Скоро редакция сайта Кино-Театр.ру подведет самые полные киноитоги года и расскажет о лучших картинах 2018-го, а пока уже традиционная десятка Алексея Филиппова – ленты, которые до российского проката так и не добрались (возможно – пока). Все, что показывали на международных и отечественных кинофестивалях, премьеры Netflix и прочие скрытые жемчужины в подборке, чье название не намекает ни на что такое. 10. «Американские животные», реж. Барт Лейтон
Старшеклассники Уоррен (Эван Питерс
) и Спенс (Барри Кеоган
) готовятся ко вступлению во взрослую жизнь и начинают переживать, что великих свершений им не светит, а схватить за хвост американскую мечту не так уж просто. Тогда они решаются на ограбление: в местной библиотеке можно поживиться уникальными фолиантами Джона Джеймса Одюбона «Птицы Америки» – альбомами с графикой, описывающей в том числе и очень редких птиц США. Все, разумеется, выходит не как в кино. Режиссер Барт Лейтон не столько снимает энергичный триллер по сценарию «ожидания/реальность», сколько размышляет о том, насколько искусство романтизирует что бы то ни было. Отдающая хтонью графика Одюбона наверняка изящнее многих птиц, которых он запечатлел, да и, вероятно, переживет некоторые виды. Ограбление в кино – совсем не то же самое, что в жизни: ладони потеют, музыка за кадром не играет, заложники мочатся под себя. Наконец, реальная история ограбления (а это как раз она) даже в половину не так цельна и энергична, как выглядит в очень кинематографичном пересказе Лейтона, который нет-нет, да поддаст драматизма склейкой-другой и поиграет режиссерскими мускулами. Чтобы зритель не забывал об этом свойстве запечатленных в искусстве мечтаний, в кадре постоянно возникают реальные Уоррен, Спенс и два их приятеля, решившиеся на большой переполох в маленькой Пенсильвании. Чуда не случилось: они тоже стали обычными гражданами, а не царями жизни, как мечтали. 9. «Листья травы», реж. Хон Сан Су
Двадцать вторая картина в насыщенной фильмографии корейского режиссера Хон Сан-Су, который с 2008 года как начал снимать по фильму-два в год, так и не думает сдавать обороты. На прошлогоднем Берлинале в конкурсе участвовала его «Ночью у моря одна», принесшая Ким Мин-Хи приз за главную женскую роль; «Трава», приехавшая в программу «Форум», – уже третий его фильм с тех пор. Поэтичное название, отсылающее к сборнику стихов Уолта Уитмена, ему идеально подходит: в рамках лапидарной 70-минутной драмы, выдержанной в монохроме, Сан-Су остроумно размышляет о том, из какого сора растет проза, а также пытается нащупать грань между реальностью и фикшном. Читать рецензию 8. «Бесконечный футбол», реж. Корнелиу Порумбою
Остроумный документальный фильм одного из лидеров румынской новой волны, который умудряется из заурядных бесед о футболе со своим приятелем выстроить настоящий трактат о локальной жажде царствия небесного. Знакомый Порумбою, скромный румынский чиновник, в юности получил травму на спортивной площадке, а потому одержим идеей бесконтактного и абсолютно безопасного футбола. Обсуждая с ним самые шизофренические, казалось бы, идеи, режиссер, славящийся абсурдистским чувством юмора и умением найти человеческую драму даже в словаре («Полицейский, имя прилагательное»), выходит на мысль о бесконечном запросе на высшую справедливость и нежелание принимать религиозную категорию страдания. 7. «Война Анны», реж. Алексей Федорченко
В «Войне Анны» режиссер Алексей Федорченко, известный самобытными как этническими, так и в каком-то смысле историческими картинами («Овсянки», «Ангелы революции»), возвращает войну отдельно взятому человеку, лишает ее статуса мраморной надробной плиты. Это и индивидуальное переживание маленькой девочки, и сказка про темноту, и сжатый до капли воды океан, где отражаются ужасы и инстинкты войны, и документальный триллер (историю Анны из Полтавской губернии, просидевшей два года в камине, Федорченко прочитал в ЖЖ, а не в «Дневнике Анны Франк», как частенько думают). Все это умещается между первой и последней сценой, которые режиссер придумал до того, как предложить Наталье Мещаниновой
