В российский прокат 31 марта выходит фильм Патриса Леконта
«Мегрэ и таинственная девушка» с Жераром Депардье
в роли знаменитого детектива из романов Жоржа Сименона. По популярности комиссар Мегрэ не уступает Эркюлю Пуаро, однако романы бельгийца Сименона всегда были более атмосферны, нежели книги Агаты Кристи, – это не классические детективы с запутанным поиском убийцы, а настоящие психологические триллеры. И Патрису Леконту, пожалуй, лучше многих других его предшественников удалось передать эту тягучую, но завораживающую атмосферу. Не в последнюю очередь благодаря Жерару Депардье в роли грузного детектива, отправляющегося на поиски даже не убийцы, а самой жертвы – юная красавица найдена мертвой, но кто она, не знает, а, возможно, и не хочет знать никто, кроме, естественно, Мегрэ. Накануне российской премьеры фильма мы поговорили с режиссером Патрисом Леконтом о том, как удалось перенести на экран философию Жоржа Сименона, что добавил Мегрэ Жерар Депардье и почему для фильма оказался более важен не детективный сюжет, а личность самих героев.
Каким образом вы открыли для себя Жоржа Сименона? В детстве, когда мои родители отправлялись путешествовать, приглядывать за мной оставляли бабушку. Приезжая ко мне, она всегда брала с собой романы Сименона — в частности произведения о комиссаре Мегрэ. Они казались мне замечательными, но слишком простыми, пока в выпускном классе мой преподаватель философии не сказал: «Мы проведем некоторое время, изучая труды Декарта, Гегеля, Кьеркегора и Канта, но имейте ввиду, что лично для меня величайший философ — это Жорж Сименон». Тогда я осознал необходимость углубиться в произведения этого автора, поэтому продолжил читать Сименона и полюбил его еще больше. Что именно вас заинтересовало в его творчестве? Меня сразу зацепил его почти кинематографический стиль письма: Сименон изображает обыкновенных, ничем не примечательных людей, но, когда он раскрывает их, мы обнаруживаем, что у каждого есть своя глубокая, невероятная история. Атмосфера его произведений, описание локаций, персонажей и их чувств трогают меня до глубины души. Очень редко можно обнаружить подобную чистую эмоцию в нуарном романе, в том числе и среди величайших авторов. Мне нравится краткость романов Сименона, его способность описывать целые вселенные и странных, скромных героев минимальным количеством слов. Его книги никогда не превышают и двухсот страниц, но написаны при этом крайне образцово. Более 30 лет назад мир увидел вашу кинокартину «Месье Ир», снятую по мотивам романа Жоржа Сименона «Помолвка месье Ира». Ради забавы и отчасти ради провокации я заявил, что собираюсь снять ремейк «Паники» Жюльена Дювивье
, не зная, что это экранизация «Помолвки месье Ира». После выхода на экраны моей картины «Тандем» продюсер Филипп Каркассон сказал, что мне нужно делать не ремейк, а новую адаптацию. Я очень удивился, потому что не знал, что это Сименон, и сразу погрузился в чтение. Так, мое первоначальное увлечение этой историей не было связано с автором. Ваш фильм «Человек с поезда» явно не является адаптацией Сименона, но при этом созданная на экране атмосфера будто бы созвучна с его сюжетами. Работая над сценарием вместе с Клодом Клотцем, мы ни разу об этом не задумывались. Однако влияние Сименона особенно ощущается в названии, которое я бы назвал «сименонианским». Сименон — импрессионист, который, изобразив на своем холсте женщину в красной шляпе, именует работу «Женщина в красной шляпе». Меня всегда привлекала эта очевидность названия.
