мы засняли его обычную жизнь. С женой, с детьми. Чтобы понять, как потом он предаст всё это. Но при монтаже такое повествование показалось скучным и полным ненужных зрителю деталей. Я удалил все эти сцены и решил сосредоточиться на Жорже и его куртке. Понял, что, говоря со зрителем о чистой одержимости, не предлагая ему ни причин, ни предыстории — мы будто бы ставим перед ним зеркало. И он весь фильм смотрит на Жоржа, как на своё отражение. Как вам работалось с Жаном Дюжарденом? Мне даже не пришлось уговаривать Жана взяться за эту роль. Между нами будто что-то щёлкнуло. Я рассказал ему фабулу, и он тут же согласился. Думаю, его, как и меня, привлекла тема одержимости. Во время съёмок персонаж будто бы вселился в него. Мы по глазам видели, что он не притворялся, а жил жизнью своего героя до последнего дубля и притом вовсю веселился. Для меня было важно, чтобы Жану почти не пришлось прикидываться сумасшедшим, чтобы он сам смог полностью раскрепоститься, забыть о камерах и позволить нам заснять его душу. Это фильм об одиночестве, о грусти, которая превращается в сумасшествие. Я постарался отказаться от манеры работы, к которой привык на съёмках моих предыдущих фильмов, чтобы стать гибче, стать ближе к актёрам. В фильме есть много моментов, где кажется, что Жан почти не играет, настолько он органичен. Через это «Оленья кожа» начинает напоминать документальный фильм о животных. Адель Энель тоже привнесла в него нечто животное. Когда они с Жаном смотрят друг на друга, возникает странный эффект. Их глаза выражают нечто мощное. Её героиня в сценарии была гораздо приземлённее. Она же добавила в образ нерв и тревогу. Будто бы сама заразилась безумием Жоржа. Во многих ваших фильмах встречались пугающие сцены. Считаете ли вы, что «Оленья кожа» — ваш первый фильм ужасов? Да, в этом я уверен. В моих предыдущих фильмах всегда было нечто, что подавляет ужас. Когда насилия много, но оно абсурдно, зритель понимает, что всё понарошку. В «Оленьей коже» я вплотную подошёл к настоящему, осязаемому безумию. И это должно вызвать у зрителей совсем иную реакцию. Обеспокоить. Запутать. Чтобы они не знали, ужасаться им или смеяться. Такое воздействие на публику очень мне импонируют. Кроме того, мой фильм о кино. Ведь Жорж становится режиссёром и актёром. Поймите правильно, это не лекция о втором слое фильма. Для Жоржа камера вполне явно становится способом самовыражения. А для меня — ностальгической отсылкой к детству, когда я сам, вместе с друзьями, ставил в лесу маленькие фильмы ужасов. Жорж записывает свой «большой проект» на камеру. Для нас и для Дениз всё происходящее — только шоу. Не более, чем выдумка. Фильм, набор движущихся картинок. Но для Жоржа это реальность. «Оленья кожа» в прокате со 2 августа. Евгений Червон