Он вам не Дракон: в МХТ им. А. Чехова поставили пьесу Шварца - «Рецензии»

3 апреля 2017Константин Богомолов представил «Дракона» В Московском художественном театре имени Чехова Константин Богомолов поставил спектакль «Дракон» по пьесе Евгения Шварца , которая, вероятно, больше известна по вольной экранизации Марка Захарова . Написанный Шварцем в эвакуации текст оперативно поставили в 1944-м и также оперативно запретили до 1962-го. В следующие полвека к нему обращались в СССР и, например, Германии: Хайнер Мюллер, Марк Захаров в студенческом театре, Марк Вайль , Владимир Мирзоев и другие. В 2017-м он заинтересовал и Константина Богомолова, который в недавно снятом с репертуара «Князе» по Достоевскому уже демонстрировал, что невинность и порочность - сообщающиеся сосуды. Сказочно-мифическая притча про дракона-диктатора, победитель которого и сам становится драконом, закономерно продолжает разговор о неразрывной связи добра и зла, способного отравить любую благодетель. На сцене - обычная советская квартира: телевизор, стол, шкаф, диван, обои в цветочек, выцветшие, кажется, в тот же миг, как сошли с конвейера (художник - постоянный соавтор Богомолова Лариса Ломакина ). На диване сидит кот (Кирилл Трубецкой ), встречающий только-только собирающуюся публику. У него над головой - экран, куда будут транслировать крупные планы артистов во время диалогов и любимые Богомоловым титры (спектакль состоит из семи вечеров, о наступлении каждого без промедления сообщают). В квартиру входит Ланцелот (Кирилл Власов), начинает беседовать с котом, который что-то беззвучно отвечает, открывая рот. Ланцелот его понимает - зритель нет. «Люди иногда так невнимательны» значится среди реплик кота у Шварца. Настолько невнимательны, что не только могут принять кота за кошку и окрестить Машенькой, но и, например, игнорируют тихий голос разума, в роли которого кот и выступает. Дополнительная видеопроекция, демонстрирующая с разных ракурсов лица обоих обоих участников диалога, им тоже не помешает. Но Богомолов используется экран не ради помощи галерке: так он каждому зрителю дарит две дополнительные головы - ведь у дракона их три. Дракон правит городом уже четыреста лет, ежегодно забирая для своих нужд одну красивую девушку (говорят, та умирает от омерзения). В этом году повезло Эльзе (Надежда Калеганова), дочери архивариуса (Евгений Перевалов , произносящий текст с интонациями самого Богомолова). Кот расстроен, а все молча согласились и смирились. Дракон мудр и добр, двести лет с ним никто не воюет, поэтому он всё чаще принимает облик человека - даже не одного, а целого достопочтенного семейства: усталого представительного мужчины (Игорь Верник ) с изуродованным наростами лицом, его безмолвно-строгой супруги (Ульяна Глушкова) и сынишки (Александр Булатов ) с положенными ребенку щечками. Ланцелот, прознавший про город из всемирной книги жалоб, вызовет дракона на поединок и, как водится у героев, победит. Мир однако не станет лучше. Сам Богомолов выделяет в пьесе Шварца механизм стирания исторической памяти, закодированный во фразе «красный цвет, выцветая, становится розовым». Кровь обращается гламуром, очевидная диктатура, с которой люди малодушно свыкаются, мимикрирует, принимает новые облики. «Разрубишь тело пополам - человек околеет. А душу разорвешь - станет послушней, и только», - раскрывает Ланцелоту секрет эффективного менеджмента дракон. В тирании страшны не сами правители - Верник виртуозно играет голосом затухающий пыл великого лидера, - а многослойная конъюнктура, разъедающая общество от Бургомистра (Олег Табаков ) до его сына Генриха (Павел Табаков ) и простых жителей. Пятьдесят оттенков конформизма, долгая память на добрые дела и короткая - на всё остальное. Ланцелота ужасает не сам дракон и его аппетиты, а свита из «лучших людей города». Про историческую и вообще память сейчас говорят много и охотно, но Богомолов использует пьесу Шварца без демонстративных политических целей. Хотя кто-то видит в Кирилле Власове Навального, а изображение дракона, скромно свернувшееся в углу экрана перед началом спектакля, наводит на мысли о восточном годе дракона (Путин стал президентом как раз в 2000-м). В выборе Олега Табакова на роль пресмыкающегося Бургомистра тоже можно усмотреть режиссерскую шпильку. Широко поле для политической паранойи. В действительности «Дракон» наполнен множеством символов, апеллирующих к разным эпохам; как и «Князь» - это перепостмодернистская коллекция веб-ссылок, переходя по которым зритель складывает из коллажа сцен и знаков некоторый индивидуальный спектакль. Изображение гольбейновской картины «Мёртвый Христос в гробу» соседствует с отсылками к «Пяти вечерам» Михалкова по пьесе Володина, во всю сцену проецируется эпизод смерти Алексея Баталова из «Летят журавли» (видеохудожник Илья Шагалов), а Ланцелот поёт дракону «Губы окаянные», звучавшие в «Пяти вечерах». Ранее, сидя с котом на диване, он орал, не попадая в фонограмму, «Человек и кошка», - чистый нерв одинокого голоса человека. Распятие Иисуса, Великая Отечественная война, эпоха застоя, отчаянный бунт русского рока - «Дракон» превращается в эклектичный Ноев ковчег, куда с пометкой «чтобы помнили» приняты культурные артефакты, сопротивлявшиеся диктатуре или по крайней мере не потворствовавшие. Без памяти мир становится даже не черно-белым, как видит его дракон, а серым, где ясно-алая кровь и превращается в розовый цвет дискотек и модных показов, а старые песни о главном сменяются шуршащей попсой. Спасенная Эльза оборачивается гламурной и безмозглой фифой, смертельно раненный Ланцелот, примеривший одежды Спасителя и простого солдата, возвращается в спасенный город в образе длинноволосого манекена в обтягивающей одежде (возможно, трансгендера). То ли изнеженные комфортом герои измельчали, то ли все-таки люди по-прежнему «так невнимательны». Сардоническая интонация заключительного, седьмого вечера не располагает к оптимизму - хотя Эльза и Ланцелот, взявшись за руки на фоне исполинского пламени, кажется, начали что-то вспоминать. Победа над драконом в себе - занятие ежедневное. Алексей Филиппов