Как вы решили адаптировать роман «Мегрэ и таинственная девушка» — без сомнения, одну из его самых мрачных работ? Вместе с моим коллегой Жеромом Тоннером, с которым я написал сценарии для нескольких фильмов, мы разделяли восхищение Сименоном и, само собой, захотели погрузиться в его вселенную. Жером отметил, что последний раз комиссар Мегрэ появлялся на экранах в 1958 году в фильме «Мегрэ расставляет сети», где его сыграл Жан Габен
. Тогда у нас появилась идея адаптировать роман о Мегрэ. Однако мы хотели, чтобы сюжет разворачивался в Париже, потому что, на мой взгляд, Мегрэ связан с некоторыми знаковыми местами города — такими, как набережная Орфевр и Батиньоль. Жером наткнулся на «Мегрэ и таинственную девушку», и, когда я сам прочитал этот роман, мне сразу всё стало ясно, я захотел сделать это кино. Почему? В фильме детективный сюжет отодвигается на второй план и позволяет уделить бо́льшее внимание окружающему миру и созданию персонажей. В этом опусе помимо авторского вкуса к исследованию различных миров присутствует и небывалая эмоциональная насыщенность: Мегрэ отправляется не столько на поиски убийцы, сколько на поиски заколотой ножом девушки, о которой, похоже, никто ничего не знает и не помнит.
Читать Десять пуль в лицо французской демократии: этапные фильмы из 90-х с родины Зидана и Бессона
Чему вы с Жеромом Тоннером уделили особое внимание во время адаптации? Однажды во время моего обучения Жан-Клод Каррьер
пришел обсудить фильм «Дневник горничной», который он сам адаптировал по книге Октава Мирбо для Луиса Бунюэля
. Он сказал: «Чтобы успешно адаптировать книгу, которая вам понравилась, вы должны прочитать ее несколько раз, затем закрыть ее и никогда больше не открывать». Мы с Жеромом последовали этому совету и, основываясь на наших самых ярких впечатлениях о романе, создали адаптацию, которая одновременно и отражала, и искажала сюжет. Нашей целью было показать стремление Мегрэ выяснить личность убитой молодой девушки. Чтобы сосредоточиться на этой линии, многие второстепенные персонажи исчезли. Кроме того, чтобы отделаться от затасканного образа Мегрэ в шляпе, трубке и пальто, мы с Жеромом придумали сцену с врачом, который советует комиссару больше не курить. Мы наблюдаем, как герой с сожалением теребит трубку. Это стало неотъемлемой частью образа Мегрэ в исполнении Депардье, который отходит от привычных представлений об этом персонаже.
С первых кадров вы погружаете зрителя в призрачный Париж, снятый в почти экспрессионистском стиле. Такое впечатление создается потому, что действие и фильма, и книги разворачивается в 50-е годы. Тем не менее мне всегда претили чересчур детальные реконструкции, иначе я из режиссера превратился бы в охранника музея. Чрезмерная забота о декорациях отвлекает внимание зрителя от действительно важных вещей. Да, речь идет о 50-х, но я хотел, чтобы фильм был стилизованным именно в плане постановки, освещения, реквизита, костюмов, чтобы каждый кадр был выверен. Во время работы над «Месье Иром», напротив, было важно размыть хронологические рамки. Классовые отношения и презрение, проявляемое буржуазией, лежат в основе фильма. Мегрэ противопоставляет себя этой весьма состоятельной буржуазной среде. Будь он комиссаром, внимательным к привычкам и обычаям высшего сословия, он снимал бы перед ними шляпу. Но об этом не может быть и речи. Его нонконформистская и неуважительная сторона придает персонажу большую ценность и относит буржуазию к классу, который нам не нужно принимать во внимание сверх необходимого. Точно так же, когда Мегрэ беседует со своим начальником, он не снимает ни пальто, ни шляпы, и делает вид, что просто хочет непринужденно выкурить трубку. Расследование Мегрэ превращается в сокровенный, почти катарсический поиск. Есть небольшой фрагмент, когда Бетти пьет кофе с мадам Мегрэ: комиссар слышит, как они смеются, и у него на лице появляется едва уловимая улыбка, потому что смех Бетти напоминает ему смех его дочери. Позже Мегрэ и его жена идут на похороны убитой девушки, будто бы вновь проживая собственное горе. В одной сцене старый Каплан говорит Мегрэ: «Если мы теряем своего ребенка, мы теряем всё, больше ничего не остается». И комиссар отвечает ему: «Я знаю, господин Каплан, я знаю». Для Депардье это было личным испытанием, потому что он пережил потерю своего сына, и, хотя было ужасно заставлять его произносить эти слова, мне казалось важным, чтобы Мегрэ их сказал.