(сценарий «Аритмии», текст и режиссура «Комбината "Надежды"») написать эту историю. В сущности, ничего больше и не надо: когда Федорченко говорит, что «Войной Анны» закрыл тему войны – это про эти два легко монтирующиеся в высказывание эпизода. Между ними – слипающиеся в безвременное забытье два года выживания в камине, фантасмагорически-документальное мясо, где есть солнечный свет, разноязыкие голоса, сливающиеся в едва различимый гомон, макабрическая фашистская вечеринка с вполне реальными печеньями в виде свастики, американские мультфильмы с проектора, чучело волка, питие мочи из ботинка, поедание помидора, рядом с которыми двое занимались сексом (но для Анны это всего лишь две ноги возле еды). Читать рецензию 6. «Мне плевать, если мы войдем в историю как варвары», реж. Раду Жуде
Монументальное размышление о роли Румынии во Второй Мировой войне и исторической памяти. Режиссер Раду Жуде («Браво!») рассказывает о том, как театральная постановщица Мариана (Иона Якоб) в рамках дня города собирается поставить на площади документальное уличное представление, напоминающее, как в стране решался «еврейский вопрос» во время войны. Местные власти стараются сгладить углы, так как поднимать эту тему до сих пор неудобно (Холокост в Румынии по масштабам уступал только, понятно, Германии), пожилые волонтеры не хотят играть евреев и цыган, вдобавок Мариана оказывается беременной – от мужчины, который не собирается брать за это ответственность. «Мне плевать» – не только самый жуткий портрет консервативного поворота наших дней, когда современные румыны радостно приветствуют отечественные и немецкие войска в форме Второй Мировой, видя в прошлом некое могущество, какого нет сейчас. Жуде совершает еще один поворот винта: самое страшное, что даже размышление об этом ничего не меняет – после макабра на площади Мариана уже думает о следующей работе где-то в Европе и сама легко абстрагируется от мрачных мыслей, которые породил ее спектакль. Не мы такие, история такая. 5. «Поророка», реж. Константин Попеску младший
Будто издевающаяся над присказкой о счастливых и несчастливых семьях румынская драма: живущая в гармонии чета Ионеско теряет на детской площадке маленькую дочь – и их вполне благополучный мир идет трещинами, зарастает беспросветными протоколами, щетинится взаимными обвинениями, набрякает виной и отчаянием. По завязке «Поророку» легко спутать с «Нелюбовью» (об этом не пошутил только ленивый), но Попеску не стремится в зону политических и прочих обобщений, его, скорее, интересует безжалостная подошва рока, под чьим давлением рассыпаются даже самые крепкие, казалось бы, социальные институты. Экзотичное название картины отсылает к амазонскому прозвищу аномально высоких волн, которые зарождаются в устьях маленьких рек. В этой диковинной аналогии к румынской жизни «Поророка» близка к позапрошлогоднему шедевру «Cьераневада» Кристи Пую, а по созерцательной методичности напоминает «Полицейский, имя прилагательное» Корнелиу Порумбою, где главный герой много ходит и много разговаривает о жизни. Наконец, фамилия Ионеско – еще один ключ к картине: знаменитый драматург неоднократно описывал, как реальность начинает идти трещинами, когда случается внутренний разлад. 4. «Аннигиляция», реж. Алекс Гарленд
Сценарист и писатель Алекс Гарленд, несколько лет назад успешно дебютировавший в режиссуре сай-фаем «Из машины», продолжает рассказывать заковыристые научно-фантастические истории, где за тревожными или даже мрачными образами будущего скрываются экзистенциальные проблемы. Биолог Лина (Натали Портман
) в составе группы женщин-ученых отправляется в загадочную зону, возникшую вокруг места падения метеорита; помимо интересов науки и национальной безопасности их всех ведет туда внутренняя рана – кто-то болен, кто-то потерял близких. Основанная на пространном романе Джеффа Вандермеера «Аннигиляция» Гарленда напоминает помесь «Сталкера», «Соляриса» и «Побудь в моей шкуре» – визионерских сай-фаев, где сложные человеческие переживания разыгрываются при помощи невиданного. В ходе прогулки по зоне Лина наблюдает, как мутируют и распадаются на атомы люди, их знания, их отношения и даже речь. То, что отвердело, то не победит. 3. «Бисби 17», реж. Роберт Грин
