19 ноября на телеканале Dомашний начинаются показы 16-серийной мелодрамы «Мама», главную роль в котором сыграла Юлия Мельникова
, хорошо знакомая зителям по сериалам «Раскол» и «Грач». Перед премьерой мы встретились с Юлией и поговорили о драме, зашитой в женский генокод, силе, слабости, семейном счастье, любимых режиссёрах, актёрских находках и творческой кухне новых проектов «Мама» и «Обычная женщина».
Чем вас заинтересовал сценарий сериала «Мама»? Когда я прочла сценарий, показалось большой удачей, что он попал ко мне после того, как я стала мамой. Для женщины это такой важный момент, и у роли также получается внутренний объем. В сценарии все связано с детьми, материнством, и поэтому мне, конечно, захотелось это сыграть. У моей героини Веры возникают сложные моменты выбора, с ней происходят трагические ситуации. Дай Бог перенести такое — она ищет ребёнка, которого украл её первый муж, а тут снова любовь... И она все эти события переживает одна, не позволяет своим чувствам взять волю, потому что любит человека, у которого есть семья. Всё время одна, с кучей проблем и неприятностей, даже трагедий. Пытается это преодолеть. Мне показалось, что здесь такая сила духа и характера показана, что захотелось это воплотить. Вас именно этим привлек характер героини? Да. При этом она не теряет доброты. Потому что люди, у которых много сложностей... Это их меняет, замыкает в себе, а она очень добрая. В сериале Вера переезжает из Питера в Москву. Как вы думаете, есть принципиальная разница между этими городами? У меня есть друзья, два брата. Они оба из Саратова, один живёт в Питере, второй в Москве. Говорят, что разница гигантская!(Смеётся) Для меня разница тоже есть, когда я приезжаю в гости в Питер, то это, конечно, совершенно иной город. Так как я там немного времени провожу, он для меня более романтичный, интеллектуальный, в плане даже эстетики какой-то. Москва совсем другая. Вы сами москвичка? Нет, я из Омска. Сибирячка. Когда я переезжала в Москву, мне было 15 лет и казалось, что это какой-то космический город, где-то далеко-далеко находится на земле и попасть туда нереально. Ну, ещё возраст такой был юный. Казалось, что Москва где-то на другой точке планеты. А теперь у меня дочка москвичка, ей будет два года первого ноября.
На что вы опирались в себе, выстраивая образ героини? У меня тоже не всё было гладко и сладко, многое приходилось преодолевать. И у мамы сложная личная судьба, поэтому я смотрела на неё. Мой папа погиб, когда мне было три года, а мама его очень любила и больше не вышла замуж. Время было тяжёлое, у неё на руках двое детей и бабушка, мамина мама. Куча подработок, пять работ, но мы никогда не чувствовали, что обделённо живём, я всегда классно одевалась и в школе была одной из самых крутых девчонок. В этом смысле я только сейчас понимаю, как тяжело ей было тогда. Казалось, всё, как и должно быть. Я тоже рано стала самостоятельно зарабатывать, но просто ради интереса. Только, став мамой, я ощутила в полной мере благодарность к ней и поняла, через что ей пришлось пройти. При этом мама очень весёлая женщина, позитивная, с прекрасным чувством юмора. У нас дружеские отношения, и мы любим вместе ездить отдыхать. Когда мне было лет 20, мы могли угнать в Турцию и там неделю кайфовать и хохотать. Она очень классная! За это ей большое спасибо, что сумела это сохранить, несмотря на все трудности. Так что я во многом в работе опиралась на её сильный характер, на её стойкость. Она никогда не покажет, что ей плохо, тяжело, что она устала. Она сутками работала в реанимации, приходила домой и шла на какие-то массажи, подработки, что-то ещё. Отводила меня в какой-нибудь кружок, с заплетающимся языком укладывала меня спать и опять шла «на сутки». Очень тяжело. Мне