Сразу же ощущается мощное присутствие Жерара Депардье, который заполняет собой все пространство. Удивительно, что, будучи по природе громогласным и неугомонным, после команды «мотор» он мгновенно перевоплощается в героя, которого мы наблюдаем на экране. Однажды Жерар сказал мне, что отвлечение — это его способ концентрации: он должен быть антиподом персонажа в жизни, чтобы непревзойденно его сыграть. Со мной у актеров есть возможность сразу же проявить себя наилучшим образом. Жерару понравился такой подход, и в итоге многие сцены с его участием мы сняли с первого дубля. Управляем ли такой актер, как он? Жерар был несказанно рад, что мы вместе делаем кино, и чувствовал себя свободно. Он настолько глубоко понимал роль, что в большинстве случаев мне не нужно было ничего говорить: Жерар был там, где нужно и когда нужно. О нем говорят многое, в том числе приписывают совершенно несвойственные ему вещи — например, что он не готовится к съемкам. Это неправда, потому что невозможно играть так без подготовки. Касательно Мегрэ, я думаю, Жерар очень проникся его характером: у него есть непосредственное чувство сцены, смысла и сюжета. Мне кажется, его привлекла возможность сыграть такого же масштабного персонажа, как он сам. Кого из актеров вы видели в фильме вместе с Депардье? Я хотел собрать блестящий актерский состав, но без слишком известных артистов, которые воспринимали бы этот фильм, как «очередной». В образе Жанин я сразу представил Мелани Бернье
, потому что она идеально подходит для роли известной парижанки, снискавшей популярность в буржуазных кругах. Я также подумал об Анн Луаре
в качестве мадам Мегрэ. Это был неочевидный выбор: я искал не обычную жену, так как это не подходило бы самому Мегрэ, и не секс-бомбу, потому что никто бы в это не поверил — была необходима золотая середина. Наконец, мне нужны были еще две молодые актрисы, и с этим мне помогла директор по кастингу Татьяна Виаль, которая познакомила меня со многими кандидатами. Среди них была невероятная Жад Лабест
: Депардье в одно мгновение понял, что имеет дело с действительно масштабной личностью. Будучи осторожной, она никогда не боялась Жерара, и всегда держала марку. Она очень хорошая актриса.
Как вы работали со светом в кадре? У нас с оператором и художником-постановщиком всегда есть одна мысль, которая меня завораживает при поиске локаций или декораций: вместе мы задаем себе вопрос, откуда берется свет. Когда мы открываем форточку, то думаем, исходит ли свет оттуда, образуя силуэты, или отражается от земли? Все это влияет на конструкцию декораций и их освещение в естественных условиях. Например, в кабинете Мегрэ есть только одно окно, которое определяет направление света. С Ивом Анджело мы очень хорошо ладили на съемках, ему нравился наш подход в поиске нужного освещения. Как обычно, главные операторы высоко ценят получение точных инструкций. Почти все ваши фильмы длятся не более 90 минут. За исключением фильмов «Вдова с острова Сен-Пьер» и «Один шанс на двоих», которые длятся около 1 часа 40 минут, мне нравится краткость. Возможно, это потому, что я снял 250 рекламных роликов и знаю, что нужно не отходить от сути. Я ценю отсутствие ненужных эпизодов. Мы с Жеромом Тоннером в этом вопросе достаточно строги, потому что не хотим ни писать, ни снимать бесполезные сцены, которые придется вырезать во время монтажа. Более того, в какой-то момент во время подготовки производство изо всех сил пыталось поднять бюджет. Чтобы снизить стоимость фильма, идеальным вариантом было, очевидно, сократить время съемок. Я снова погрузился в сценарий, думая, какие сцены я мог бы вырезать, чтобы всё оставалось связным. Мне удалось исключить мелочевку, чтобы сэкономить время во время съемок. Я понял, что, если бы я не сделал этого на этапе сценария, нам, вероятно, пришлось бы вырезать эти сцены при монтаже и, следовательно, тратить деньги и время впустую. Это первый раз, когда вы сотрудничаете с композитором Бруно Куле