Впечатляющая документальная реконструкция событий столетней давности, когда из городка Бисби под дулами ружей выгнали шахтеров, боровшихся за свои права. Инцидент в штате Аризона, закончившийся депортацией тысячи человек, тщательно замалчивался все эти годы, но Грин не только «отмечает» столетний юбилей этого вопиющего происшествия и ищет в прошлом отзвуки постправды и политики Трампа, но размышляет о призраках прошлого и национальной памяти, о человеческой беззащитности и невероятном умении искусства (в данном случае не только кино, но и своего рода косплея) передавать самый тяжелый и хрупкий опыт. 2. «Дикие мальчишки», реж. Бертран Мандико
Пятеро мальчуганов из аристократических семей насилуют на уроке литературы преподавательницу: спектакль под ее властным руководством перетекает в оргию, спровоцированную злым духом. Детей (их играют, разумеется, актрисы) сначала судят, а потом вверяют в руки загадочного Капитана, который везет нерадивый квинтет на остров наслаждений, где они должны перевоспитаться. Дебютант Бертран Мандико снял авантюрную и сновидческую одиссею по волнам сексуальности и гендерной теории, в которой сплетаются недвусмысленные образы-эвфемизмы, отголоски подростковых романов о дальних плаваниях и изобразительное неистовство фильмов начала XX века. Мандико, впрочем, больше резонирует с экспериментаторами, которые из визуальной манеры немого кино черпают собственную эстетику: «Дикие мальчишки» напоминают микс «Повелителя мух» и «Детей капитана Гранта», если бы их снял Гай Мэддин
. Вдобавок это подробное высказывание о мужских и женских ролях, гендерной самоидентификации, а также дихотомии власть-удовольствие. 1. «Мадлен Мадлен», реж. Жозефин Декер
Компактная инди-драма про девушку с загадочным психологическим недугом Мадлен (Хелена Ховард), которая проходит через стандартный водоворот взросления, а также играет в театральном кружке под руководством беременной постановщицы Евангелины (Молли Паркер
) и слишком глубоко погружается в предлагаемые обстоятельства. Лента Декер и сама предлагает погрузиться в переживания Мадлен как можно глубже: блики, расфокусы, завораживающий аудио- и визуальные ритмы – что-то среднее между сеансом гипноза, психотерапии и актом художественного сопереживания. Попутно «Мадлен Мадлен» намечает бесконечные границы и манипуляции, которые опутывают человека: мать-дочь, наставница-ученица, реальность-вымысел, кошка-черепаха. Все это и игра, и метафора, и кассаветиевский полароид жизни, но вместе с тем – энергичное упражнение на эмпатию и умение отличить идею предмета от него самого. Такой кавер американского независимого на «Персону». Алексей Филиппов
Скоро редакция сайта Кино-Театр.ру подведет самые полные киноитоги года и расскажет о лучших картинах 2018-го, а пока уже традиционная десятка Алексея Филиппова – ленты, которые до российского проката так и не добрались (возможно – пока). Все, что показывали на международных и отечественных кинофестивалях, премьеры Netflix и прочие скрытые жемчужины в подборке, чье название не намекает ни на что такое. 10. «Американские животные», реж. Барт Лейтон Старшеклассники Уоррен (Эван Питерс ) и Спенс (Барри Кеоган ) готовятся ко вступлению во взрослую жизнь и начинают переживать, что великих свершений им не светит, а схватить за хвост американскую мечту не так уж просто. Тогда они решаются на ограбление: в местной библиотеке можно поживиться уникальными фолиантами Джона Джеймса Одюбона «Птицы Америки» – альбомами с графикой, описывающей в том числе и очень редких птиц США. Все, разумеется, выходит не как в кино. Режиссер Барт Лейтон не столько снимает энергичный триллер по сценарию «ожидания/реальность», сколько размышляет о том, насколько искусство романтизирует что бы то ни было. Отдающая хтонью графика Одюбона наверняка изящнее многих птиц, которых он запечатлел, да и, вероятно, переживет некоторые виды. Ограбление в кино – совсем не то же самое, что в жизни: ладони потеют, музыка за кадром не играет, заложники мочатся под себя. Наконец, реальная история ограбления (а это как раз она) даже в половину не так цельна и энергична, как выглядит в очень кинематографичном пересказе Лейтона, который нет-нет, да поддаст драматизма склейкой-другой и поиграет режиссерскими мускулами. Чтобы зритель не забывал об этом свойстве запечатленных в искусстве мечтаний, в кадре постоянно возникают реальные Уоррен, Спенс и два их приятеля, решившиеся на большой переполох в маленькой Пенсильвании. Чуда не случилось: они тоже стали обычными гражданами, а не царями жизни, как мечтали. 