«Мысленный волк»: Ходят тут всякие - интервью

Православный триллер Валерии Германики по сценарию Юрия Арабова Где-то под Санкт-Петербургом на рейве неистово отрывается женщина средних лет (Юлия Высоцкая ) – с длиннющими ресницами и в стильной шубе. К ней пытается подступиться дочь (Лиза Климова ) с рюкзаком и ребенком, но не получается – мать увлечена танцем, каким-то хаотичным парнишкой да собственными мыслями: постмодернистский нарратив, говорит, не годится для репрезентации современности. Постмодернистский, может, и не годится, а притчеватый сказ увлекает семейство в лес – от дискотечного шума толпы к материнскому домику. Плутать некогда – ночь, темно, Россия. Мать убеждает дочь, что знает лес назубок, может пройти с закрытыми глазами, правда, они плутают и начинают побаиваться – где-то здесь обитает загадочный волк, которого страшится даже противница постмодерна, которой, казалось бы, все давно пост и мета. Долго ли, коротко ли, они найдут избушку, окруженную всякими незримыми ужасами. Сюжет фильма одновременно прост и тернист, как карьерная тропа Валерии Гай Германики , некогда анфан терибля обидчивого реализма молодого российского кино. Сериалом «Школа» и языческой драмой-инициацией (тоже про школу) «Все умрут, а я останусь» она оставляла, казалось, эффектные синяки на новом тихом лице одновременно на большом и малом экране. В течение десяти лет она успела заявить «Да и да» и почти пропасть с радаров, принявшись снимать благостно-удивительные сериалы и короткометражки про рэп, доверие и брак, два с половиной раза стать матерью (на подходе третий ребенок) и податься в православие. «Мысленный волк» – это посконно русский формат проповеди на грани с исповедью, в котором одновременно угадываются манера как Германики, так и сценариста Юрия Арабова , с которым она неожиданно вступила в творческий союз. Трое бродят в лесу, ведут ёрнические и одновременно многозначительные разговоры, шугаются каждого куста, сталкиваются с чем-то парадоксальным и потихоньку подбираются к сокровенному. Фильм начинается с похорон мужчины, снятых задом-наперед: от торжественного лежания в гробу до омовения и приведения в порядок. Камера наезжает сначала на пенис, потом удаляется в комнатку, где горюют две женщины, а затем и вовсе выезжает в мировое поле, напоминающее бесконечные вселенские пейзажи «Древа жизни». Там за чертой тоже метафизика: позаимствованный из молитвы Иоанна Богослова термин «мысленный волк» описывает не столько глубинные и легко мимикрирующие страхи, сколько притаившуюся в чаще человеческой души возможность дурного помысла и искушения. В кадре волк оборачивается то темнотой, то буквально волком, то непрошеным гостем в маске; завидев маску, ее примеряет ребенок, доставляющий матери столько беспокойства (от нервов она не может кормить его молоком); но главный страх – смерти, страшного суда – принимает облик «волка» древнегипетского – пятиэтажного Анубиса, напоминающего российско-вавилонские присказки Виктора Пелевина про Пса П-ца. Хотя эта история не только глобальна, но и локальна: отношения Высоцкой и Климовой намечены пунктиром, в них можно увидеть конфликт поколений, как страхи матери поселяются и начинают жить в дочери, как все – от жизни и смерти до ребенка и мужа – порождает тревогу и сомнение, пробуждающее мысленного волка. Фильм Германики уже обозвали «православным хоррором», хотя у них обоих христианская иконография расползается, прирастает фрагментами иных религий (Анубис) и божеств новых (вроде неработающего телевизора, который показывает узкий кусочек реальности). Их обоих интригует возможность заглянуть за грань, прорваться, как пелевинский Омон Ра не просто в метафизический советский космос, но за ту грань, где волк уже не укусит. Однако нарочитость картины с самого начала демонстрирует изнанку, оторванную от реальности. Там, где раньше у Арабова возникал хотя бы тонкий слой действительности (как в «Юрьевом дне» или на худой конец «Орлеане»), тут – фиги из кармана Германики, которую больше интересовала аранжировка этого экзистенциального шапито-шоу, чем его адаптация, перевод в плоскость киногении. В иной ситуации этот волк мог бы вцепиться зрителю в глотку, поселиться в нем страхом или просветлением, но в итоге он предстает скорее чучелом, пророчащим последние времена, а за ними, возможно, и перерождение. «Мысленный волк» в прокате с 17 октября. Алексей Филиппов