«Оно»: У меня так брат умер - «Интервью»

Хоррор взросления по Стивену Кингу 1989-ый, провинциальный городишко Дерри, штат Мэн. В обшарпанном кинотеатре показывают то «Бэтмена», то «Смертельное оружие 2», то «Кошмар на улице вязов 5», но самое страшное творится с местными детьми. К ним является плотоядный танцующий клоун Пеннивайз (демонический Билл Скарсгард с обильным слюноотделением), после встречи с которым некоторые мальчишки и девчонки уже никогда не увидят на большом экране страшилок и не пробегут по улице в дождь, преследуя кораблик. Взрослые списывают всё на плотный поток несчастных случаев (что с этими детьми только не приключится!), а Пеннивайз начинает являться группе друзей, именующих себя «клубом неудачников». Входят туда любимые жертвы школьного хулигана Генри Бауэрса (Николас Хэмилтон ) — заика Билли (Джейден Мартелл ), чей брат год назад пропал при странных обстоятельствах, озабоченный и говорливый Ричи (Финн Вулфард из «Очень странных дел»), болезненный мальчуган Эдди (Джек Грейзер ) и еврей Стэнли (Уайатт Олефф ). Вскоре к ним примкнут еще трое — дородный новичок Бен (Джереми Рэй Тейлор ), красивая девочка с репутацией шлюхи Беверли (София Лиллис ) и сирота-афроамериканец на домашнем обучении Майк (Чоузен Джейкобс), которого заставляют работать на скотобойне. Всемером и не рассчитывая на помощь взрослых, они начнут борьбу с демоном американской провинции. Упитанный роман Стивена Кинга «Оно», написанный на излете кокаиновой зависимости в 1986-м, оперативно экранизировали для американского телевидения в 90-м. Тим Карри в роли зловещего Пеннивайза, полтора часа на детство героев и столько же — на ту часть романа, где повзрослевший «клуб неудачников» вынужден снова бороться с отбившимся от рук клоуном. Четверть века спустя материалом заинтересовался режиссер Кэри Фукунага , постановщик первого сезона «Настоящего детектива». Однако студии не понравилась его идея сделать четырехчасовой фильм, сохранив самые спорные сцены романа (педофилию и подростковую оргию, например), — и с Фукунагой попрощались. В итоге «Оно» снял аргентинец Андрес Мускетти , один из когорты протеже Гильермо Дель Торо , зарекомендовавший себя сносным хоррором «Мама». В итоге «Оно» — первая часть дилогии, где подробно описывается детство персонажей и их схватка с Пеннивайзом, который еще вернется через двадцать семь лет (то есть в экранном 2016-м). События книги перенесены в более понятные и интересные для хоррора 80-е, Мускетти умело нагнетает и жонглирует детскими страхами, а ансамбль юных артистов (главное открытие — Софиа Лиллис) ничуть не уступает Скарсгарду, который, конечно, в дубляже не так изобретательно интонирует, как в оригинале, но с таким гримом это и не смертельно. «Оно» вообще получилось очень графичным — достаточно взглянуть на постеры: полумесяц головы клоуна, сжавшийся желтый дождевичок, горящий красной тревогой шар. Мускетти и костюмеры ловко подчеркивают то, что зритель должен запомнить, — и память угодливо выдавливает сумбурный, слишком торопливый пролог и некоторые длинноты, намекающие на то, что для многословной прозы Кинга лучший формат — это сериал. Не случайно в этом году лучшей его экранизацией рискует стать многосерийный «Мистер Мерседес». Тема памяти станет ключевой и во втором, взрослом фильме (если он будет), для первого же «Оно» гораздо важнее противопоставление ужаса мистического и ужаса повседневного. В 1986-м Кинг подробно описывал американский вариант «Нелюбви»: в городке Дерри с детства ломали хребет всем «другим» — от женщин до гомосексуалов, от заик до афроамериканцев. Жестокие уроки «нормальности» доводили детей до неврозов, которые благополучно переносились во взрослую жизнь. В отличие от экранизации 1990-го, где обсуждается абстрактное насилие над детьми, у Мускетти консервативное адище раскрыто с дотошностью Звягинцева и принимает конкретные формы: одного ребенка корежит религиозное воспитание, другого — гиперопека матери, история Беверли отдает сексуальным насилием. Как и у Кинга, самое страшное тут не демоническая сущность в канализации (хотя Пеннивайз отдувается за кровавые и жестокие сцены), а повседневное — школьное и домашнее — насилие, которое принято не замечать. Улыбчивый клоун с острыми зубами в этом смысле идеальный символ ненавязчиво изуродованного детства и этой взрослой слепоты. В одиночку такую гадину не одолеть, нужно, конечно, взяться дружно. Алексей Филиппов 07.09.2017