Ночь идет большая: «Замерзшие» — атмосферный детектив о том, почему там хорошо, где нас нет - «Интервью»

На Okko и Иви вышел сразу целиком мини-сериал «Замерзшие» Адильхана Ержанова — мрачный детектив в снегах Карелии, где удачно прижился так называемый скандинавский нуар. О ландшафте хтони, хичкоковских шутках и метафизике кетчупа с горчицей рассказывает Алексей Филиппов. Зима. Костомукша, Республика Карелия. В тоннеле на выезде из города находят машину с обледеневшим телом внтури. В такой жуткой форме посреди ночи смерть настигла Ирину (Ирина Вербицкая ) — супругу местного следователя Евгения Рудина (Артём Быстров ). Полиция холодного города задумчиво чешет затылки и топчет потенциальные улики, стажерка Мария (Лена Тронина ) пытается высечь какую-то искру продуктивности из этой заледенелой мужицкой иннерции, а Рудин «завис»: повторяет одни и те же вопросы по нескольку раз. Какие версии? А еще какие версии? А еще? Смотреть онлайн Сериал «Замерзшие» Сам факт смерти для Костомукши не удивителен: «Здесь кого угодно могут убить», — скажет при других обстоятельствах Рудин. Следователь с точеным лицом, рассекающий по городу в красной куртке местного хоккейного клуба, — еще и примерно последний в списке на сочувствие. Полномочия превышает несколько раз на дню, половину местных посадил или прессанул, покойную супругу с маленьким сыном Артемом (Максим Карушев ) девять лет назад увел у некогда лучшего друга — врача Сергея (Даниил Воробьев ). С тех пор один бросил пить и ударился в веру (или как минимум успешно прошел реабилитацию), а второй пополнил список регалий еще и статусом не слишком хорошего супруга и отчима. В общем, легко заподозрить, что коса судьбы что-то напутала — и под раздачу, как водится, попал ни в чем не повинный человек. Жертв будет больше — и все ощутят ледяное прикосновение безразличия прежде, чем оказаться в объятиях небытия. Кто и как убивает случайных, казалось бы, людей, сценаристы «Замерзших» Александр Матвеев и Максим Иванов скрывают недолго. Драматургический принцип мини-сериала — сродни холодной смерти: важно не констатировать гибель, а предотвратить — еще и распутав клубок причинно-следственных. И тут маньяку только на руку, что полиция и окружающие — вроде видеоблогера Энгри (Артём Башенин ), психологини Ларисы (Лукерья Ильяшенко ) или болезного Мити (Владимир Канухин ) из похоронной конторы — мечутся, вытаптывая следы и образуя цепочки ложных. Человеческое — слишком человеческое: даже перед лицом безжалостного убийцы жители не способны отвлечься от сиюминутных нужд, маленьких слабостей и выяснения отношений. Читать «Штурм» — мощный казахстанский фильм о захвате школы В центре циклона — Рудин, который прет сквозь сюжетные перипетии насупленным ледоколом, вешая на себя все новые и новые грехи. Результат любой ценой — девиз уязвленного мужского эго и российского (в том числе гос) менеджмента, что зачастую — одно и то же. И тем мрачнее ирония рока, что именно продуктивное равнодушие — причина обрушившегося на Костомукшу проклятия. Интерпретировать эту предельную разобщенность можно и в библейском ключе («Око за око»), и в традиции скандинавских нуаров — мрачных морозных детективов о социальных прегрешениях, — и даже как вой, призывающий просто быть друг к другу добрее. Все, в конце концов, сводится к этой беззубой мантре, без которой не видать надежды в морозных сумерках. Подойдет здесь и трюизм, используемый в отношении «Ходячих мертвецов»: мол, название описывает выживших, а не зомби. Последним уже все равно — это люди по поводу и без вываливают наружу моральную мертвечину пополам со звериными инстинктами. Так и «Замерзшие» — характеристика не столько убитых, но участников действа: отстраненных, уставших, застывших. Здесь катастрофически не хватает человеческого тепла — хотя, по иронии, звучит довольно живая речь, обычно не характерная даже для лучших стриминговых сериалов в России. На каждую цитату из Библии и «хорошо придуманную фразу» — приходится уличная присказка или реалистичная разговорная сбивчивость. Читать «В кино меня привлекает абсолютная свобода»: интервью с Адильханом Ержановым Именно характеристики речи, а не выхолощенный видеоряд, как принято думать, подчеркивают стоимость продакшна «Замороженных». В конце концов, что сюжетом, что бюджетом можно распорядиться по-разному — и, кажется, огромная удача сериала, что режиссером здесь выступил Адильхан Ержанов , автор «Желтой кошки» и «Штурма», казахстанский любимец мировых кинофестивалей. Несмотря на многосерийный дебют и работу с новой командой, фирменная манера проявляется с первых кадров: мрачные пейзажи Костамукши, сотканные из снега и тьмы, сняты с иным ощущением пространства, чем принято для «атмосферных перебивок». Ни в «Пищеблоке», ни в «Психе» оператору Николаю Богачёву не доводилось так ощущаемо работать с ландшафтом хтони, а стильный видеоряд порой не стыковался со всем остальным. В «Замороженных», напротив, оправданы и навязчивые красные акценты, отсылающие к кровавым брызгам на лице будущего убийцы, и ледяные красоты пейзажей, интерьеров да крупных планов. Даже утомившая в XXI веке цитатность кажется не «авторским» апломбом, а частью режиссерского юмора, который вторит остротам вербальным. Взять хотя бы «хичкоковский» бар «Веревка», где собираются местные фанаты хоккея, чтобы предаваться классическим увеселениям под надзором постеров «В случае убийства набирайте "М"» и «Леди исчезает». Или сцену с Артемом, который угрожает зеркалу пистолетом, как Трэвис Бикл в «Таксисте», пока у него за спиной затаился красный шарик из кинговского «Оно», повторяя — скорее всего, невольно — мизансцену мема «Всегда им был». Читать Слабость как сила: рецензия на «Голиафа» Ержанова Если уж ворошить сугробы аналогий, то дух Хичкока здесь присутствует отголосками «Психо», «М» — не телефонный сигнал, но метка маньяка из антифашистского триллера Фрица Ланга , а ОКР Рудина — родовое проклятие тех, кому все позволено, как в триеровском «Доме, который построил Джек». Ну и «Таксист» Скорсезе венчает эту конструкцию из сюжетов о том, как общество рождает чудовищ, ну или как минимум пробуждает — в тех, кто ментально менее защищен. Все это не то чтобы большое откровение — как и вряд ли кто-то удивится выразительной побочности героинь или отсутствию хотя бы одного карела, — но выполненное с цепляющей выпуклостью и пижонством. В конце концов, самое главное сказано впроброс — при помощи курток и соусов. Ключевой дуэт этой притчи о расплате мечен красным и желтым пуховиками — цвета не светофора, но кетчупа и горчицы (присмотритесь к сервировке бара «Веревка»). И если месть — это блюдо, которое Тарантино завещал подавать холодным, то без приправ оно все-таки никуда не годится. Виджилантизм теряет смысл, если один не ощущает во рту привкус вины, а второй — хотя бы слабый букет свершившегося правосудия. Другой вопрос, что каждый сеанс вендетты порождает новых сотрудников и клиентов общепита мести. На всех блюд не напасешься. «Замерзшие» в онлайн-кинотеатрах Иви и Okko с 1 декабря Алексей Филиппов