Венеция 2017: Дикие люди

Продолжается 74-й Венецианский международный кинофестиваль (30 августа – 9 сентября 2017 года). Самый сильный пока ажиотаж публики у красной ковровой дорожки приключился в выходные в связи с прибытием на Лидо Джорджа Клуни. Он привез в Венецианский конкурс «Субурбикон», фильм, основанный на сценарии братьев Коэнов. Коэновского своеобразного юмора тут недостаточно, зато хватает политической актуальности, которую так любят Клуни и его соавтор и бизнес-партнер Грант Хеслов. Изящным и отважным взглядом на королевскую особу оказался фильм Стивена Фрирза «Виктория и Абдул», который показали на Лидо вне конкурса. Это не слишком выдающееся кино с ожидаемо выдающейся актерской работой Джуди Денч, второй раз за свою карьеру играющей королеву Викторию. Идеальный городок «Субурбикон» - лучший фильм Клуни со времен «Доброй ночи и удачи». Он сильнее не только откровенно слабых «Охотников за сокровищами» и довольно посредственной «Любви вне правил», но и «Мартовских ид». Которые, между прочим, в свое время получили четыре номинации на «Золотой глобус». Выход фильма почти совпал с событиями в Шарлоттсвилле, что определенно добавит ему национального и международного внимания. Коэны написали историю убийства в идеальном маленьком городке почти сразу после успеха их дебюта «Просто кровь», отложили ее на будущее, но у них руки так и не дошли. Клуни и Хеслов работали над проектом о городке Левиттаун (Пенсильвания) и первой черной семье, поселившейся там в конце 50-х. Но затем Клуни решил совместить два сюжета и получил разрешение Коэнов взять за основу их сценарий. Так появился «Субурбикон», в котором параллельно развиваются сразу две истории, происходящие в соседних домах. В одном живет маленький Ники и его семья – папа (Мэтт Деймон), мама-инвалид и мамина сестра-близнец (две Джулианны Мур). Однажды ночью в дом вломились грабители, мама Ники этого вторжения не пережила, после чего место хозяйки в доме заняла ее сестра. В другой дом только что въехал ровесник Ники, Энди Майерс с мамой и папой. И пока Ники пытается понять, почему папа с тетей спускаются ночью в подвал и почему они не опознали грабителей, когда полиция тех поймала, Энди пытается выжить. Его проблема в том, что он черный, а в этом городке до сих пор черных не было. И соседи, милейшие люди, словно сошедшие со страниц рекламы счастья, делают все, чтобы Майерсы уехали. Доходит, понятное дело, до поджогов и погромов. Критика у фильма пока посредственная (хотя, например, The Independent дала ему пять звезд). «Субурбикон» упрекают в том, что, несмотря на отличные актерские работы, общей логики из двух историй не складывается, друг в друга они не интегрируются. Все так, если принять совпадение с событиями в Шарлоттсвилле просто за стечение обстоятельств. Город Левиттаун в Пенсильвании строился когда-то по общему проекту с использованием специальных технологий. Он проектировался как единое социальное пространство, потому те, кто покупал тут дома, а также финансисты строительства, имели огромный вес в решении вопросов о новых жильцах. Появление первой черной семьи обернулось беспорядками. Уильям и Дейзи Майерсы (Клуни даже сохранил семье ее имя) жили в Левиттауне четыре года, из них несколько месяцев – в экстремальной обстановке. И, кстати, совпадения с Шарлоттсвиллем еще более шокирующие: один из тех, кто поддерживал Майерсов, был так взбешен городскими расистами, что на своей машине почти что врезался в их толпу, остановившись в самый последний момент. Но Клуни хотел делать не просто фильм о том, что случилось в Америке в далеких 50-х. «Кажется, сейчас подходящее время, чтобы поговорить о строительстве заборов… Это история о времени и месте, от которых мы, к сожалению, никуда не ушли», - отмечал он в своем комментарии на сайте Мостры. Можно было бы считать это перебором – все-таки со времен расовой сегрегации в Штатах кое-что изменилось. Если бы не случилось Дональда Трампа, а потом и Шарлоттсвилля. К традиционной коэновской линии о безграничной тупости убийц, вполне себе забавной, Клуни добавляет не просто второй сюжет. Он пускает фоном пугающе ксенофобскую американскую реальность, которой нет необходимости интегрироваться в историю о Ники, достаточно просто быть за окном его дома. Тут, конечно, сложно не согласиться с режиссером, говорившем еще до Венеции, что комедии зрителю ждать не стоит. Это и не комедия. Это вообще фильм ужасов: плохие главные персонажи умерли (и умерли вопиюще