«12 лет рабства»: Мертвые души: Кровью и потом - «Новости кино»

Ещё одно высказывание на тему свободы от Стива МакКуина В середине XIX веке в американских городах уже можно было встретить свободных чернокожих граждан, Линкольн еще не прищемил хвост рабству тринадцатой поправкой в Конституции, а Гражданская война между Севером и Югом находилась в эмбриональном периоде. Чернокожий скрипач Соломон Нортап (Чьюител Эджиофор ) любит свою жену и детей, с надеждой глядит в будущее и доверяет людям в шапокляках, как джентльмен джентльменам. Жизнь преподает ему жестокий урок, когда после жуткой попойки Нортап оказывается в кандалах посреди какого-то сарая, а через некоторое время отбывает на плантацию сердобольного мистера Форда (Бенедикт Камбербэтч ) - человека с грубым профилем и почти добрым сердцем. Галерея рабовладельцев и надсмотрщиков в третьей полнометражной картине Стива МакКуина одновременно напоминает аналогичную экспозицию в «Джанго Освобожденном» Квентина Тарантино и «Мертвых душах» Николая Гоголя. К репрезентации сравнительно подробного списка возможных взаимодействий между господином и рабом МакКуин подошел без малейшей иронии, зато с романным размахом. Благородный, но боящийся своей немодной гуманности Форд-Камбербэтч, вспыльчивый, черпающий разрешение на жестокость в Библии Эдвин Эппс (Майкл Фассбендер ), надменный судья Тернер (Брайан Брэтт), трусливый и завистливый Тибетс (Пол Дано ), который бьет рабов за спиной хозяина. В этот гобелен также вшиты фигуры злых и глупых жен, отчаявшихся рабов и лживых экс-надсмотрщиков. Соломон Нортап не выглядит лучше остальных героев этого полотна, он просто сильнее духом и уверен в своем неизбежном спасении - в этом разница между рабом и свободным человеком. В интерпретации МакКуина - чернокожего художника, который небезуспешно переквалифицировался в кинорежиссера, - «рабами» являются все герои фильма. И те, кто продан за солидные деньги для работы на плантации, и состоятельные люди, которые боятся проявить жест сострадания из-за возможного порицания общественности, и религиозные фанатики, и ревнивые жены. Бесконечные путы социального статуса или твердых убеждений превращают человека в раба идеи. Ограничение любой свободы, умышленное или самопроизвольное, для Стива МакКуина важная тема, эволюционирующая из фильма в фильм. В «Голоде» Майкл Фассбендер был скован физически, но терпел муки за идею, а в «Стыде» он же оказывался заложником то ли либидо, то ли плохого детства. В этой системе координат «12 лет рабства» выглядит так же закономерно, как, скажем, «Элизиум» в фильмографии Нилла Бломкампа или «Мастер» - у Пола Томаса Андерсона . Для лент МакКуина это какой-то необходимый заряд энергии, как и Фассбендер - важная составляющая кадра. Немец с ирландскими корнями то пьяно не может сфокусировать взгляд на собственных рабах, то сочно плюхается в грязь, пытаясь перепрыгнуть изгородь, то улыбаясь всматривается вдаль, изображая умиротворенного Ван Гога в одной рубахе, соломенной шляпе и с чернокожим ребенком на руках. «Что ты хочешь, конфету?» - заботливо спрашивает он, недавно обвинявший рабов в том, что они навлекли на его поля божью кару, и гонявшийся за Нортапом с крохотным ножичком. Ранее герой Фассбендера с наслаждением цитировал Евангелие от Луки («Раб же тот, который знал волю господина своего, и не был готов, и не делал по воле его, бит будет много»). В этой сцене параллель с Гоголем обретает недостающий комментарий. У МакКуина «мертвые души» - это не сгинувшие крестьяне (суть рабы), числящиеся в списках. Для него это помещики, отказывающие чернокожим слугам даже в возможности по-своему интерпретировать понятие Бога; трупы, по ошибке вписанные в ряды живых и обремененные привилегиями. «Мертвые» души. Тягостная атмосфера дополняется то нарастающими до какой-то пугающей густоты звука завываниями ветра, то дразняще красивыми закатами, просеивающими последние лучи солнца через пышные кроны деревьев. Эти визуальные метафоры для МакКуина, признаться, поверхностны, а большинство высказываний на тему рабства - откровенно иллюстративны. Правда, возникает подозрение, что «12 лет» стоит воспринимать или как часть триптиха о свободе, либо как фрагмент мозаики, которую с непонятным пока умыслом старательно собирает бывший художник. Главное, чтобы он не был таким же разочаровывающе прямолинейным, как финал этой картины, - самой коммерческой в карьере Стива МакКуина. Только в Америке она собрала больше, чем обе предыдущие ленты режиссера в мировом прокате. Впрочем, причиной денежного рекорда может оказаться солидный комплект известных актеров (с учетом небольших ролей Пола Джаматти , Пола Дано и Брэда Питта этот ансамбль мало в чем уступает «Джанго»). 14.12.2013