Для тех, кто в панке: «Лимонов: Баллада об Эдичке» — избирательный байопик скандального писателя - «Рецензии»

На набережной Круазет продолжается праздник кино — и даже не обходится без российских актеров и режиссеров. В конкурсе 77-го Каннского кинофестиваля показали новый фильм Кирилла Серебренникова

— «Лимонов: Баллада об Эдичке

», снятый в копродукии компаний из Италии, Франции и Испании. Главную роль блистательно сыграл Бен Уишоу

, а насколько бесспорно всё остальное — рассказывает Дарья Тарасова.

Поэт, «независимый коммунист», любитель плотского и развязного, непризнанный (как минимум, по его же мнению) гений, бунтарь и человек со своим пониманием национального и политического. В биографической книге Эмманюэля Каррера именно таким предстает Эдуард Лимонов: противоречивым, не всегда последовательным, но неизменно страстным. Таким же его изобразил и Кирилл Серебренников в англоязычном дебюте «Лимонов: Баллада об Эдичке» — с до невозможности похожим на прототип Беном Уишоу.


Читать
Равны нулю: «Петровы в гриппе» — другой «каннский» фильм Серебренникова



Некоторые люди настолько утонули в слоях напускных или вполне искренних характеристик, что продраться через набор мифологем о них, народных или собственного сочинения, крайне сложно. Эдуард Лимонов — как раз такой случай. Одиозный интеллектуал оставил за собой глубокий след в российской культуре и сделал это очень навязчиво, скандально. Литературные работы, отчаянная эмиграция, громкое возвращение, «Лимонка», [запрещенная в России] НБП, разлад с оппозицией. Опять же — эпизод с темнокожим бездомным, который обсуждают до сих пор.

Кажется, что Серебренникова привлек в Лимонове именно этот образ вечного панка, человека-против-истеблишмента (такая же характеристика подходит самому постановщику). По крайней мере, именно это отражено в фильме: обиженному страной и судьбой интеллектуалу важнее встать в позу, чем быть «за» хоть что-то. Благодаря жанровой приписке «баллада», Серебренников отчасти ускользает от бюрократической формулы байопика, жаждущей рассказа о человеке в более-менее объективной и исчерпывающей форме. Ведь баллада — она про героя, про человека-миф, его образ, трактуемый автором и публикой. Вот режиссер и сконцентрировал 30 лет из жизни писателя, чтобы набор эпизодов помогал раскрывать его панковость с разных сторон. Правда — и это важно — не со всех.


Смотреть онлайн
Почти все фильмы Кирилла Серебренникова



Бен Уишоу меняет костюмы и прически, переносясь то в монохромную молодость Лимонова, когда тот работал на заводе (неубедительно малое по хронометражу пространство картины), то в Нью-Йорк к возлюбленной Елене (Виктория Мирошниченко), то обратно в СССР — на встречу со стабильно шокированными читателями. Переходы между периодами сопровождаются ритмичным саундтреком, сменой кадрирования и красочными подзаголовками на весь экран, стилизованными под шрифты советских плакатов.

Место нашлось, конечно же, и полубайке с бездомным — именно по ней Лимонова знает широкая публика. С одной стороны, не включить её в «байопик» было бы странно, с другой — это лишь одна из многих крайностей, далеко не самая вопиющая, по которым читатель и гражданин запомнит титульного героя. Куда страннее, что о политическом мировоззрении Лимонова фильм не позволяет составить какого-то конкретного мнения. Судьба поэта в контексте государственного курса сведена к пояснительному слайду перед титрами. В отличие от сторонних зрителей, тем, кто знаком с российской реальностью, это может дать немного другое понимание взглядов Лимонова. Однако получается, что вне сугубо внутреннего контекста персонаж просто-напросто романтизирован, — заслуженно ли?


Читать
Новая волна, где она? «Лето» — фантасмагория Серебренникова о Цое и Науменко



Можно ли снять фильм об Эдуарде Лимонове, отразив его характер, но обойдя вытекающие из него биографические последствия? Оказалось, что да: снова лазейку стоит искать в названии — по крайней мере, русскоязычном. Лимонов — реальный человек, Эдичка — литературный герой, и Серебренников избирательно снял ЖЗЛ обоих разом. Неудачным кажется разве что геополитический контекст, в котором выходит лента: заигрывать с подобными персонажами, хоть и с настолько убедительными оговорками, будто бы уже недопустимо.

Стилистически же «Лимонов» недалеко ушел от «Лета» — что, с одной стороны, закономерно, а с другой — как минимум спорно. Вновь идут в дело панковые замашки со сломом пресловутой четвертой стены, гуляющим соотношением сторон, бойкой камерой и не менее подвижными актерами, а также узнаваемые решения, вроде анимационных вставок и выступлении музыкантов из Shortparis (куда без них?). Всё это как бы и отвечает бунтарскому духу Лимонова-Эдички, но кажется вторичными по отношению к истории Виктора Цоя и Майка Науменко. А это всё-таки два совершенно разных бунта.
Дарья Тарасова