кажется, у вас сильный характер, ведь внешне очень выражен классический типаж «героини»: высота, красота и голос... Поэтому кажется, что вы такая? Наверное, ведь я в этом выросла. Я могу делать всё сама — построить, попилить, просверлить. Но при этом мне очень повезло в жизни, у меня муж такой... (Улыбается) Он позволяет мне быть слабой, когда у меня настроение «всё, ой не могу, не хочу, сделай!» (Смеёмся) Очень повезло. Потому что до встречи с Пашей я очень многое делала сама. Лет в 15-16 началась моя взрослая жизнь, самостоятельная — в Москву приехала одна, пыталась работать, снимать квартиру, это все были модельные дела. Я выиграла конкурс в Омске, меня пригласили и нам с девчонками тут снимали квартиру. Мама бегала к соседям три раза в день, чтобы мне сюда звонить, у неё не было телефона. Потом я поступила во МХАТ, мама сначала приезжала, а теперь она с нами живёт. Занимается Лизой, и Пашины родители тоже. Вы с Павлом
часто работаете вместе, или «Мама» ваш первый совместный проект? Наверное, пятый. Мы и познакомились на сериале «Грач», когда там играли вместе. Там у героев наоборот сложные отношения, злость-ненависть. Потом был сериал «Смерш. Ударная волна», тоже хороший — Паша такой в форме, а я романтическая героиня с волнистыми белыми волосами... Мне с ним очень легко и нравится, но мы случайно вместе попадаем. Никогда не договаривались специально. Мне кажется, пять раз - это уже закономерность. Да? В этих трёх проектах, «Смерш», «Грач» и «Мама» у нас большие роли, а там были маленькие, как-то так получалось. Вам вместе легко работается? Нам нравится, и Паша так тоже сказал. На самом деле, сегодня я первый раз увидела, что он такое говорил, что согласился на роль из-за меня. (Улыбается) Работа и семья, одновременно? Как-то так получилось, между нами такая энергия, наверное, что любое время, проведённое вместе, очень ценно. Когда бывают съемки, а мы не вместе снимаемся, это экспедиции, и мы подолгу не видимся, начинаем скучать. А когда мы вместе, то всё здорово. И мы любим всё обсуждать! Я, например, чувствую, когда он приехал на площадку, что он где-то здесь... (Смеёмся) Это так приятно! Да. Так гораздо легче! Конечно, за время съёмок на площадке все становятся родными, но это твой близкий человек, который находится рядом. Я иногда вижу, как он мою сцену смотрит на мониторе, и ему нравится — и у меня поднимается настроение, хочется еще раз сыграть, еще лучше! Меня это очень поддерживает. Вот вчера у меня была премьера нового проекта, а Паша был в Питере, на съемках. Сегодня он рассказывал, как ему звонили друзья и меня хвалили, а он с гордостью говорил — да, она такая! Как вам работалось с юными актёрами «Мамы», вы же играли их учительницу? С детьми пришлось общаться очень много. Школа, в которой мы снимали, была действующая, а когда звенит звонок школьники просто лавиной несутся! Не видят тебя, словно пытаются насквозь пройти. Сначала я пугалась и пыталась чуть не в воздух взлететь — ты же выходишь из кадра и тоже перегружен всякими эмоциями. А наши дети-актеры очень классные! Среди них уже есть профессионалы, а есть те, кто в первый раз снимался. Я думала, что все равно сложно будет их организовать, но режиссер Гузэль Киреева
их здорово настраивала, все молчали, когда были не в кадре. Конечно, всё равно потихоньку разговаривали, это же дети, но все сцены в школе для меня прошли легко и весело. Не было сложностей. Вы ощущаете разницу возраста, «взрослой» и «молодежной» культуры? Мне кажется, сейчас стирается эта грань, и родители на одной волне со своими детьми. Раньше это как-то подчёркнуто разделялось, что есть родители, есть дети, и между ними пространство. А сейчас больше все друзья, особенно с детьми по 13-15 лет. Мы на одном языке разговаривали.
