С 12 сентября при поддержке проекта КАРО.Арт в кинотеатрах можно будет увидеть уникальную картину «Годовщина революции» Дзиги Вертова
. Это не только дебют выдающегося режиссера и триумф архивистов, но и потрясающая возможность увидеть историю так близко, как почти никогда не подбиралась кинокамера.
Когда Дзига Вертов пришел работать в только что организованный советской властью Московский кинокомитет, ему было всего 22 года. За какие-то полгода службы в делопроизводственном отделе он уже начинает монтировать выпуски агитационного киножурнала «Кинонеделя», а затем приступает (по задаче правительства) к монтажу юбилейной «Годовщины революции». В кинокомитете на тот момент царил настоящий хаос: операторы и режиссеры почти все время проводили в командировках на агитпоездах, пущенных по стране, объятой Гражданской войной. Богатые и трагические события, происходящие ежедневно, требовали от хроникеров практически невозможного, в особенности, если учитывать сколь тяжелым и технически несовершенным было их оборудование. Не все пленки, отснятые в этих проездах, доходили до Москвы, а те, что каким-то чудом добирались, из-за довольно слабой атрибуции и общей неорганизованности работы, терялись среди остальных. Поэтому в киножурнал «Кинонеделя» в основном попадали съемки партийных лидеров и столичных митингов. Перед Вертовым стояла весьма непростая задача, а для человека, никогда прежде не работавшего с пленками, и вовсе невыполнимая. Нужно было в короткий срок из целый кипы отснятых и раскиданных как попало материалов составить гигантский фильм, который не только мог бы отразить исторические события революции, но и показать преимущества новой советской власти. Вот как сам Вертов описывал первые месяцы работы в кинокомитете: «Информационного отдела нет. Специальных редакторов, директоров, авторов надписей и текстов – нет. Редактирование, монтаж, тексты, отчетность, вся информационная и организационная работа, сборка размноженных копий и даже специальные афиши с программой очередного номера – все это пока на обязанности автора-руководителя». В таких условиях, при помощи около тридцати монтажниц комитета, Вертов собирал по кускам «Годовщину революции».
Важно отметить, что киножурнал «Кинонеделя» не представлял из себя ничего новаторского. Каждый выпуск содержал в себе небольшой срез событий, ряд сюжетов, редко связанных между собой. По тому же принципу работали и киножурналы дореволюционной хроники. Поэтому идея «Годовщины революции» была по тем меркам довольно амбициозной – события в ней разворачиваются последовательно и объединены одной темой. Собственно, она и становится первым полновесным монтажным фильмом в истории. Несмотря на титанический труд над картиной, Вертов позднее не очень любил ее вспоминать, а опыт создания «Годовщины» называл пренебрежительно «успешно сданным производственным экзаменом». Конечно, лента мало похожа на последующие работы режиссера, в частности, на шедевр «Человек с киноаппаратом». С точки зрения формы, да и содержания тоже, на взгляд современного зрителя «Годовщина революции» неотличима от хроникальных лент тех лет. Однако в ней уже различимы приемы и мотивы, которые совсем скоро сделают Вертова знаменитым. Первое впечатление, которое дарит «Годовщина революции»: это не «Октябрь» Эйзенштейна
. События развиваются неспешно, непосредственных военных действий, взятий «Зимнего» и каких-то других крупнейших событий 1917 года в ней совсем нет. Самым важным, что необходимо запечатлеть в Революции, по мнению операторов, стали портреты депутатов Временного правительства и большевиков. Чиновники прилежно тратят драгоценные минуты, чтобы немного постоять перед камерой, а затем торопятся на очередное заседание с кипой бумаг под мышкой. Имена большинства из них вряд ли что-то скажут современному зрителю «Годовщины революции», однако мелькают и такие значительные фигуры, как Керенский, Троцкий, Свердлов и Ленин. Операторы стремились поймать каждое более-менее значимое государственное лицо: мало ли, кто из них попадет потом в учебники по истории. Но в чувстве юмора и иронии им не откажешь, нескольких депутатов они засняли напротив стены, на которой белым мелом нарисовано бранное слово.
