«Аннетт»: Сочувствие госпоже Бездне - «Рецензии»

В российском прокате — призер Каннского кинофестиваля, новый фильм Леоса Каракса , мюзикл с Адамом Драйвером и Марион Котийяр и грандиозная поп-опера на слова и музыку The Sparks. И все это один фильм. Василий Покровский рассказывает, как это возможно. На первый взгляд Леос Каракс кажется типовым фестивальным генералом — дьявольски серьезным режиссером-анахоретом, который будто исподлобья смотрит на условности большого индустриального кино. В этом есть толика правды: на его счету всего шесть полнометражных картин (включая новейшую «Аннетт»), два участия в киноальманахах и еще несколько клипов. С прессой он контактирует редко и неохотно, предпочитая готовить новые фильмы в молчании. «Аннетт», к слову, находилась в производстве практически десятилетие. Несмотря на то, что Каракс заигрывал с правилам жанрового кино (в свойственной ему издевательской манере), «Аннетт» в фильмографии постановщика стоит особняком. По его меркам, это почти зрительское кино, да еще и жанровое — мюзикл. Неспроста новый фильм Каракса открывал первый после ковидного локдауна Каннский фестиваль, хотя этой чести обычно удостаиваются транспарентные, нередко глянцевые картины. В «Аннетт» действительно есть стройная драматическая история с сильным трагедийным пафосом, там много и жадно поют, а на первом плане — сплошь мейнстримные звезды: Адам Драйвер, Марион Котийяр и Саймон Хелберг (Говард из «Теории Большого взрыва»). Хотя обычно Каракса интересуют маргиналы и аутсайдеры, героев «Аннетт» такими не назовешь: Генри МакГенри (Драйвер ) — коммерчески успешный стендап-комик с провокационным юмором, а Энн (Котийяр ) — оперная дива. Их роман справедливо было бы описать как причудливую помесь «Брачной истории» (2019) Ноа Баумбаха и «Ла-Ла Ленда» (2016) Дэмьена Шазелла . В пандемийные годы появление сюжета о богатой и знаменитой паре, которая трагически уничтожает свои отношения, кажется особенно циничным. Однако к экватору у Генри и Энн появляется дочка — Аннетт. И фильм, опуская сюжетные подробности, условно разделяется на две импровизированные части — до и после. Если первая, романтическая по содержанию, разыграна преимущественно в ироничном ключе (чего стоит уже ставшая притчей во языцех сцена, где Адам Драйвер поет во время орального секса), то вторая — уже подчеркнуто трагична. Распад и девичья фамилия: рецензия на «Брачную историю» Эмма Стоун и Райан Гослинг в стране грез: рецензия на «Ла-ла Ленд» Подкаст: как снимает Ноа Баумбах Общее место в интерпретациях «Аннетт»: Каракс снял автобиографический саморазоблачающий фильм об отношениях с актрисой Екатериной Голубевой , которая покончила с собой при загадочных обстоятельствах. На это намекает и посвящение их дочери: «Для Насти». Некоторые критики даже склонны обнаруживать в Генри портретное сходство с самим Караксом. Это ощущение усиливается в финале, где Драйвер носит короткую бороду, а в волосах у него серебрится седина. Казалось бы, дело закрыто: «Аннетт» — чистосердечное признание Каракса в абьюзивном отношении к супруге, извинение перед дочерью и заглядывание в душевную бездну. Но на поверку все оказывается несколько сложнее. В такой трактовке есть одна существенная уязвимость: она объясняет фильм исключительно с перспективы авторской теории, согласно которой режиссер картины является единственным полноправным создателем. Вот интересная подробность: на Каннском фестивале «Аннетт» получила приз за режиссуру, но из рук жюри принимал его не Каракс, а братья Маэл, которых любители музыки знают как братьев Спаркс. В этом можно усмотреть затворническое пижонство Каракса и его снисходительное отношение к фестивальным регалиям. Впрочем, творческой честности здесь, кажется, все-таки больше: именно братья Маэл предложили Караксу проект музыкального фильма, который сюжетно и эмоционально совпал с режиссером; они же написали сценарий и полностью сочинили музыку к фильму. Иронично, но в «Аннетт» традиционную для Каракса роль аутсайдеров сыграли именно The Sparks. Без «Б»: К 100-летию Ингмара Бергмана Гик-гик, ура! Портрет Эдгара Райта Идеальным