Максим Стоянов: «Надо воспитывать в себе внутреннюю культуру» - «Интервью»

В российский прокат выходит « Пришелец » — космического размаха уральский сай-фай Ивана Соснина , уже завоевавший неплохую фестивальную репутацию. Деревенский парень Леха носит слуховой аппарат, считается среди местных кем-то вроде юродивого, строит дом из мусора и пытается связаться через самодельную радиоточку с другими планетами. Однажды на пороге его дома появляется девочка с огромными голубыми глазами - может, инопланетянка, а, может, спасительница Лехи, который и сам не от мира сего. Кино-Театр.Ру поговорил с исполнителем главной роли Максимом Стояновым о мистике и фантастике на экране и в творчестве, о том, как кино стать массовым, а также о том, сорвал ли он фильмом «Пришелец» свой актерский джекпот. Зритель привык видеть вас в достаточно брутальных ролях. Фильм «Пришелец», в этом смысле, — исключение и стоит в каком-то смысле особняком в вашей фильмографии. Почему согласились сыграть этого персонажа? И был ли этот проект для вас изначально каким-то актерским вызовом? Зритель зрителю рознь, и я бы не согласился, что играю одинаковые роли. У меня в фильмографии есть довольно-таки разноплановые работы, на мой взгляд, но, возможно, какой-то все-таки присутствует перевес ввиду моих внешних индивидуальных особенностей. Я стараюсь быть многогранным артистом. А как выглядит персонаж — не важно. Для меня самое главное в герое — это его глубина, и я всегда пытаюсь углублять свои образы. Мое стремление к объемным персонажам не всегда совпадает с тем, что мне предлагают, и я иногда даже вежливо отказываюсь от каких-то ролей — все зависит от творческих задач. Что касается «Пришельца», то он действительно стоит особняком в моей фильмографии. Эта роль необычная, и я давно хотел поработать с режиссером Иваном Сосниным. Когда выдалась такая возможность, даже сценария еще толком не было — какой-то эскиз, пометки, конструкция. И не было средств, так что Иван предложил мне поработать в суровых условиях. Но я согласился, потому что для меня это стало дорого, как по-человечески, так и творчески — в первую очередь, такой подход уникальный. Мне понравилась сама история, закваска, я понял, что в персонаже есть глубина, что в этой роли можно развернуться. Был бы ли для меня этот проект изначально каким-то актерским вызовом? Вы знаете, скажу вам честно: любые роли, даже те, которые, кажется, что я щелкаю как орешки, для меня вызов, и над любыми ролями нужно работать, потому что каждая — это как дитя малое. И все они одинаково ценны и дороги. И в продолжение этого вопроса — видно, что вы актер очень широкого диапазона (даже по одному «Пришельцу»), но при этом нет ли у вас самого ощущения, что российское кино пытается загнать в какое-то амплуа? Сложно ли это преодолеть? И есть ли в целом такое желание? Иногда мне предлагают такие работы, которые меня впечатляют и вдохновляют на что-то. Как, например, в «Джекпоте » Александра Ханта — на мой взгляд, не совсем типичная для меня роль. А иногда бывает, что действительно присылают каких-то примитивных, плоских чуваков. И тут все зависит даже не от профессии или социального слоя, к которому относится персонаж, важно наличие в роли глубины. Главное — развиваться самому. Нужно читать больших писателей, нужно смотреть выдающиеся картины прошлого и современные фильмы, которые были признаны и замечены на различных фестивалях. Надо воспитывать в себе внутреннюю культуру. И тогда ты просто не сможешь усидеть в каком-то плоском амплуа, будешь пробовать себя в разных и прорываться к более интересным ролям. И русское кино это почувствует. В образе вашего героя Лехи множество деталей — от одежды до того же слухового аппарата, который, конечно, влияет на поведение, даже на движения. Как строилась работа над образом, была ли она более сложной и тщательной, чем обычно? Работа строилась также как обычно, теми же методами. Но иногда в процессе, как это и было в случае с «Пришельцем», возникают трудности и дополнительные нагрузки, на которые ты обращаешь внимание и преодолеваешь. Тот же слуховой аппарат, индивидуальность персонажа. Плюс у нас была немного нестандартная ситуация, так как не было внятного написанного сценария, а были наброски, и мы шли как бы на ощупь, понимая конструкцию, но