На старых московских улицах стихийно собираются толпы митингующих, с удивлением озирающихся по сторонам. На лицах людей написано абсолютное непонимание, что происходит и что теперь будет. Наверное, так и выглядит История на самом деле. Интересно наблюдать за реакцией, которую вызывает киноаппарат у прохожих: кто-то смущенно улыбается, кто-то ошарашенно глядит в объектив, кто-то и вовсе не замечает, что угодил в хронику. Самый, пожалуй, необыкновенный «разрыв четвертой стены» происходит во время милой беседы Ленина и Бонч-Бруевича рядом с Царь-пушкой в Кремле. Случайный прохожий, попавший в кадр, замедляет шаг и хмуро глядит то на вождя революции, то в объектив. Кажется, будто он пришелец из другого времени. Если же связать все эти события воедино, можно отметить, как ловко Вертов справился с агитационной задачей. Метод противопоставления «старого» и «нового», который позднее он доведет до совершенства в картинах 1920-х, проявился уже в «Годовщине революции». Это хорошо заметно в финале фильма, когда на экране возникают последствия Гражданской войны: обожженные трупы, руины, нищета и голод. Вертов ловко дает понять, что всему виной царский режим и его негодяи-сторонники, которые мешают строить справедливое и прекрасное будущее для всех. Вслед за печальными кадрами, режиссер переходит к изображению светлой жизни рождающегося советского строя: коммунистический клуб, в котором дети и взрослые учатся читать и писать с благословения товарища Троцкого, улыбчивые женщины, засеивающие поля, чтобы накормить страну. После стихийного хаоса революций и войн, идиллические пейзажи «нового мира» поистине выглядят «хэппи эндом». Впрочем, вся тенденциозность и плакатная риторика «Годовщины революции» сейчас вызывает только умиление. Важно другое. Этот слепок истории удивительным образом позволяет хотя бы косвенно почувствовать сопричастность событиям прошлого столетия, изменившим мир. Фильм очень точно дает понять, что такое Революция – это бесконечные похороны и стояние на холоде. Кирилл Горячок
С 12 сентября при поддержке проекта КАРО.Арт в кинотеатрах можно будет увидеть уникальную картину «Годовщина революции» Дзиги Вертова . Это не только дебют выдающегося режиссера и триумф архивистов, но и потрясающая возможность увидеть историю так близко, как почти никогда не подбиралась кинокамера. Когда Дзига Вертов пришел работать в только что организованный советской властью Московский кинокомитет, ему было всего 22 года. За какие-то полгода службы в делопроизводственном отделе он уже начинает монтировать выпуски агитационного киножурнала «Кинонеделя», а затем приступает (по задаче правительства) к монтажу юбилейной «Годовщины революции». В кинокомитете на тот момент царил настоящий хаос: операторы и режиссеры почти все время проводили в командировках на агитпоездах, пущенных по стране, объятой Гражданской войной. Богатые и трагические события, происходящие ежедневно, требовали от хроникеров практически невозможного, в особенности, если учитывать сколь тяжелым и технически несовершенным было их оборудование. Не все пленки, отснятые в этих проездах, доходили до Москвы, а те, что каким-то чудом добирались, из-за довольно слабой атрибуции и общей неорганизованности работы, терялись среди остальных. Поэтому в киножурнал «Кинонеделя» в основном попадали съемки партийных лидеров и столичных митингов. Перед Вертовым стояла весьма непростая задача, а для человека, никогда прежде не работавшего с пленками, и вовсе невыполнимая. Нужно было в короткий срок из целый кипы отснятых и раскиданных как попало материалов составить гигантский фильм, который не только мог бы отразить исторические события революции, но и показать преимущества новой советской власти. Вот как сам Вертов описывал первые месяцы работы в кинокомитете: «Информационного отдела нет. Специальных редакторов, директоров, авторов надписей и текстов – нет. Редактирование, монтаж, тексты, отчетность, вся информационная и организационная работа, сборка размноженных копий и даже специальные афиши с программой очередного номера – все это пока на обязанности автора-руководителя». В таких условиях, при