Это ваша первая работа с Гузэль Киреевой? «Мама» - да. Но она меня снова пригласила, сейчас мы вместе работаем над другим проектом. Важно, что история «Мамы» очень женская, и она нам обеим близка, как и, наверное, всем матерям. Сердце откликается очень сильно. Гузэль тоже человек очень эмоциональный, часто бывало, что снимаем какой-нибудь дубль, а она сидит за монитором и плачет. И очень сильно тебе помогает тем, что подключается, реагирует на игру. Для творчества очень важен такой контакт. Да, иначе просто сложность невероятная. Тут настолько все открыты... А ваша героиня, Вера, похожа на ваших других героинь? Нет, она другая. Например, в «Обычной женщине» такого я не играла. Там комедийная роль, и моя Галина там вообще другая! Так получилось ещё, что мы параллельно два проекта снимали, но в «Маме» я больше от себя шла, хотя и у Галины мой юмор. Вообще это сложный момент. До этого я у Николая Николаевича Досталя
в «Расколе» играла боярыню Морозову, у Веры Глаголевой
«Одна война». Я очень люблю военные и исторические картины. Там тоже такая Нина Ковалева военного времени, пытается сохранить свой шарм и красоту в сложных условиях. Здесь же современность, всё близко, обстоятельства сегодняшнего дня — и, в то же время, мне было очень тяжело. Я не хотела их примерять на себя. Например, у меня есть сцена, где я кричу, что у меня украли ребенка и просто бьюсь... Я потом не могла отдышаться, тем более, когда у тебя маленький ребёнок — это настолько все остро, болезненно! Я там так плакала, с какими-то вещами было очень тяжело. И, в то же время, было легко, так как я на эту тему, детскую, эмоционально очень подвижна.
Нет ли у вас любимицы среди ваших героинь? Или вы к ним одинаково относитесь? Есть, конечно, любимые. Я уже назвала роль боярыни Морозовой — её же никто никогда не играл. Я очень долго готовилась со старообрядцами, они меня обучали, мы с Досталем ходили на службы, она для них святая, икона... Они переживали — а как вы её сыграете, а что выбудете делать? Не слишком она красивая, не слишком она высокая? Они нас просто завалили своими вопросами. А потом вручили грамоту с благодарностью. Сказали, мол, вы передали это людям так, как должно быть, и мы вас благодарим. Когда я это услышала, мне было очень приятно, потому что это человек, который существовал. Не какой-то придуманный образ. Мне показывали исторические документы о ней, описания. До пыток, после пыток, там ни одной линии ровной... Было интересно это изучать, читать, а потом играть ещё. В «Одной войне» тоже одна из любимых моих работ, первый полный метр. Такое доверие ко мне Веры Витальевны Глаголевой, это потрясающе. Экспедиция в Карелию, никаких мыслей — у меня ещё не было мужа, детей — сидишь в этой Карелии, зафактурился сразу, обветрился, пропах рыбой. Не надо ничего делать гримёрам, как есть, с этими засохшими губами в 45-й год прямо! И две последние работы мне тоже очень дороги. Они параллельно снимались и выходят подряд, сначала «Обычная женщина», потом «Мама». Здесь тоже много души и сердца вложено, абсолютно открыто я это делала. Иногда даже приходилось сдерживаться, меня несло, и я понимала, что нужно чуть собраться, это слишком. У нас снимались настоящие дети двухнедельные, у меня в роддоме их забирали из рук, и я рыдала, орала от этих детей. Ну, а в «Обычной женщине» это просто роль-подарок для меня, потому что меня такой никогда никто не видел. Там очень много юмора.