двойным сеансом к «Аннетт» был бы документальный фильм Эдгара Райта о творческом пути Рона и Рассела. Из него, среди прочего, можно узнать о давней любви братьев к Бергману и французской новой волне, а также двух нереализованных проектах — с Тимом Бертоном и Жаком Тати (оба, как теперь кажется, своеобразные побратимы Каракса). Кинематографичность угадывается и в живых выступлениях группы, так что их приход в кино был, наверное, вопросом времени. С другой стороны, и Каракс заметно тяготел к музыке. Первыми в голову приходят: знаменитая сцена под Боуи из «Дурной крови» (1986), виртуозный музыкальный эпизод из «Любовников с Нового моста» (1991), сотрудничество с композитором Скоттом Уокером (тоже, к слову, начинавшим как поп-музыкант) или музыкальный антракт из «Корпорации “Святые моторы”» (2012). Словом, эти трое были созданы друг для друга. Сняв негативные коннотации, хочется сказать, что «Аннетт» — продукт удивительного творческого компромисса между звериной мрачностью Каракса и спарксовским пересмешничеством. В «Аннетт» трехэтажная ирония (чего стоит блистательно спародированное начало «Сладкой жизни» Феллини ), постмодернистское обнаружение сделанности фильма (в открывающей сцене) и нарочитая провокативная пошлость уравновешиваются вкрадчивой исповедальной интонацией и смелостью Каракса. Смелостью выйти к зрителю с поднятым забралом. Если это не метамодернизм, тогда что? Важно понимать, что «Аннетт» сознательно мимикрирует под размашистые индустриальные мюзиклы середины прошлого века. Отсюда и исполинский замах — хронометраж в два с половиной часа. Впрочем, «Аннетт» — не «Оклахома!» и не «Поющие под дождем», хотя и тут в достатке изобретательных и завораживающих музыкальных номеров; а Каракс — не Жак Деми , пусть песни у него часто переходят на разговорный темп. Мюзикловой «традиционности» тут ждать не следует. Драйвер все-таки не певец, а Котийяр на его фоне, пожалуй, даже избыточна, но в дисгармоничной музыкальной вселенной Спарксов так и надо. Для поп-индустрии они гроссмейстеры по неожиданному извлечению музыки, а «Аннетт» в их творчестве — настоящая опера. Тут можно задаться резонным вопросом: зачем вообще сегодня смотреть тяжеловесную «неправильную» оперу, да еще и в кино? После ковидного года, вынужденно подсадившего человечество на иглу стримингов и тиктоков, многие критики расценили «Аннетт» как возвращение «большого» кино. Что это такое — и какое тогда считать «маленьким», не вполне ясно, но правота в этом суждении есть. TikTok и Instagram позволили любому снять мюзикл на смартфон. Иными словами, буквально перевести музыкальное в регистр визуального: слышать глазами и видеть ушами. Музыкальные стриминги, в свою очередь, существенно упростили доступ к альбомам и композициям. Смотреть онлайн: «Корпорация "Святые моторы"» В такой демократизации технологий нет ничего плохого — даже наоборот, — но едва ли кто-то станет спорить, что это повлекло общую девальвацию музыки. Братья Маэл и Каракс делают из «Аннетт» антимюзикл, то есть аттракцион очень особого свойства, сродни толстым модернистским романам или многочасовым театральным постановкам. Они возвращают музыке темпоральность, которую сегодня могут оценить разве что фанаты оперы и «альбомного» прослушивания. Не просто так Спарксы, так и оставшись музыкантами для музыкантов, походя критикуют в фильме поп-индустрию, а Каракс, режиссер для режиссеров, саботирует голливудский иллюзионизм. Именно поэтому в разговоре об «Аннетт» приходится оговариваться: «зрительским» этот фильм является исключительно по меркам режиссера. Для человека с холода, ждущего от «Аннетт» типовой разрядки мюзиклом, этот опыт вполне может стать чем-то вроде ruined orgasm («обломанного экстаза»). Не сказать, что от Каракса и Маэлов ждали чего-то другого, но даже тут они сумели удивить. В одной из сцен Каракс устами Драйвера советует дочери не заглядывать в бездну, хотя сам уже который фильм поступает поперек этого совета. В пандан Караксу стоит лишь напомнить, что, когда ты долго смотришь в бездну, бездна начинает смотреть в тебя. «Аннетт» в прокате с 12 августа. Василий Покровский