9. «Листья травы», реж. Хон Сан Су Двадцать вторая картина в насыщенной фильмографии корейского режиссера Хон Сан-Су, который с 2008 года как начал снимать по фильму-два в год, так и не думает сдавать обороты. На прошлогоднем Берлинале в конкурсе участвовала его «Ночью у моря одна», принесшая Ким Мин-Хи приз за главную женскую роль; «Трава», приехавшая в программу «Форум», – уже третий его фильм с тех пор. Поэтичное название, отсылающее к сборнику стихов Уолта Уитмена, ему идеально подходит: в рамках лапидарной 70-минутной драмы, выдержанной в монохроме, Сан-Су остроумно размышляет о том, из какого сора растет проза, а также пытается нащупать грань между реальностью и фикшном. Читать рецензию 8. «Бесконечный футбол», реж. Корнелиу Порумбою Остроумный документальный фильм одного из лидеров румынской новой волны, который умудряется из заурядных бесед о футболе со своим приятелем выстроить настоящий трактат о локальной жажде царствия небесного. Знакомый Порумбою, скромный румынский чиновник, в юности получил травму на спортивной площадке, а потому одержим идеей бесконтактного и абсолютно безопасного футбола. Обсуждая с ним самые шизофренические, казалось бы, идеи, режиссер, славящийся абсурдистским чувством юмора и умением найти человеческую драму даже в словаре («Полицейский, имя прилагательное»), выходит на мысль о бесконечном запросе на высшую справедливость и нежелание принимать религиозную категорию страдания. 7. «Война Анны», реж. Алексей Федорченко В «Войне Анны» режиссер Алексей Федорченко, известный самобытными как этническими, так и в каком-то смысле историческими картинами («Овсянки», «Ангелы революции»), возвращает войну отдельно взятому человеку, лишает ее статуса мраморной надробной плиты. Это и индивидуальное переживание маленькой девочки, и сказка про темноту, и сжатый до капли воды океан, где отражаются ужасы и инстинкты войны, и документальный триллер (историю Анны из Полтавской губернии, просидевшей два года в камине, Федорченко прочитал в ЖЖ, а не в «Дневнике Анны Франк», как частенько думают). Все это умещается между первой и последней сценой, которые режиссер придумал до того, как предложить Наталье Мещаниновой (сценарий «Аритмии», текст и режиссура «Комбината "Надежды"») написать эту историю. В сущности, ничего больше и не надо: когда Федорченко говорит, что «Войной Анны» закрыл тему войны – это про эти два легко монтирующиеся в высказывание эпизода. Между ними – слипающиеся в безвременное забытье два года выживания в камине, фантасмагорически-документальное мясо, где есть солнечный свет, разноязыкие голоса, сливающиеся в едва различимый гомон, макабрическая фашистская вечеринка с вполне реальными печеньями в виде свастики, американские мультфильмы с проектора, чучело волка, питие мочи из ботинка, поедание помидора, рядом с которыми двое занимались сексом (но для Анны это всего лишь две ноги возле еды). Читать рецензию 6. «Мне плевать, если мы войдем в историю как варвары», реж. Раду Жуде Монументальное размышление о роли Румынии во Второй Мировой войне и исторической памяти. Режиссер Раду Жуде («Браво!») рассказывает о том, как театральная постановщица Мариана (Иона Якоб) в рамках дня города собирается поставить на площади документальное уличное представление, напоминающее, как в стране решался «еврейский вопрос» во время войны. Местные власти стараются сгладить углы, так как поднимать эту тему до сих пор неудобно (Холокост в Румынии по масштабам уступал только, понятно, Германии), пожилые волонтеры не хотят играть евреев и цыган, вдобавок Мариана оказывается беременной – от мужчины, который не собирается брать за это ответственность. «Мне плевать» – не только самый жуткий портрет консервативного поворота наших дней, когда современные румыны радостно приветствуют отечественные и немецкие войска в форме Второй Мировой, видя в прошлом некое могущество, какого нет сейчас. Жуде совершает еще один поворот винта: самое страшное, что даже размышление об этом ничего не меняет – после макабра на площади Мариана уже думает о следующей работе где-то в Европе и сама легко абстрагируется от мрачных мыслей, которые породил ее спектакль. Не мы такие, история такая. 