. Я долгое время восхищался его работой и надеялся, что мы поработаем вместе, как только представится такая возможность. Я совсем не музыкант, но при этом знаю, что мне нравится, а что нет. Каждый раз, когда я работаю с музыкантом, я стараюсь выразить свои музыкальные пристрастия словами. Я говорю ему о музыке, которая витает над землей, как немного странный туман, о музыке, которая витает над нашими головами, и ему удается написать атмосферную партитуру, опираясь на сценарий и наши разговоры. Я говорил с ним о музыке, которая отражает сдержанность, противопоставляя её симфонической. Я также хотел, чтобы она имела немного навязчивый окрас, потому что для Мегрэ главное — поиск личности мертвой девушки. В Мегрэ есть что-то спокойное и упрямое, и мне хотелось, чтобы музыка участвовала в этом упрямстве. В то же время я хотел несколько эмоционального воскрешения того, кем была эта молодая женщина –более легкой музыки, которая сопровождает возможную память об умершей. «Мегрэ и таинственная девушка» в кинотеатрах с 31 марта. Евгений Червон
В российский прокат 31 марта выходит фильм Патриса Леконта «Мегрэ и таинственная девушка» с Жераром Депардье в роли знаменитого детектива из романов Жоржа Сименона. По популярности комиссар Мегрэ не уступает Эркюлю Пуаро, однако романы бельгийца Сименона всегда были более атмосферны, нежели книги Агаты Кристи, – это не классические детективы с запутанным поиском убийцы, а настоящие психологические триллеры. И Патрису Леконту, пожалуй, лучше многих других его предшественников удалось передать эту тягучую, но завораживающую атмосферу. Не в последнюю очередь благодаря Жерару Депардье в роли грузного детектива, отправляющегося на поиски даже не убийцы, а самой жертвы – юная красавица найдена мертвой, но кто она, не знает, а, возможно, и не хочет знать никто, кроме, естественно, Мегрэ. Накануне российской премьеры фильма мы поговорили с режиссером Патрисом Леконтом о том, как удалось перенести на экран философию Жоржа Сименона, что добавил Мегрэ Жерар Депардье и почему для фильма оказался более важен не детективный сюжет, а личность самих героев. фото: Getty Images Каким образом вы открыли для себя Жоржа Сименона? В детстве, когда мои родители отправлялись путешествовать, приглядывать за мной оставляли бабушку. Приезжая ко мне, она всегда брала с собой романы Сименона — в частности произведения о комиссаре Мегрэ. Они казались мне замечательными, но слишком простыми, пока в выпускном классе мой преподаватель философии не сказал: «Мы проведем некоторое время, изучая труды Декарта, Гегеля, Кьеркегора и Канта, но имейте ввиду, что лично для меня величайший философ — это Жорж Сименон». Тогда я осознал необходимость углубиться в произведения этого автора, поэтому продолжил читать Сименона и полюбил его еще больше. Что именно вас заинтересовало в его творчестве? Меня сразу зацепил его почти кинематографический стиль письма: Сименон изображает обыкновенных, ничем не примечательных людей, но, когда он раскрывает их, мы обнаруживаем, что у каждого есть своя глубокая, невероятная история. Атмосфера его произведений, описание локаций, персонажей и их чувств трогают меня до глубины души. Очень редко можно обнаружить подобную чистую эмоцию в нуарном романе, в том числе и среди величайших авторов. Мне нравится краткость романов Сименона, его способность описывать целые вселенные и странных, скромных героев минимальным количеством слов. Его книги никогда не превышают и двухсот страниц, но написаны при этом крайне образцово. Более 30 лет назад мир увидел вашу кинокартину «Месье Ир», снятую по мотивам романа Жоржа Сименона «Помолвка месье Ира». Ради забавы и отчасти ради провокации я заявил, что собираюсь снять ремейк «Паники» Жюльена Дювивье , не зная, что это экранизация «Помолвки месье Ира». После выхода на экраны моей картины «Тандем» продюсер Филипп Каркассон сказал, что мне нужно делать не ремейк, а новую адаптацию. Я очень удивился, потому что не знал, что это Сименон, и сразу погрузился в чтение. Так, мое первоначальное увлечение этой историей не было связано с автором. Ваш фильм «Человек с поезда» явно не является адаптацией Сименона, но при этом созданная на экране атмосфера будто бы созвучна с его сюжетами. Работая над сценарием вместе с Клодом Клотцем, мы ни разу об этом не задумывались. Однако влияние Сименона особенно ощущается в названии, которое я бы назвал «сименонианским». Сименон — импрессионист, который, изобразив на своем холсте женщину в красной шляпе, именует работу «Женщина в красной шляпе». Меня всегда привлекала эта очевидность названия. фото: Студия F Comme Film / Stéphanie Branchu Как вы решили адаптировать роман «Мегрэ и таинственная девушка» — без сомнения, одну из его самых мрачных работ? Вместе с моим коллегой Жеромом Тоннером, с которым я написал сценарии для нескольких фильмов, мы разделяли восхищение Сименоном и, само собой, захотели погрузиться в его вселенную. Жером отметил, что последний раз комиссар Мегрэ появлялся на экранах в 1958 году в фильме «Мегрэ расставляет сети», где его сыграл Жан Габен . Тогда у нас появилась идея адаптировать роман о Мегрэ. Однако мы хотели, чтобы сюжет разворачивался в Париже, потому что, на мой взгляд, Мегрэ связан с некоторыми знаковыми местами города — такими, как набережная Орфевр и Батиньоль. Жером наткнулся на «Мегрэ и таинственную девушку», и, когда я сам прочитал этот роман, мне сразу всё стало ясно, я захотел сделать это кино. Почему? В фильме детективный сюжет отодвигается на второй план и позволяет уделить бо́льшее внимание окружающему миру и созданию персонажей. В этом опусе помимо авторского вкуса к исследованию различных миров присутствует и небывалая эмоциональная насыщенность: Мегрэ отправляется не столько на поиски убийцы, сколько на поиски заколотой ножом девушки, о которой, похоже, никто ничего не знает и не помнит. Читать Десять пуль в лицо французской демократии: этапные фильмы из 90-х с родины Зидана и Бессона Чему вы с Жеромом Тоннером уделили особое внимание во время адаптации? Однажды во время моего обучения Жан-Клод Каррьер пришел обсудить фильм «Дневник горничной», который он сам адаптировал по книге Октава Мирбо для Луиса Бунюэля . Он сказал: «Чтобы успешно адаптировать книгу, которая вам понравилась, вы должны прочитать ее несколько раз, затем закрыть ее и никогда больше не открывать». Мы с Жеромом последовали этому совету и, основываясь на наших самых ярких впечатлениях о романе, создали адаптацию, которая одновременно и отражала, и искажала сюжет. Нашей целью было показать стремление Мегрэ выяснить личность убитой молодой девушки. Чтобы сосредоточиться на этой линии, многие второстепенные персонажи исчезли. Кроме того, чтобы отделаться от затасканного образа Мегрэ в шляпе, трубке и пальто, мы с Жеромом придумали сцену с врачом, который советует комиссару больше не курить. Мы наблюдаем, как герой с сожалением теребит трубку. Это стало неотъемлемой частью образа Мегрэ в исполнении Депардье, который отходит от привычных представлений об этом персонаже. фото: Студия F Comme Film / Stéphanie Branchu С первых кадров вы погружаете зрителя в призрачный Париж, снятый в почти экспрессионистском стиле. Такое впечатление создается потому, что действие и фильма, и книги разворачивается в 50-е годы. Тем не менее мне всегда претили чересчур детальные реконструкции, иначе я из режиссера превратился бы в охранника музея. Чрезмерная забота о декорациях отвлекает внимание зрителя от действительно важных вещей. Да, речь идет о 50-х, но я хотел, чтобы фильм был стилизованным именно в плане