«Все прошло хорошо»: Смерть — это то, что бывает с родными - «Рецензии»

В российский прокат выходит новый фильм Франсуа Озона — тихая французская драма о смерти «Все прошло хорошо» с Софи Марсо , Андре Дюссолье и Шарлоттой Рэмплинг . Алексей Филиппов размышляет, как бывший режиссер-провокатор достиг такой чуткости в разговоре о немощи и какую роль в картине играет надкусанный клаб-сэндвич. «Он всегда со всеми невзгодами справлялся», — говорит Эммануэль (Софи Марсо ) об отце, Андре Бернейме (Андре Дюссолье ), который только что перенес инсульт. Таким она его помнит; так часто дети любых возрастов аттестуют родителей. Андре 84, и он хочет свести счеты с жизнью. И с чем бы он ни справлялся раньше, теперь даже организация его «самоубийства» — эвтаназии в швейцарской клинике — ложится на плечи дочерей Ману и Паскаль (Жеральдин Пайя ). Смотреть онлайн 6 фильмов позднего Франсуа Озона Непростая история семейства Бернейм подается крохотными инъекциями: Ману — писательница в творческом заторе, ее супруг — директор Французской синематеки Серж Тубиана (Эрик Каравака ), Паскаль организовывает концерты и воспитывает двух детей, Андре — богатый промышленник, коллекционер искусства. Побочный сюжет посвящен скульпторше Клод де Сория (Шарлотта Рэмплинг ) — супруге Бернейма, которая с ним почти не общается и сама уже собирается на тот свет. Есть еще неказистый Жерар (Грегори Гадебуа ) — любовник Андре, которого сестры именуют исключительно «жирный кусок дерьма», — адвокат, нотариус, врачи. Это викинги отправлялись в Вальгаллу с блаженной улыбкой и оружием наперевес; чтобы форсировать свою смерть в цивилизованном мире, нужно побороть множество инстанций, вооружиться соответствующими бумагами, написать завещание и видеообращение… Оттого новый фильм Франсуа Озона тяготеет к производственной драме, хотя в основе — реальные жизни. Эммануэль Бернейм неоднократно писала вместе с режиссером сценарии («Под песком», «Бассейн», «Рики»), а в 2014-м выпустила книгу, где рассказала, как помогла отцу попрощаться с жизнью. В 2015-м не стало Клод де Сории, в 2017-м — самой Эммануэль, так что «Все прошло хорошо» из ожившего мемуара переходит в формат истории призраков, а Франсуа Озон окончательно трансформируется в скорбного медиума, который ворошит прошлое сочувственно и деликатно, без провокаций и ревизий. Читать Муха-титан над бездной: 7 отличных французских фильмов 2021 года Впервые показанная на прошлогоднем Каннском кинофестивале картина — пик озоновской чуткости. Обратившись к романтизированной формуле life fast, die young в ностальгическом «Лете’85» (2020), режиссер взялся за сюжет о тех, кто пережил рок-н-ролл; хотя Бернейм не вздыхает по юности, а редкие флешбэки Эммануэль не более чем рифмы к сценам из дочерней жизни. Принцип айсберга, который исповедует «Все прошло хорошо», не столько прием, сколько свойство жизни, где экспозиция, разъясняющая роли, отношения и хобби, размазана по десятилетиям совместных переживаний. Фразу пишем — две в уме: по такому принципу зафиксированы отношения Ману с отцом; на встречных курсах описан его брак с Клод (возможно, «лавандовый»); как репортажные детали, а не многозначительные образы поданы факты, что любимая книга героини — «Смутная улыбка» Франсуазы Саган, а Тубиана — спешит на ретроспективу Бунюэля . У последнего будущий покойник со смехом вспоминает «Забытых» (1950), где избивают бездомного, хотя вся история с устройством эвтаназии и напоминает «Скромное обаяние буржуазии» (1972). Там состоятельные господа тщетно пытались перекусить. Здесь — показано, что умирать не только мучительно, но еще и дорого. «Штук десять евро» плюс стоимость шестичасовой поездки на скорой из Парижа в Берн. «А что же тогда делать бедным?» — риторически восклицает Андре. Читать Море волнуется три — умри: рецензия на «Лето'85» Двусмысленно-оптимистичное название «Все прошло хорошо» ставит куда менее абстрактный и неподъемный для развитого гуманизма вопрос: что такое хорошо в ситуации ощущения тотальной немощи. Андре с трудом говорит, больше не может играть с внуком на музыкальных инструментах, наслаждаться изысканными блюдами (от жидкой пищи — к перетертой, лишь на автопоминках — любимый ресторан с вином и официантом Пьером). Из его угла жизнь — это не череда возможностей, но комбинация обременительных движений: нажать кнопку лифта, набрать телефонный номер, подать документы, сжать стакан. Жить, в общем, тоже изнуряющая работа, в особенности — ради спокойствия других, кому при всех разногласиях и обидах страшно потерять человека, который в этой жизни всегда незримо был. На контрасте Эммануэль уподоблена вечному двигателю: не позволяя трагедии и стрессу взять вверх над рутиной, она ходит на бокс, празднует день рождения, уезжает в пятидневный отпуск, встречается с адвокатом, нотариусом, представительницей швейцарского центра (Ханна Шигулла ), рулит и разруливает. Пока отец ускользает от малейшей ответственности — даже прогнать любовника Жерара, — она вытягивает на себе караван семейной тоски, не позволяя сплину загустеть, затянуть в депрессию и апатию. Читать Ухожу красиво: 10 фильмов об искусстве умирать С таким биографическим материалом Озону главное было не пережать — хотя близость смерти всем событиям добавляет заглавную букву: Жить, Работать, Решать. Его режиссерский арсенал сфокусирован в области декора: подбор артистов — от мэтров Дюссолье и Рэмплинг до непривычно будничной Марсо — и гаммы комнат. Эммануэль окружает красное: стены, покрывала, платья. Андре — утопает в синеве: забытья, клиники, сумерек кабинета МРТ. Изредка мелькает белизна — седых голов, врачебных халатов, снежных вершин. Вероятно, сыграй роль Паскаль Жюльет Бинош , на которую с некоторых ракурсов похожа Пайя, переклички с цветной трилогией Кшиштофа Кесьлёвского были бы уже совсем лоб в лоб. Конечно, ни одно кино не подготовит к утрате, а частный опыт — и избегание Озоном метафор это словно подчеркивает — так и останется частным опытом. И все же фильм вселяет оптимизм — не финальным звонком, но мимолетной аркой надкусанного Андре клаб-сэндвича. Ману забирает его из больницы, заворачивает в целлофан, убирает в холодильник. Затем — достает, чтобы убрать в контейнер и запрятать поглубже в ледяные покои. Смерть, как известно, в яйце, яйцо в утке — и далее по тексту. Однако это не только попытка заморозить тревожное чувство. «Все пройдет хорошо» как будто отвечает на другой риторический вопрос. Может ли бог создать бутерброд, который не сможет съесть? Черт его знает. Человек же может умять почти любой. Просто иногда уже не хочется. «Все прошло хорошо» в прокате с 20 января. Алексей Филиппов