Развод и девичья фамилия: как «Корона» фиксирует закат монархии - «Рецензии»

На Netflix вышел пятый сезон сериала «Корона» – масштабного детища Питера Моргана , которого без сомнения можно назвать кинобиографом Елизаветы II. До «Короны» он написал сценарий фильма Стивена Фрирза с Хелен Миррен в роли королевы, переживающей гибель принцессы Дианы. В этом смысле пятый сезон «Короны» – первый после смерти Елизаветы II и ее супруга Филиппа, а также после восхождения на престол нового короля Карла III – как раз ближе по описываемой хронологии к прошлой работе Моргана. Действие сконцентрировано на первой половине 1990-х, когда на примере личных отношений королевской семьи, принца Чарльза и принцессы Дианы, Морган предрекает закат монархии и крах старой Британии. фото: Netflix/Deadline Символизм пятого сезона обескураживает с самого начала. В кадрах хроники – пусть и ненастоящей, а уже реконструированной в первой «Короне» – Елизавета II (тогда ее играла Клер Фой ) участвует в торжественной церемонии спуска на воду новой королевской яхты «Британия», которая на последующие четыре десятилетия станет символом монаршей семьи, главным транспортным средством для официальных политических визитов и экономическим камнем преткновения Букингемского дворца и Даунинг-стрит. В общем, весь пятый сезон и рассказывает о том, как те или иные участники исторических событий раскачивают лодку под названием «Британия» и пытаются заменить ее другой, взятой в лизинг, «Новой Британией» – и сходство с политическим курсом Тони Блэра, конечно, тут не случайно. Аккурат к концу событий пятого сезона один из самых важных для истории премьер-министров – в исполнении Берти Карвела – приходит к власти. Реальный Тони Блэр уже успел раскритиковать новую «Корону» и назвал художественную интерпретацию Питера Моргана «полнейшей чепухой». Читать: Четвертый сезон "Короны" Нападки на сериал – и со стороны королевской семьи, и со стороны тех, кто так или иначе участвовал в событиях «давно минувших дней» – начались с прошлого сезона, хотя до этого проект Netflix и правительство, и Виндзоры, скорее, одобряли. Уж слишком близко «Корона» стала подступать к реальности, превращаясь из милой замены «Аббатства Даунтон» (свидетелей восшествия Елизаветы на престол, как и премьерства Уинстона Черчилля, да еще и с доступом к стриминг-сервисам, уже практически не осталось) в документ нынешней, уже знакомой нескольким поколениям зрителей, эпохи. Пусть и с многочисленными допущениями, коих в пятом сезоне, пожалуй, более чем достаточно. фото: Netflix/Deadline Но «Корона» все-таки не документальный сериал, а художественный. Именно в пятом сезоне это заметно особенно. Он вообще становится отдельным произведением – если «Корона» и прошла мимо множества зрителей, то именно этот сезон можно посмотреть без привязки ко всем остальным. В отличие от предыдущих частей, которые всегда давали объемный портрет конкретной исторической эпохи и именно на этом фоне выстраивали жизнь королевы, нынешнее детище Моргана концентрируется на сугубо личных, почти интимных событиях, происходящих в и около Виндзорского замка. В эпоху дискуссий и общественных опросов относительно будущего монархии и таблоидов, рассказывающих о нравах королевской семьи гораздо больше и, что немаловажно, интереснее официальной прессы, которая, впрочем, уже тоже не может избегать «желтых» заголовков. Перемен в начале 1990-х требовали не только советские сердца. Кстати, о связах держав. Одна из ключевых серий нынешнего сезона называется «Дом Ипатьева» и практически начинается с расстрела царской семьи, что в сериале монтируется со сценами почти чеховской охоты короля Георга V – двоюродного брата Николая II. В трактовке Моргана, как, впрочем, и некоторых историков, Виндзоры могли отправить корабль (хоть и без названия «Британия»), который бы спас царскую семью от трагедии, но, увы, этого не сделали. Уже во время правления Елизаветы II, королева отказывалась от визита в СССР по причине того, что советская власть уничтожила ее родственников и, конечно, монархию как таковую. Но с приходом Ельцина отношения Великобритании и уже России потеплели, и в итоге в 1994 году состоялся первый за несколько веков визит британского монарха в Москву. Тут, конечно, не обходится без «клюквы» типа «Калинки-малинки», под которую пьяный Ельцин танцует на столе (благо, не в присутствии королевы). Тем не менее, даже эта – во всех смыслах историческая – поездка носит в сериале исключительно личный характер. В России, на родине предков и православных корней, о которых все больше в возрасте стал задумываться Филипп, Елизавета надеется улучшить отношения с мужем, который стал отдаляться от нее. И это после самого ужасного, по характеристике самой королевы, 1992 года, когда не только все дети собираются разводиться, но еще и Виндзорский замок горит в прямом смысле слова. фото: Netflix/Deadline «О состоянии семьи можно судить по состоянию их браков», – только вступив в свою должность, сообщает жене премьер-министр Джон Мейджор. В исполнении Джонни Ли Миллера , которого здесь практически не узнать в седовласом парике и очках, Мейджор – ключевая фигура пятой «Короны», тот самый беспристрастный свидетель, остающийся над схваткой. Между королевой, которую теперь играет актриса Имельда Стонтон , и ее мужем (Джонатан Прайс ), их сыном Чарльзом в исполнении уже не обаятельно-наивного Джоша О’Коннора , а самовлюбленного Доминика Уэста , и, конечно, принцессы Дианы, в которой актриса Элизабет Дебики пытается передать все неврозы и разочарования, непосредственность и эмоционально продуманные общественно-политические ходы принцессы Уэльской. «Один из самых запоминающихся отчетов о браках – у жены Достоевского Анны. У них были разные взгляды, но они не пытались изменить друг друга», – говорит все тот же Мейджор Елизавете II. Увы, королевская семья пошла по иному пути. фото: Netflix/Deadline Пятая «Корона» – как раз про изменить всех, всем и вся, пусть и исключительно внутри королевской семьи. Контекстуальная монархия, которой все больше недовольно население Британии, не заботит тут примерно никого, кроме принца Чарльза, в свою очередь обретшего популярность, но пока не престол, благодаря Диане. Феномен принцессы Уэльской, впрочем, Морган раскрывать особо не собирается – понять, почему ею восхищалось такое большое количество простых людей, решительно невозможно. Но это опять же для нынешней «Короны» не главное. Более того, пятый сезон, вопреки традициям предыдущих, избавляется от холодной британской точности, и по накалу страстей превращается чуть ли не в «турецкий сериал». «Безумно богатые азиаты» – еще одно веяние «нового времени» – продираются за счет шикарных покупок не только в британский истеблишмент, но и в кино. Семейство Аль-Файед (в роли Мохаммеда – Салим Дау , в роли Доди – Халид Абдалла) не только спонсирует «оскаровские» фильмы, как и было в реальности, но и выходит на первый план британской «Короны». Сериала про столь манящую монархию, низвергающий до обычных особ королев и королей, принцев и принцесс, фиксирующий, как «развод и девичья фамилия» оказываются в порядке вещей. Но найти для него поистине королевское оправдание и метафору для падения многовековых традиционных устоев – задача художественная, с которой филигранно, с иронией, но все-таки с симпатией к лейборизму справляется создатель «Короны» Питер Морган. Впрочем, это еще далеко не последний сезон долгоиграющей саги о Виндзорах. Сериал «Корона» доступен, хоть и не для всех стран, на Netflix. Маша Токмашева