без нюансов, и все интересные решения и детали рождались по дороге. Но в принципе всегда подход у меня одинаковый к моим ролям: в первую очередь я смотрю на объем роли и на возможность ее дальнейшего углубления. Ну и на творческие задачи — это самое интересное. «Пришельца» как только ни называли в прессе: и русским народным сай-фаем, и мистическим кино, и социальной драмой, и трагикомедией. Как бы вы сами могли охарактеризовать это кино? Для меня лично это очень теплое кино с базовыми принципами и пониманием человеческого бытия. С поиском, с желанием, с сопротивлением, с усилиями над собой и с развитием. В фильме присутствуют фундаментальные вещи, и философская база есть в этой картине, на мой взгляд. А каким жанром ее назвать, это уже решайте сами. Как в целом относитесь к историям с налетом фантастики и мистики? Я весьма сдержанно отношусь к фантастике, как к жанру. Но люблю, когда мистика происходит в творчестве, когда колдовство, в хорошем смысле этого слова, случается на площадке. И люди творят чудо, начиная от режиссера картины и заканчивая всеми художественными цехам. Дальше происходит волшебство на монтажном столе, а потом — в зале кинотеатра. А вот в космическую мистику я не очень верю. Хотя люблю истории про космос, хорошо знаю историю полета Юрия Гагарина , например, — то есть меня интересует научная, а не научно-фантастическая направленность. Но, повторюсь, мистику творчества очень люблю. Вы снялись уже в двух проектах режиссера Ивана Соснина — можно ли сказать, что вы сработались? И чем вам нравится именно этот автор? Мне хочется верить, что мы сработались, и я хотел бы с ним еще посотрудничать неоднократно. У Ивана есть высокая внутренняя культура и звериное чутье. Это два качества, которые редко сегодня встретишь у творческого человека. И при этом гуманизм, положительная энергетика — от него исходит энергия любви к окружающим. Даже если все плохо, в нем есть мужество и силы это не показывать, а, наоборот, переработать плохое во что-то хорошее. Мне нравится быть краской на холсте у этого художника. «Пришелец» — ваш первый продюсерский опыт. Хотелось бы продолжить? Да, «Пришелец» — это мой первый продюсерский опыт, со-продюсерский точнее, потому что слишком громко будет назвать меня продюсером картины «Пришелец». Это была робкая попытка, проба пера, что называется, и, если еще подвернется возможность такого рода, я думаю, что я попробую вновь. Потому что продюсер в каком-то смысле — соавтор, который кладет на алтарь картины свои силы, время, внимание, средства. Но все-таки в первую очередь я артист, так что в какой-то период творческой жизни, конечно, можно спродюсировать одну или другую картину, но ставку на это я бы не делал. Однако опыт довольно-таки любопытный, и я думаю, что в будущем он еще повторится. У фильма уже есть неплохая фестивальная история — как вам кажется, в широком прокате он найдет своего зрителя? У меня сложилось впечатление, что в широком прокате находят зрителя те картины, у которых была очень мощная рекламная кампания. Когда из каждого утюга вам бормочут про то, что фильм такой-то на всех экранах, то вы нет-нет, да пойдете и глянете. И тогда становится картина, что называется, для широкого зрителя. Когда нет рекламы, даже если кино вполне приличное, а может даже выдающееся, начинает работать сарафанное радио. А это, как правило, занимает немножко больше времени, и, когда «сарафан» запускается, картину уже снимают с показов в кинотеатрах. Так что я абсолютно убежден — чтобы кино стало массовым, надо сделать ему большую рекламу. Не будет рекламы — будет просто хорошее кино, увиденное меньшим количеством зрителей. Или плохое кино. Но будет реклама — и даже на плохое кино люди сходят. А при таком количестве медиаресурсов, которое есть сегодня, у зрителей может вообще не быть потребности ходить в кино, ведь можно дома сериал включить. А то и в телефоне — и зачем кинотеатр, где куча народу? А для меня это самый кайф. Самое прекрасное, что может нам подарить кино, — это как раз совместное, коллективное переживание в зале. Но мое личное, творческое и человеческое, желание, чтобы «Пришельца» увидели как можно больше людей. А уж как это произойдет, я не знаю. «Пришелец» в прокате с 24 октября. «Пришелец». Трейлер №2 Наталия Григорьева