постановки, освещения, реквизита, костюмов, чтобы каждый кадр был выверен. Во время работы над «Месье Иром», напротив, было важно размыть хронологические рамки. Классовые отношения и презрение, проявляемое буржуазией, лежат в основе фильма. Мегрэ противопоставляет себя этой весьма состоятельной буржуазной среде. Будь он комиссаром, внимательным к привычкам и обычаям высшего сословия, он снимал бы перед ними шляпу. Но об этом не может быть и речи. Его нонконформистская и неуважительная сторона придает персонажу большую ценность и относит буржуазию к классу, который нам не нужно принимать во внимание сверх необходимого. Точно так же, когда Мегрэ беседует со своим начальником, он не снимает ни пальто, ни шляпы, и делает вид, что просто хочет непринужденно выкурить трубку. Расследование Мегрэ превращается в сокровенный, почти катарсический поиск. Есть небольшой фрагмент, когда Бетти пьет кофе с мадам Мегрэ: комиссар слышит, как они смеются, и у него на лице появляется едва уловимая улыбка, потому что смех Бетти напоминает ему смех его дочери. Позже Мегрэ и его жена идут на похороны убитой девушки, будто бы вновь проживая собственное горе. В одной сцене старый Каплан говорит Мегрэ: «Если мы теряем своего ребенка, мы теряем всё, больше ничего не остается». И комиссар отвечает ему: «Я знаю, господин Каплан, я знаю». Для Депардье это было личным испытанием, потому что он пережил потерю своего сына, и, хотя было ужасно заставлять его произносить эти слова, мне казалось важным, чтобы Мегрэ их сказал. фото: Студия F Comme Film / Stéphanie Branchu Сразу же ощущается мощное присутствие Жерара Депардье, который заполняет собой все пространство. Удивительно, что, будучи по природе громогласным и неугомонным, после команды «мотор» он мгновенно перевоплощается в героя, которого мы наблюдаем на экране. Однажды Жерар сказал мне, что отвлечение — это его способ концентрации: он должен быть антиподом персонажа в жизни, чтобы непревзойденно его сыграть. Со мной у актеров есть возможность сразу же проявить себя наилучшим образом. Жерару понравился такой подход, и в итоге многие сцены с его участием мы сняли с первого дубля. Управляем ли такой актер, как он? Жерар был несказанно рад, что мы вместе делаем кино, и чувствовал себя свободно. Он настолько глубоко понимал роль, что в большинстве случаев мне не нужно было ничего говорить: Жерар был там, где нужно и когда нужно. О нем говорят многое, в том числе приписывают совершенно несвойственные ему вещи — например, что он не готовится к съемкам. Это неправда, потому что невозможно играть так без подготовки. Касательно Мегрэ, я думаю, Жерар очень проникся его характером: у него есть непосредственное чувство сцены, смысла и сюжета. Мне кажется, его привлекла возможность сыграть такого же масштабного персонажа, как он сам. Кого из актеров вы видели в фильме вместе с Депардье? Я хотел собрать блестящий актерский состав, но без слишком известных артистов, которые воспринимали бы этот фильм, как «очередной». В образе Жанин я сразу представил Мелани Бернье , потому что она идеально подходит для роли известной парижанки, снискавшей популярность в буржуазных кругах. Я также подумал об Анн Луаре в качестве мадам Мегрэ. Это был неочевидный выбор: я искал не обычную жену, так как это не подходило бы самому Мегрэ, и не секс-бомбу, потому что никто бы в это не поверил — была необходима золотая середина. Наконец, мне нужны были еще две молодые актрисы, и с этим мне помогла директор по кастингу Татьяна Виаль, которая познакомила меня со многими кандидатами.
Биография Михаила Боярского Боярский – представитель театральной династии. Его отец Сергей Боярский служил актером в театре имени Комиссаржевской, а мама Екатерина Милентьева трудилась актрисой Театра комедии. Бабушка же была одним из лучших педагогов Петербургской семинарии. Родители Боярского не
→ Подробнее:)
