«Отец»: Коридор затмений - «Рецензии»

В прокат выходит «Отец» с Энтони Хопкинсом — дебют драматурга Флориана Зеллера, рассказывающий о мужчине преклонных лет и его борьбе с деменцией. Картина претендует на «Оскар» в шести номинациях и рискует получить награду как минимум за главную роль. Иван Иванов рассказывает, как Хопкинс демонстрирует спектр старости и почему главный «Оскар» этому «Отцу» вряд ли светит. 83-летний Энтони (Энтони Хопкинс) живет в лондонской квартире вместе с разведенной дочерью Анной (Оливия Колман ). Та лишь делает вид, что ухаживает за ним, а сама норовит уехать к любовнику во Францию, подыскав отцу сиделку, хотя тот в ней совсем не нуждается. Так, по крайней мере, кажется ему самому. Ведь у и так ворчливого старика прогрессирует болезнь Альцгеймера, которая подтачивает связь с реальностью: Энтони перестает узнавать Анну, путается в лицах и комнатах, а затем вообще начинает сомневаться: живет ли кто-то с ним? Единственное, в чем Энтони точно не ошибается: дочь собирается его оставить. Но ей отнюдь не плевать: судя по всему, даже первый брак Анны распался, когда вместо дома престарелых она перевезла отца к себе. Повторять ошибки она не желает. Иллюзорная стабильность, которую жаждет Энтони, поставила бы крест на ее счастливом будущем, а значит, нужно найти помощницу по дому. Отец уверен, что справится и сам, и кошмарит всех кандидаток, не замечая, что тем лишь ослабляет связь с дочерью, а не наоборот. Да и скрывать чувства уже не удается: он проговаривается, например, что всегда предпочитал Анне младшую дочь Люси, которая теперь «живет где-то далеко и почему-то не звонит домой». Не звонит она по простой причине — ее нет в живых. Но память Энтони избегает этого знания — то ли истончившись, то ли в целях самосохранения. В результате многие нежелательные эпизоды недалекого прошлого меняются местами и сплетаются в удивительный бэдтрип по коридорам квартиры его памяти. Нелинейность субъективного взгляда превращает Энтони в ненадежного рассказчика, но выбора у зрителей нет. Как и у самого героя, который, осознав дереализацию, старается лишний раз не рефлексировать. Он не следит за языком, сердится, красуется, кричит — чтобы заметили, чтобы считались, чтобы помнили. Хопкинс в свои 83 года отыгрывает спектр эмоций стареющего и этим обозленного человека так, будто это его последняя роль. А те полные самоиронии ужимки, к которым привыкли подписчики его соцсетей, внутри фильма обретают фильтр отчаяния: мол, посмотрите, я все еще умею танцевать чечетку и отлично шучу! Впрочем, самую большую шутку в фильме играет его сознание, которое берет на себя роль монтажера-демиурга. Энтони оказывается в кресле не только рассказчика, но и недоумевающего зрителя, который пытается разобраться в узелках сюжета. «Отец» — словно зеркальное отражение кауфмановского «Думаю, как это закончить». Если там стареющий школьный уборщик разворачивает в воображении целую самостоятельную историю, то здесь главный герой прикладывает все силы, чтобы ее упорядочить. Одни сцены повторяются рефреном с интонацией хоррора, другие — как семейный ужин, где Анна ругается с супругом из-за отца — заканчиваются там же, где начались. Как тебе такая временная петля, Кристофер Нолан ? Иллюзионист или баловень судьбы? Портрет Кристофера Нолана Теперь мне уже не хочется: подкаст про «Думаю, как все закончить» Помимо остроумного визуального решения, в фильме есть и очевидная театральность: здесь и камерное пространство, и статичная камера, и компактный ансамбль. Не считая дочери и прохожих на улице, в чертоги разума Энтони проникают лишь четверо, зато — Марк Гэтисс , Оливия Уильямс , Имоджен Путс и Руфус Сьюэлл . Театральный след тут неслучайно: сценарий основан на пьесе французского драматурга и писателя Флориана Зеллера, который выбрал этот текст для режиссерского дебюта. Его перу принадлежит целая трилогия, посвященная кризису семьи: «Отец», «Мать» и «Сын». «Отец», премьера которого состоялась на прошлогоднем Sundance, для рядового зрителя среди оскаровской восьмерки долго был темной лошадкой. В российский прокат он выходит в преддверии «Оскара», уже выступив фильмом открытия «Художественного». 26 апреля бороться режиссерский дебют Зеллера будет сразу за шесть статуэток, и если у Хопкинса есть возможность уложить на лопатки конкурентов в своей номинации, победит ли картина в остальных — вопрос как минимум открытый. Ведь «Отец» является скорее отстраненной зарисовкой-наблюдением, чем таблеткой морали. В нем акцент сделан не на тяжести решения Анны — пусть мучительно, оно неизбежно и оправданно, — а на том, как прогрессирует болезнь Энтони, как он вынужден держаться за единственные мелочи, которые еще может контролировать. Например, чтобы его любимые часы всегда были на запястье. Было ли академикам так же интересно следить за руками, проверим через две недели. «Отец» в прокате с 15 апреля. Иван Иванов