Я его очень жду. Буду рада, посмотрите! Там все настолько тонко. Причем, как всегда у Хлебникова
, там бытовое существование. Нельзя «пере», нельзя «недо», нужно, как в жизни. Нельзя перейти эту грань. Со мной на площадке происходили некоторые вещи, Аня Михалкова
, например, говорила: «Юля, я боюсь за тебя, потому что Галя слишком сильно в тебе... Проросла!» (Смеемся) «Что-то с тобой происходит, это Галя, это не ты!» Мы все над этим смеялись. Ходили с ней за руки, нам говорят: «Мы уже закончили снимать, можете отпустить друг друга!» (Смеется) И Боря нам очень трогательные вещи говорил, что мы с Аней работаем, как часы, что мы сильно совпали по юмору, по энергии. Но при этом мы не хохмили там, наоборот. У нас была сцена до такой степени смешная, у меня есть видео в Инстаграме где группа стоит у плейбэка и все ревут просто, рыдают от смеха. И мы думали, что это классно. Говорим — Боря, ну как? А он — ну, просмеялись, давайте теперь нормально это снимем. Без слов лишних, без эмоций. И когда мы сняли это молча, ещё лучше оказалось! Хлебников вообще так работает, очень мягко, ходит, смотрит, дубль, второй, все хорошо, а потом говорит — а давай вот это слово одно убери? И правда, сразу всё становится на свои места, наступает гармония. Он невероятный, и очень хочется его благодарить. Я один раз не выдержала, что-то восторженное сказала на площадке при всех, а он такой — ну что ты, что ты меня позоришь! (Смеемся) Получается, вы сейчас с головой ушли в кино, а как же театр? В театре сейчас меньше занята, а раньше наоборот, он перевешивал. Вы в двух спектаклях заняты? Сейчас уже в одном. У нас с «Сатириконом» такая ситуация, что мы играем на арендованных площадках и сильно сократили репертуар. Раньше у меня было по 15-20 спектаклей в месяц, а сейчас они очень редко. Такое время, а потом есть новые молодые актёры, студенты бывшие, которые много взяли на себя. Это нормально. Что ж, будем ждать вас на экранах. Спасибо большое! Спасибо! Сериал «Мама» на канале Dомашний с 19 ноября в 19:00. Анна Кузьмина
19 ноября на телеканале Dомашний начинаются показы 16-серийной мелодрамы «Мама», главную роль в котором сыграла Юлия Мельникова , хорошо знакомая зителям по сериалам «Раскол» и «Грач». Перед премьерой мы встретились с Юлией и поговорили о драме, зашитой в женский генокод, силе, слабости, семейном счастье, любимых режиссёрах, актёрских находках и творческой кухне новых проектов «Мама» и «Обычная женщина». Чем вас заинтересовал сценарий сериала «Мама»? Когда я прочла сценарий, показалось большой удачей, что он попал ко мне после того, как я стала мамой. Для женщины это такой важный момент, и у роли также получается внутренний объем. В сценарии все связано с детьми, материнством, и поэтому мне, конечно, захотелось это сыграть. У моей героини Веры возникают сложные моменты выбора, с ней происходят трагические ситуации. Дай Бог перенести такое — она ищет ребёнка, которого украл её первый муж, а тут снова любовь. И она все эти события переживает одна, не позволяет своим чувствам взять волю, потому что любит человека, у которого есть семья. Всё время одна, с кучей проблем и неприятностей, даже трагедий. Пытается это преодолеть. Мне показалось, что здесь такая сила духа и характера показана, что захотелось это воплотить. Вас именно этим привлек характер героини? Да. При этом она не теряет доброты. Потому что люди, у которых много сложностей. Это их меняет, замыкает в себе, а она очень добрая. В сериале Вера переезжает из Питера в Москву. Как вы думаете, есть принципиальная разница между этими городами? У меня есть друзья, два брата. Они оба из Саратова, один живёт в Питере, второй в Москве. Говорят, что разница гигантская!