«Рай»: И Спаситель ответил — спокойно, Андрей - «Рецензии»

Драма про Холокост Андрея Кончаловского «Рай » Андрея Кончаловского — российская драма про свет в конце тоннеля на фоне ужасов Холокоста, удостоенная приза за режиссуру на Венецианском кинофестивале. «Рай» попал в шорт-лист «Оскара» от России, а отечественная Гильдия киноведов и кинокритиков присудила ленте Кончаловского три приза (лучший фильм, лучшая режиссура и лучшая операторская работа). Мы попытались разобраться, соответствует ли наградная поступь масштабу высказывания. «Рай» вырос из историй нескольких российских женщин-дворянок (среди них — Вики Оболенская), чьи судьбы послужили каркасом сюжета об аристократке Ольге (Юлия Высоцкая ), сбежавшей от революции в тихие дворцы Палермо, а затем в Париж, где её настигла вoйна. С этого момента объявляется ад: Ольга вступает в Сопротивление и спасает еврейских детей, её ловят — и, чтобы избежать боли, она закручивает роман с французом-коллаборационистом Жюлем (Филипп Дюкен ). Когда Жюля, осматривающего с сыном муравейники в лесу, пускает в расход Сопротивление, Ольгу переводят в концентрационный лагерь. Туда же назначают молодого офицера СС Хельмута (Кристиан Клаус ) — образованного дворянина и поклонника Чехова (написал по нему диссертацию), гордящегося корнями и, казалось бы, не слишком разделяющий фашистскую идеологию. Между ними также пробежит то ли искра, то ли инстинкт. Повествование в «Рае» ведется от лица трёх ключевых героев — Ольги, Жюля и Хельмута, сидящих за пустым столом в пустой комнате (иногда перед героиней возникают стакан или платок). Монохромный квадратный кадр придает их монологам эффект то ли допроса на том свете, то ли исповеди в тех же географических координатах. Рассказы трёх очевидцев иллюстрированы стилизованными вставками: потерянный рай Палермо, слабый дух свободы во французских эпизодах, бесстрастность вoенной хроники в той части, когда события перемещаются в Германию и Польшу. Бесстрастность, впрочем, обманчивая: «Рай» — энергичный и эмоциональный. Человеческие реакции в ограниченном пространстве монохромного кадра будто подсвечиваются. Такой пристальный взгляд не требует размашистой актерской игры — и Высоцкая поначалу звучит слишком громко, слишком постановочно, притираясь к выбранной рамке. «Рай» вообще производит впечатление крепкой деревянной конструкции: как в «Сыне Саула» густое боке не давало оглядеться по сторонам, так и тут режиссерская рука выкидывает из фильма все лишнее — цвет и физическое насилие. Здесь говорят о литературе, о рае, о родственниках, о том, как бы дожить до завтрашнего дня, хотя под ногам хлюпает грязь, две сигареты - настоящее сокровище, а если не закрыть форточку — будет вонять сгоревшими телами (окна немецкого корпуса выходят в сторону крематория). Андрея Кончаловского интересует духовное насилие — где та грань, когда люди обращаются к инстинктам и когда внезапное озверение сменяется столь же неожиданным гуманизмом (жертв барака в концентрационном лагере объединяют найденные Ольгой дети, которых она укрывала в Париже). Все эти сложные, разумные и стройные наблюдения ближе к финалу обращаются в чистую риторику. Француз, кажется, материалист — и после смерти попросту обречен. Практически благородный Хельмут, вспоминая о близкой кончине, неожиданно начинает шпарить фашистскими лозунгами, проговаривая идею национального Ада, в который готов отправиться, потому что нынешние немцы не готовы к Раю, но может быть, повезет будущим поколениям. Принесшая себя в жертву Ольга «по-русски» кается и признается в том, что боится только своего Бога. Мысль про национальные Ад и Рай, выведенная Кончаловским, с легкостью прочитывается и как крылатое выражение про благие намерения, и как универсальный символ надежды. И тут бы эффектно закончить, но Ольге из-за камеры отвечает Бог (к счастью, не голосом режиссера, как у Сокурова во «Франкофонии »). Передавать зрителю записки от Создателя, конечно, распространенная потребность среди отечественных классиков, но в разговоре об ужасах концлагеря, кажется, не самая уместная. Отказавшись от дешевых эффектов натурализма, Кончаловский почему-то не удержался от этого — тоже не самого дорогого. «Рай» Алексей Филиппов 18.01.2017