, из-под плоских касок видны лишь испуганные глаза британских солдат-мальчишек, запертых на побережье Дюнкерка. Позади - разрушенный город, где разбросаны немецкие листовки и жалят пули, впереди сереет Ла-Манш, сливающийся с таким же смурным небом. Май-июнь 1940-го, армия союзников ждёт эвакуации морем - англичане вперед, французам остается возмущенно махать руками и поправлять каски с характерными гребнями. Черчилль приказал спасти хотя бы 30-40 тысяч из четырехсот, в итоге вывезти удастся около трёх сотен. Неожиданное решение немецкой ставки придержать наступление помогает свершиться «Чуду на Дюнкерке», в которое из последних сил верят офицерский состав (Кеннет Брана
и Джеймс Д’Арси
) и солдаты на берегу. Верят в него и шныряющие над Дюнкерком истребители (за штурвалом, в частности, Том Харди
), и капитан небольшой яхты Moonstone мистер Доусон (Марк Райлэнс
). Он лично поплыл помогать сынам отечества в составе армады разношерстых судов, которые Адмиралтейство реквизировало на английском берегу.
Немцев тут помянут всуе лишь несколько раз - англичанин Кристофер Нолан
в «Дюнкерке» описывает не спасение сил союзников от армии вермахта, но побег человека из лап смерти. Неделя на моле, сутки в море, час в небе - сообщают титры. Хладнокровие рапорта соединяется в руках Нолана с почти эпической формой: это не столько военная драма, сколько неспешная мясорубка глазами стихии, где схематичным персонажам с выразительными лицами (Харди в маске пилота почти не видно) уделяется едва ли не меньше времени, чем оранжевым спасжилетам, серому песку, густой седой пене, порывам ветра и бескрайней синеве моря с небом. Вместе с этим «Дюнкерк» балансирует между по-хорошему патриотическим фильмом о войне и чистым кино о надежде и жажде жизни. Опасаясь, что разгоряченный зритель не расслышит за биением собственного сердца гуманистический посыл, Нолан не стесняется проговорить его несколько раз: эвакуация с дюнкеркского побережья не трусливое бегство, выжить - тоже победа. Дежурные реплики и патетичный финальный монолог из газетной заметки несколько портят тот чистый нерв, который Нолан рождает на монтаже в соавторстве с оператором-виртуозом Хойте Ван Хойтема и несмолкающей музыкой Ханса Циммера. Тут «Дюнкерк» порой увлекается и начинает мордовать зрителя по всем фронтам - с моря, с воздуха, с суши: торжественно горит героический истребитель Supermarine Spitfire, за кадром радуется возвращению английских солдат газета, надсадно грохочет клавишами Циммер.
Новую работу Нолана оперативно записали в шедевры, что для режиссера-мегаломана уже привычное дело, но «Дюнкерк» отличается от последних его фильмов хотя бы тем, что Кристофер снова работает в одиночку. Любящий сложные умозрительные конструкции и их многословное объяснение брат Джонатан сейчас занят «Миром Дикого Запада», где также получил наибольшую авторскую свободу. «Дюнкерк» позволяет гораздо лучше, чем сольное «Начало», предположительно отделить одного Нолана от другого: по сути, это одна сложная и сверхдинамичная сцена, каких хватало в предыдущих фильмах режиссера, задуманная им еще 25 лет назад и реализованная уже в (обсуждаемом) статусе главного постановщика планеты. Символично, что в этом году, вслед за Гаем Ричи
, Кристофер обращается к родной истории и английской идентичности - правда, именно национальные приметы ограничиваются униформой, любовью к чаю, бутербродам с джемом, газетам и пиву с яркой этикеткой. Люди Нолану по-прежнему не даются - они такие же полубезликие винтики в напряженном эпично-патриотическом аттракционе об ужасах войны и смерти, как образовавшийся на дюнкеркском побережье кенотаф из разбросанных британских касок, как запись мелом на приборной панели Supermarine Spitfire, как щеколда в подпалубном помещении яхты Moonstone. Впрочем, в этот раз Нолан нашел убедительную форму для подобного взгляда и даже подпустил спилберговского гуманизма. Возможно, со временем он поймет, что с таким видеорядом и динамикой слова только всё портят. «Дюнкерк» в прокате с 20 июля. Алексей Филиппов 20.07.2017