(Смеётся) Для меня разница тоже есть, когда я приезжаю в гости в Питер, то это, конечно, совершенно иной город. Так как я там немного времени провожу, он для меня более романтичный, интеллектуальный, в плане даже эстетики какой-то. Москва совсем другая. Вы сами москвичка? Нет, я из Омска. Сибирячка. Когда я переезжала в Москву, мне было 15 лет и казалось, что это какой-то космический город, где-то далеко-далеко находится на земле и попасть туда нереально. Ну, ещё возраст такой был юный. Казалось, что Москва где-то на другой точке планеты. А теперь у меня дочка москвичка, ей будет два года первого ноября. На что вы опирались в себе, выстраивая образ героини? У меня тоже не всё было гладко и сладко, многое приходилось преодолевать. И у мамы сложная личная судьба, поэтому я смотрела на неё. Мой папа погиб, когда мне было три года, а мама его очень любила и больше не вышла замуж. Время было тяжёлое, у неё на руках двое детей и бабушка, мамина мама. Куча подработок, пять работ, но мы никогда не чувствовали, что обделённо живём, я всегда классно одевалась и в школе была одной из самых крутых девчонок. В этом смысле я только сейчас понимаю, как тяжело ей было тогда. Казалось, всё, как и должно быть. Я тоже рано стала самостоятельно зарабатывать, но просто ради интереса. Только, став мамой, я ощутила в полной мере благодарность к ней и поняла, через что ей пришлось пройти. При этом мама очень весёлая женщина, позитивная, с прекрасным чувством юмора. У нас дружеские отношения, и мы любим вместе ездить отдыхать. Когда мне было лет 20, мы могли угнать в Турцию и там неделю кайфовать и хохотать. Она очень классная! За это ей большое спасибо, что сумела это сохранить, несмотря на все трудности. Так что я во многом в работе опиралась на её сильный характер, на её стойкость. Она никогда не покажет, что ей плохо, тяжело, что она устала. Она сутками работала в реанимации, приходила домой и шла на какие-то массажи, подработки, что-то ещё. Отводила меня в какой-нибудь кружок, с заплетающимся языком укладывала меня спать и опять шла «на сутки». Очень тяжело. Мне кажется, у вас сильный характер, ведь внешне очень выражен классический типаж «героини»: высота, красота и голос. Поэтому кажется, что вы такая? Наверное, ведь я в этом выросла. Я могу делать всё сама — построить, попилить, просверлить. Но при этом мне очень повезло в жизни, у меня муж такой. (Улыбается) Он позволяет мне быть слабой, когда у меня настроение «всё, ой не могу, не хочу, сделай!» (Смеёмся) Очень повезло. Потому что до встречи с Пашей я очень многое делала сама. Лет в 15-16 началась моя взрослая жизнь, самостоятельная — в Москву приехала одна, пыталась работать, снимать квартиру, это все были модельные дела. Я выиграла конкурс в Омске, меня пригласили и нам с девчонками тут снимали квартиру. Мама бегала к соседям три раза в день, чтобы мне сюда звонить, у неё не было телефона. Потом я поступила во МХАТ, мама сначала приезжала, а теперь она с нами живёт. Занимается Лизой, и Пашины родители тоже. Вы с Павлом часто работаете вместе, или «Мама» ваш первый совместный проект? Наверное, пятый. Мы и познакомились на сериале «Грач», когда там играли вместе. Там у героев наоборот сложные отношения, злость-ненависть. Потом был сериал «Смерш. Ударная волна», тоже хороший — Паша такой в форме, а я романтическая героиня с волнистыми белыми волосами. Мне с ним очень легко и нравится, но мы случайно вместе попадаем. Никогда не договаривались специально. Мне кажется, пять раз - это уже закономерность. Да? В этих трёх проектах, «Смерш», «Грач» и «Мама» у нас большие роли, а там были маленькие, как-то так получалось. Вам вместе легко работается? Нам нравится, и Паша так тоже сказал. На самом деле, сегодня я первый раз увидела, что он такое говорил, что согласился на роль из-за меня. (Улыбается) Работа и семья, одновременно? Как-то так получилось, между нами такая энергия, наверное, что любое время, проведённое вместе, очень ценно. Когда бывают съемки, а мы не вместе снимаемся, это экспедиции, и мы подолгу не видимся, начинаем скучать. А когда мы вместе, то всё здорово. И мы любим всё обсуждать! Я, например, чувствую, когда он приехал на площадку, что он где-то здесь. (Смеёмся) Это так приятно! Да. Так гораздо легче! Конечно, за время съёмок на площадке все становятся родными, но это твой близкий человек, который находится