помощи около тридцати монтажниц комитета, Вертов собирал по кускам «Годовщину революции». Важно отметить, что киножурнал «Кинонеделя» не представлял из себя ничего новаторского. Каждый выпуск содержал в себе небольшой срез событий, ряд сюжетов, редко связанных между собой. По тому же принципу работали и киножурналы дореволюционной хроники. Поэтому идея «Годовщины революции» была по тем меркам довольно амбициозной – события в ней разворачиваются последовательно и объединены одной темой. Собственно, она и становится первым полновесным монтажным фильмом в истории. Несмотря на титанический труд над картиной, Вертов позднее не очень любил ее вспоминать, а опыт создания «Годовщины» называл пренебрежительно «успешно сданным производственным экзаменом». Конечно, лента мало похожа на последующие работы режиссера, в частности, на шедевр «Человек с киноаппаратом». С точки зрения формы, да и содержания тоже, на взгляд современного зрителя «Годовщина революции» неотличима от хроникальных лент тех лет. Однако в ней уже различимы приемы и мотивы, которые совсем скоро сделают Вертова знаменитым. Первое впечатление, которое дарит «Годовщина революции»: это не «Октябрь» Эйзенштейна . События развиваются неспешно, непосредственных военных действий, взятий «Зимнего» и каких-то других крупнейших событий 1917 года в ней совсем нет. Самым важным, что необходимо запечатлеть в Революции, по мнению операторов, стали портреты депутатов Временного правительства и большевиков. Чиновники прилежно тратят драгоценные минуты, чтобы немного постоять перед камерой, а затем торопятся на очередное заседание с кипой бумаг под мышкой. Имена большинства из них вряд ли что-то скажут современному зрителю «Годовщины революции», однако мелькают и такие значительные фигуры, как Керенский, Троцкий, Свердлов и Ленин. Операторы стремились поймать каждое более-менее значимое государственное лицо: мало ли, кто из них попадет потом в учебники по истории. Но в чувстве юмора и иронии им не откажешь, нескольких депутатов они засняли напротив стены, на которой белым мелом нарисовано бранное слово. На старых московских улицах стихийно собираются толпы митингующих, с удивлением озирающихся по сторонам. На лицах людей написано абсолютное непонимание, что происходит и что теперь будет. Наверное, так и выглядит История на самом деле. Интересно наблюдать за реакцией, которую вызывает киноаппарат у прохожих: кто-то смущенно улыбается, кто-то ошарашенно глядит в объектив, кто-то и вовсе не замечает, что угодил в хронику. Самый, пожалуй, необыкновенный «разрыв четвертой стены» происходит во время милой беседы Ленина и Бонч-Бруевича рядом с Царь-пушкой в Кремле. Случайный прохожий, попавший в кадр, замедляет шаг и хмуро глядит то на вождя революции, то в объектив. Кажется, будто он пришелец из другого времени. Если же связать все эти события воедино, можно отметить, как ловко Вертов справился с агитационной задачей. Метод противопоставления «старого» и «нового», который позднее он доведет до совершенства в картинах 1920-х, проявился уже в «Годовщине революции». Это хорошо заметно в финале фильма, когда на экране возникают последствия Гражданской войны: обожженные трупы, руины, нищета и голод. Вертов ловко дает понять, что всему виной царский режим и его негодяи-сторонники, которые мешают строить справедливое и прекрасное будущее для всех. Вслед за печальными кадрами, режиссер переходит к изображению светлой жизни рождающегося советского строя: коммунистический клуб, в котором дети и взрослые учатся читать и писать с благословения товарища Троцкого, улыбчивые женщины, засеивающие поля, чтобы накормить страну. После стихийного хаоса революций и войн, идиллические пейзажи «нового мира» поистине выглядят «хэппи эндом». Впрочем, вся тенденциозность и плакатная риторика «Годовщины революции» сейчас вызывает только умиление. Важно другое. Этот слепок истории удивительным образом позволяет хотя бы косвенно почувствовать сопричастность событиям прошлого столетия, изменившим мир. Фильм очень точно дает понять, что такое Революция – это бесконечные похороны и стояние на холоде. Кирилл Горячок