глупо), но плохие второстепенные никуда не делись, их целый город, который может рвануть в любой момент, стоит дать повод. И значит далеко еще до того времени, когда заборы будут использовать только соседские мальчишки, чтобы побросать друг другу мяч. А уж если допустить, что это все не только про Америку, что страсть к строительству заборов проснулась сегодня в милых обывателях по всему миру, становится как-то совсем неуютно. Королева мультикультурности Расизму и ксенофобии странным образом посвящен и внеконкурсный фильм Стивена Фрирза «Виктория и Абдул» о дружбе уже очень пожилой королевы и внезапно появившегося в ее жизни молодого индуса-мусульманина. Это расизм не кривозубый, а великосветский, хорошо одетый, не то чтобы безобидный, но тот, на который Фрирз может позволить себе смотреть с иронией. И все же по современным понятиям – дикий. В целом кино напоминает водевиль (имеются даже песни с танцами). История, описанная Фрирзом и сценаристом Ли Холлом, посвящена необычным отношениям 68-летней королевы и 24-летнего клерка из Индии. Он прибыл ко двору на одну из королевских церемоний буквально на пару дней, а остался при Виктории почти на 15 лет. Что скандализировало двор до крайности: мало того, что клерк был каким-то там индусом, так королева еще и советовалась с ним по поводу и без повода, а кроме того, увлеклась изучением урду и культуры и обычаев Индии. Двор начал плести интриги, но кончилось все только со смертью королевы. Информация об этих отношениях скудная – после кончины ее величества почти все британские источники, способные пролить свет на эту дружбу, были уничтожены. Сохранились дневники самого Абдула, а также дневники королевы на урду. На основе этих документов и написал книгу индийский журналист Шрабани Басу, а уж потом за дело взялись Фрирз и Холл. В главных ролях Джуди Денч - именно ее Фрирз сразу видел в этой роли, - и болливудский артист Али Фазал. Денч таким образом после фильма «Ее величество миссис Браун» и 20-летнего перерыва снова сыграла Викторию. Начинается «Виктория и Абдул» со вступительного титра «Основано на реальных событиях. В основном». Так Фрирз сразу дает некую лукавую ноту, а заодно пытается обезопасить себя от гнева историков, которые, реши они, что режиссер все это серьезно, отгрызли бы ему уши. Далее в кадре суетливая Агра и жизнь Абдула Карима. С которым зрителей почти не знакомят, но сразу отправляют его в Великобританию на важную королевскую церемонию. Королева глубоко одинока, просыпается без удовольствия, когда ее расталкивают и одевают для очередного приема, не хозяйка даже своему кишечнику (это епархия ее лечащего врача). Ее кислое лицо обнаруживает некое подобие азарта только во время еды. А ест королева быстро и неаккуратно, чтобы поскорее закончить все эту канитель. На путешественника из Индии она поначалу внимания не обратила, но он, нарушив этикет, упал оземь около ее ног и поцеловал ей туфли. Эта внезапность нарушила скучные королевские будни. Так началась их дружба, похожая на отношения ученика и учителя, и совсем не в том распределении ролей среди этих двоих, которое кажется логичным в силу их возраста. Затребовав его к себе для продолжения знакомства, вскоре королева уже изучает урду и Коран, разом повеселевшая и привлеченная чем-то новым, вошедшим в ее жизнь. Фильм держится на мастерстве Денч и ее неотразимости, характер Абдула, его мотивации не особо раскрыты (некое подобие мотива – оброненное в разговоре с земляком «Жизнь – это приключение»), в основном же он смотрит на Джуди Денч влажными глазами и цитирует национальные и религиозные мудрости. Это фильм-праздник с множеством смешных сцен, в финале позволяющий себе грустную ноту. Забавно, что кто-то из британских рецензентов отметил, что, дескать, Абдул вышел такой невнятный, словно он проходной персонаж, цветной, нужный в кадре лишь для того, чтобы оттенить главную героиню, разумеется, белую. То есть при всей ловкости, с какой Фрирз описывает межрасовую дружбу самой могущественной женщины мира и простого индийского клерка, при том, что он превратил ее величество в королеву мультикультурности, его все равно ухитрились заподозрить в расизме. 74-й Венецианский кинофестиваль продолжается, в основной конкурсной программе еще очень ожидаемые фильмы Даррена Аронофски, Мартина Макдоны, Абделатифа Кешиша. Фестиваль завершится 9 сентября, о распределении наград объявит международное жюри во главе с актрисой Аннетт Бенинг. Автор: Марина Латышева_