IMAX-драма Кристофера Нолана Беспрестанно стонут струнные Ханса Циммера , из-под плоских касок видны лишь испуганные глаза британских солдат-мальчишек, запертых на побережье Дюнкерка. Позади - разрушенный город, где разбросаны немецкие листовки и жалят пули, впереди сереет Ла-Манш, сливающийся с таким же смурным небом. Май-июнь 1940-го, армия союзников ждёт эвакуации морем - англичане вперед, французам остается возмущенно махать руками и поправлять каски с характерными гребнями. Черчилль приказал спасти хотя бы 30-40 тысяч из четырехсот, в итоге вывезти удастся около трёх сотен. Неожиданное решение немецкой ставки придержать наступление помогает свершиться «Чуду на Дюнкерке», в которое из последних сил верят офицерский состав (Кеннет Брана и Джеймс Д’Арси ) и солдаты на берегу. Верят в него и шныряющие над Дюнкерком истребители (за штурвалом, в частности, Том Харди ), и капитан небольшой яхты Moonstone мистер Доусон (Марк Райлэнс ). Он лично поплыл помогать сынам отечества в составе армады разношерстых судов, которые Адмиралтейство реквизировало на английском берегу. Немцев тут помянут всуе лишь несколько раз - англичанин Кристофер Нолан в «Дюнкерке» описывает не спасение сил союзников от армии вермахта, но побег человека из лап смерти. Неделя на моле, сутки в море, час в небе - сообщают титры. Хладнокровие рапорта соединяется в руках Нолана с почти эпической формой: это не столько военная драма, сколько неспешная мясорубка глазами стихии, где схематичным персонажам с выразительными лицами (Харди в маске пилота почти не видно) уделяется едва ли не меньше времени, чем оранжевым спасжилетам, серому песку, густой седой пене, порывам ветра и бескрайней синеве моря с небом. Вместе с этим «Дюнкерк» балансирует между по-хорошему патриотическим фильмом о войне и чистым кино о надежде и жажде жизни. Опасаясь, что разгоряченный зритель не расслышит за биением собственного сердца гуманистический посыл, Нолан не стесняется проговорить его несколько раз: эвакуация с дюнкеркского побережья не трусливое бегство, выжить - тоже победа. Дежурные реплики и патетичный финальный монолог из газетной заметки несколько портят тот чистый нерв, который Нолан рождает на монтаже в соавторстве с оператором-виртуозом Хойте Ван Хойтема и несмолкающей музыкой Ханса Циммера. Тут «Дюнкерк» порой увлекается и начинает мордовать зрителя по всем фронтам - с моря, с воздуха, с суши: торжественно горит героический истребитель Supermarine Spitfire, за кадром радуется возвращению английских солдат газета, надсадно грохочет клавишами Циммер. Новую работу Нолана оперативно записали в шедевры, что для режиссера-мегаломана уже привычное дело, но «Дюнкерк» отличается от последних его фильмов хотя бы тем, что Кристофер снова работает в одиночку. Любящий сложные умозрительные конструкции и их многословное объяснение брат Джонатан сейчас занят «Миром Дикого Запада», где также получил наибольшую авторскую свободу. «Дюнкерк» позволяет гораздо лучше, чем сольное «Начало», предположительно отделить одного Нолана от другого: по сути, это одна сложная и сверхдинамичная сцена, каких хватало в предыдущих фильмах режиссера, задуманная им еще 25 лет назад и реализованная уже в (обсуждаемом) статусе главного постановщика планеты. Символично, что в этом году, вслед за Гаем Ричи , Кристофер обращается к родной истории и английской идентичности - правда, именно национальные приметы ограничиваются униформой, любовью к чаю, бутербродам с джемом, газетам и пиву с яркой этикеткой. Люди Нолану по-прежнему не даются - они такие же полубезликие винтики в напряженном эпично-патриотическом аттракционе об ужасах войны и смерти, как образовавшийся на дюнкеркском побережье кенотаф из разбросанных британских касок, как запись мелом на приборной панели Supermarine Spitfire, как щеколда в подпалубном помещении яхты Moonstone. Впрочем, в этот раз Нолан нашел убедительную форму для подобного взгляда и даже подпустил спилберговского гуманизма. Возможно, со временем он поймет, что с таким видеорядом и динамикой слова только всё портят. «Дюнкерк» в прокате с 20 июля. Алексей Филиппов 20.07.2017
Биография Ребекки Фергюсон Ребекка Фергюсон (полное имя Ребекка Луиза Фергюсон Сундстрём) – шведская актриса, которую пресса часто именует второй Ингрид Бергман. За работу в сериале «Белая королева» она была номинирована на «Золотой глобус», а роль Илзы в блокбастере «Миссия невыполнима: Племя
→ Подробнее:)