5. «Поророка», реж. Константин Попеску младший Будто издевающаяся над присказкой о счастливых и несчастливых семьях румынская драма: живущая в гармонии чета Ионеско теряет на детской площадке маленькую дочь – и их вполне благополучный мир идет трещинами, зарастает беспросветными протоколами, щетинится взаимными обвинениями, набрякает виной и отчаянием. По завязке «Поророку» легко спутать с «Нелюбовью» (об этом не пошутил только ленивый), но Попеску не стремится в зону политических и прочих обобщений, его, скорее, интересует безжалостная подошва рока, под чьим давлением рассыпаются даже самые крепкие, казалось бы, социальные институты. Экзотичное название картины отсылает к амазонскому прозвищу аномально высоких волн, которые зарождаются в устьях маленьких рек. В этой диковинной аналогии к румынской жизни «Поророка» близка к позапрошлогоднему шедевру «Cьераневада» Кристи Пую, а по созерцательной методичности напоминает «Полицейский, имя прилагательное» Корнелиу Порумбою, где главный герой много ходит и много разговаривает о жизни. Наконец, фамилия Ионеско – еще один ключ к картине: знаменитый драматург неоднократно описывал, как реальность начинает идти трещинами, когда случается внутренний разлад. 4. «Аннигиляция», реж. Алекс Гарленд Сценарист и писатель Алекс Гарленд, несколько лет назад успешно дебютировавший в режиссуре сай-фаем «Из машины», продолжает рассказывать заковыристые научно-фантастические истории, где за тревожными или даже мрачными образами будущего скрываются экзистенциальные проблемы. Биолог Лина (Натали Портман ) в составе группы женщин-ученых отправляется в загадочную зону, возникшую вокруг места падения метеорита; помимо интересов науки и национальной безопасности их всех ведет туда внутренняя рана – кто-то болен, кто-то потерял близких. Основанная на пространном романе Джеффа Вандермеера «Аннигиляция» Гарленда напоминает помесь «Сталкера», «Соляриса» и «Побудь в моей шкуре» – визионерских сай-фаев, где сложные человеческие переживания разыгрываются при помощи невиданного. В ходе прогулки по зоне Лина наблюдает, как мутируют и распадаются на атомы люди, их знания, их отношения и даже речь. То, что отвердело, то не победит. 3. «Бисби 17», реж. Роберт Грин Впечатляющая документальная реконструкция событий столетней давности, когда из городка Бисби под дулами ружей выгнали шахтеров, боровшихся за свои права. Инцидент в штате Аризона, закончившийся депортацией тысячи человек, тщательно замалчивался все эти годы, но Грин не только «отмечает» столетний юбилей этого вопиющего происшествия и ищет в прошлом отзвуки постправды и политики Трампа, но размышляет о призраках прошлого и национальной памяти, о человеческой беззащитности и невероятном умении искусства (в данном случае не только кино, но и своего рода косплея) передавать самый тяжелый и хрупкий опыт. 2. «Дикие мальчишки», реж. Бертран Мандико Пятеро мальчуганов из аристократических семей насилуют на уроке литературы преподавательницу: спектакль под ее властным руководством перетекает в оргию, спровоцированную злым духом. Детей (их играют, разумеется, актрисы) сначала судят, а потом вверяют в руки загадочного Капитана, который везет нерадивый квинтет на остров наслаждений, где они должны перевоспитаться. Дебютант Бертран Мандико снял авантюрную и сновидческую одиссею по волнам сексуальности и гендерной теории, в которой сплетаются недвусмысленные образы-эвфемизмы, отголоски подростковых романов о дальних плаваниях и изобразительное неистовство фильмов начала XX века. Мандико, впрочем, больше резонирует с экспериментаторами, которые из визуальной манеры немого кино черпают собственную эстетику: «Дикие мальчишки» напоминают микс «Повелителя мух» и «Детей капитана Гранта», если бы их снял Гай Мэддин . Вдобавок это подробное высказывание о мужских и женских ролях, гендерной самоидентификации, а также дихотомии власть-удовольствие. 1. «Мадлен Мадлен», реж. Жозефин Декер Компактная инди-драма про девушку с загадочным