рядом. Я иногда вижу, как он мою сцену смотрит на мониторе, и ему нравится — и у меня поднимается настроение, хочется еще раз сыграть, еще лучше! Меня это очень поддерживает. Вот вчера у меня была премьера нового проекта, а Паша был в Питере, на съемках. Сегодня он рассказывал, как ему звонили друзья и меня хвалили, а он с гордостью говорил — да, она такая! Как вам работалось с юными актёрами «Мамы», вы же играли их учительницу? С детьми пришлось общаться очень много. Школа, в которой мы снимали, была действующая, а когда звенит звонок школьники просто лавиной несутся! Не видят тебя, словно пытаются насквозь пройти. Сначала я пугалась и пыталась чуть не в воздух взлететь — ты же выходишь из кадра и тоже перегружен всякими эмоциями. А наши дети-актеры очень классные! Среди них уже есть профессионалы, а есть те, кто в первый раз снимался. Я думала, что все равно сложно будет их организовать, но режиссер Гузэль Киреева их здорово настраивала, все молчали, когда были не в кадре. Конечно, всё равно потихоньку разговаривали, это же дети, но все сцены в школе для меня прошли легко и весело. Не было сложностей. Вы ощущаете разницу возраста, «взрослой» и «молодежной» культуры? Мне кажется, сейчас стирается эта грань, и родители на одной волне со своими детьми. Раньше это как-то подчёркнуто разделялось, что есть родители, есть дети, и между ними пространство. А сейчас больше все друзья, особенно с детьми по 13-15 лет. Мы на одном языке разговаривали. Это ваша первая работа с Гузэль Киреевой? «Мама» - да. Но она меня снова пригласила, сейчас мы вместе работаем над другим проектом. Важно, что история «Мамы» очень женская, и она нам обеим близка, как и, наверное, всем матерям. Сердце откликается очень сильно. Гузэль тоже человек очень эмоциональный, часто бывало, что снимаем какой-нибудь дубль, а она сидит за монитором и плачет. И очень сильно тебе помогает тем, что подключается, реагирует на игру. Для творчества очень важен такой контакт. Да, иначе просто сложность невероятная. Тут настолько все открыты. А ваша героиня, Вера, похожа на ваших других героинь? Нет, она другая. Например, в «Обычной женщине» такого я не играла. Там комедийная роль, и моя Галина там вообще другая! Так получилось ещё, что мы параллельно два проекта снимали, но в «Маме» я больше от себя шла, хотя и у Галины мой юмор. Вообще это сложный момент. До этого я у Николая Николаевича Досталя в «Расколе» играла боярыню Морозову, у Веры Глаголевой «Одна война». Я очень люблю военные и исторические картины. Там тоже такая Нина Ковалева военного времени, пытается сохранить свой шарм и красоту в сложных условиях. Здесь же современность, всё близко, обстоятельства сегодняшнего дня — и, в то же время, мне было очень тяжело. Я не хотела их примерять на себя. Например, у меня есть сцена, где я кричу, что у меня украли ребенка и просто бьюсь. Я потом не могла отдышаться, тем более, когда у тебя маленький ребёнок — это настолько все остро, болезненно! Я там так плакала, с какими-то вещами было очень тяжело. И, в то же время, было легко, так как я на эту тему, детскую, эмоционально очень подвижна. Нет ли у вас любимицы среди ваших героинь? Или вы к ним одинаково относитесь? Есть, конечно, любимые. Я уже назвала роль боярыни Морозовой — её же никто никогда не играл. Я очень долго готовилась со старообрядцами, они меня обучали, мы с Досталем ходили на службы, она для них святая, икона. Они переживали — а как вы её сыграете, а что выбудете делать? Не слишком она красивая, не слишком она высокая? Они нас просто завалили своими вопросами. А потом вручили грамоту с благодарностью. Сказали, мол, вы передали это людям так, как должно быть, и мы вас благодарим. Когда я это услышала, мне было очень приятно, потому что это человек, который существовал. Не какой-то придуманный образ. Мне показывали исторические документы о ней, описания. До пыток, после пыток, там ни одной линии ровной. Было интересно это изучать, читать, а потом играть ещё. В «Одной войне» тоже одна из любимых моих работ, первый
